Габриэль Зевин - Право на рождение. Дилогия (ЛП)

Я посмотрела на часы: 5:00. В любом случае, посетителей не пускали до 6:00. Я закрыла глаза.

Я уже впала в полусонное состояние, когда кто-то зашел.

Я перевернулась. Высокий парень с длинными белокурыми дредами и в толстых черных очках. Я не узнала его, пока он не заговорил.

— Анни, — сказал Вин.

— Ты выглядишь нелепо, — сказала ему я, но не смогла удержаться от улыбки. — Где твоя трость?

Он подошел ко мне. Я попыталась сесть в кровати и стянула его скверный парик.

— Не хочу, чтобы кто-нибудь выяснил кто я.

— Ты не хочешь ухудшить положение своего отца.

— Я не хочу ухудшить твое положение! — Он понизил голос. — Папа сказал, что завтра тебя переведут из больницы. Так что я настоял на встрече с тобой и этот день подходит лучше всего. И если мне нужно выглядеть глупо, то нужна и маскировка. Таким образом, выбор пал на парик.

Я покачала головой и предположила, сколько моих планов разгадано Чарльзом Делакруа.

— Почему он это сделал?

— Мой отец загадка.

Он подтянул табурет к кровати и потер свое бедро.

— Это Арсли сделал фотографию.

— Я знаю, — сказал Вин, склонив голову. — Я не должен был делать этого. Брать твою руку. Не в таком людном месте. — Говоря это, он погладил кончики моих пальцев своими.

— Ты не мог знать, чем все обернется.

— Я действительно знал, Анни. Я был предупрежден. Своим отцом. Организатором выборной кампании моего отца. Алисон Вилер. Даже тобой. Но меня это не заботило.

— Что ты имеешь в виду, говоря «Алисон Вилер»?

Вин посмотрел на меня.

— Аня, разве ты не догадалась?

Я покачала головой.

— Я попросил Алисон Вилер пойти за тобой в библиотеку.

— Зачем она это сделала?

— Ну, она не хотела, но она знала, что я хотел быть рядом с тобой. И я убедил ее, что обед достаточно безопасен, поскольку Арсли, Скарлет и Алисон сидят вместе с нами. Я все еще запутана.

— Зачем твоей девушке это делать?

— Аня! Только не говори мне, что ты не подозревала!

— Что подозревала?

— Алисон мой друг, но также она работает и на компанию моего отца. Они попросили ее притвориться моей девушкой на время предвыборной кампании, чтобы казалось, что я оставил свои отношения с Аней Баланчиной позади. Это случилось в июле, мы не были вместе, и несмотря ни на что я хотел помочь своему отцу. Как я мог отказать? Он мой отец, Аня. Я люблю его. Как и тебя.

Если бы Аню Баланчину, то есть меня, не приковали бы к кровати, она сбежала бы из комнаты. Я чувствовала, как взорвались мозг и сердце. Он протянул руку и рукавом вытер мою щеку. Подозреваю, я заплакала.

— Ты действительно не догадывалась?

Я покачала головой. Мое горло распухло и стало бесполезным.

— Я думала, что ты устал от меня, — сказала я голосом, столь же внятным, как и у дяди Юрия.

— Анни, — сказал он. — Анни, этого никогда не происходило.

— Мы не увидим друг друга в течение долгого времени, — прошептала я.

— Знаю, — прошептал Вин. — Папа сказал мне, что такое может произойти.

— Это могут быть года.

— Я подожду.

— Я не хочу, чтобы ты ждал.

— Здесь нет никого, кроме меня. — Он обернулся посмотреть, наблюдает ли за нами кто-нибудь. Он склонился над кроватью и опустил руку на мой затылок. — Я люблю твои волосы.

— Я отрежу их. — Саймон Грин и я сочли, что меня будут меньше узнавать, если я отрежу свою гриву. Ножницы ждут меня на острове Эллис.

— Это позор. Я счастлив, что не увижу этого. — Он притянул мою голову поближе и поцеловал меня, и, возможно, испытывая удачу, я тоже поцеловала его.

— Как я смогу с тобой связываться?

Я задумалась. Электронная почта небезопасна. Я не могла дать ему адрес какао-фермы, даже если бы знала его. Может быть, Юджи Оно сможет доставлять мне письма.

— Подойди к Саймону Грину через месяц или два. Он знает как связаться со мной. Не обращайся к мистеру Киплингу.

Вин кивнул.

— Ты будешь писать мне?

— Я попытаюсь.

Он положил руку на мое сердце.

— В новостях сообщили, что оно практически остановилось.

— Иногда я хочу, чтобы так оно и было. Ну что же в нем хорошего?

Вин покачал головой.

— Ничего не говори.

— Из всех парней в мире ты наименее подходящий парень.

— То же самое можно сказать и о тебе. Только девушка.

Он положил голову мне на грудь, и мы просидели в тишине пока время для посещения не закончилось.

Подойдя к двери, он поправил нелепый парик.

— Если ты встретишь кого-нибудь, я пойму, — сказала ему я. Ради Бога, нам семнадцать, а наше будущее неопределенно. — Мы не должны давать обещания, которые трудно сдержать.

— Ты действительно веришь в это?

— Я пытаюсь, — ответила я.

— Я что-нибудь могу сделать ради тебя?

Я подумала.

— Может быть, проверять Нетти время от времени. Она обожает тебя, и я знаю, ей будет одиноко без меня.

— Будет сделано.

Затем он ушел.

Все, что мне оставалось делать, это ждать.

***

Около 1:55 утра я услышала бегающих по коридору медицинских сестер и охранников. Я обратилась к одной из медсестер.

— Что случилось? — спросила я.

— В общежитии девочек случилась драка. Везут около полудюжины тяжелораненых девушек. Мне нужно идти!

Я кивнула. Спасибо тебе, Мышь. Я взмолилась, чтобы она не была ранена.

Время пришло. Я достала из-под матраса ключ и открыла наручники. Запястья болели, но на них не было времени. Босая и все еще одетая в больничный халат с открытой спиной, я прошла до конца коридора и проскочила в дверь с надписью «пожарная лестница». Я бежала вниз по лестнице ногами, еще не пришедшими в себя от бездействия за предыдущую неделю. На первом этаже я высунула в коридор голову. В коридоре охранник вез каталку. Сейчас или никогда. Но я не знала, как пройти к выходу, не попав под наблюдение охраны или девочек на каталках. С одной каталки свесила голову Мышь. У нее были подбиты глаза и глубокая рана на лбу, а нос выглядел сломанным. Она взглянула на меня распухшим глазом. Я махнула рукой. Она кивнула и прошептала что-то похожее на «Сейчас». Через секунду она закричала. Я никогда даже не слышала голос Мыши, а сейчас она закричала ради меня. Тело Мыши начало извиваться и биться в конвульсиях. Ее руки метались, казалось, случайным образом, но со своей точки зрения я увидела ее замысел. Мыши удалось ударить других девочек и всех, кто оказался в непосредственной близости.

— У этой девочки припадок! — сказал охранник.

Все внимание обратилось на Мышь, и у меня появилась возможность проскочить мимо всех.

Я выбежала на улицу босиком. Был конец ноября, и, наверное, 50 градусов по Фаренгейту, но я едва замечала холод. Я должна добраться до ворот. Саймон Грин обещал дать взятку охраннику, следящему за воротами, но на всякий случай вместе с ключом от наручников он дал мне шприц с одной дозой транквилизатора. Я надеялась, что мне не придется использовать его, но если придется, я знаю, что попасть надо в шею.