Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)

– Представьте, прямо граница, не иначе. Не правда ли, легко поверить? – тут же вмешался Рифус.

– Команда погибла! – вдруг крикнула она прямо в лицо брату. – Твои верные люди! А ты шутишь! Или не веришь. В пустыне произошло нечто странное. Все погибли, а я осталась совсем одна. Тогда я и набрела на городок Прэт и встретила там Трифона. Он мглистый маг – да! Но он дал мне воду, еду, помог выжить. А еще, в отличие от моего брата, последнего близкого мне родственника, мглистый маг единственный, кто поверил мне. Я решила, что странные события в пустыне важнее официального приема где-то. Решила, что раз я оказалась там, быть может, боги устроили мне проверку. Было бы трусливо и глупо забыть и притвориться, что ничего не было. И хоть мой брат воспитывал меня как слабачку: учил драться, но не позволял практиковаться, учил всему, но не выпускал никуда из-за стен замка – я, к счастью, оказалась достаточно сильной, чтобы пойти наперекор ему и решиться на путешествие по пустыне с мглистым магом. Вас интересует, было ли между нами что-то? Не было. Я достойная дочь своего отца. Знаю рамки, знаю правила и готова подчиняться им, когда они не заходят за грани разумного. Скажите, а вы бы поступили иначе на моем месте?

По залу вновь пошел ропот. Некоторые стали поддерживать ее. Фредрик лишь покачал головой.

– Обычаи здесь и у нас разные, – напомнил Рифус.

– Они глупые, – парировала Лундес. Своим взглядом она говорила ему: «Ну же, только скажи, что я не права. Мне все равно, что ты думаешь. Я больше не в твоей власти». – Если хочешь поспорить со мной, то потом. Сначала я закончу.

– Заканчивай, сестра. Хотя твое безумие и так налицо, – сдержанно заметил Рифус.

Он держался, не кричал, хоть и давалась ему эта сдержанность непросто. Его собственная сестра подорвала его репутацию в глазах высшего круга графства. В своем рассказе Лундес написала Тэасу о том, что ей очень жаль, что тогда все происходило именно так, не иначе, но некоторые вещи нельзя переделать, даже самыми изощренными способами. Чаще всего прошлого уже не вернуть.

– В пустыне я неожиданно перенеслась в тот самый город, он назывался Утренний Лик…

Ее речь продолжалась. Она рассказала обо всем, умолчала лишь о вратах, об этом следовало говорить лично с Фредриком. Сам же граф молчал и выжидал.

– Я закончила. Так судите сами, что же произошло в те три месяца и лгунья ли я? Сумасшедшая ли я? – И тогда она, наконец, подняла бокал. – Так вот, мой тост – за правду. Клянусь именами всех богов, что мои слова – чистая правда. Каждое слово! Если я лгу или сошла с ума, на меня опустятся кары всех богов за клевету и обманную клятву. А еще я хотела извиниться, что испортила своей речью вам настроение. Я просто женщина, которая вынуждена защищать свою честь, потому что тот единственный мужчина, который должен делать это, сам мою честь и поругал. Простите, – она закончила достойно и драматично, но, когда поклонилась им и, уходя, глянула на их лица, поняла, что победила. А Рифус… она верила, что Рифусу, во всяком случае, в графстве не позволили бы ничего сделать ей в ответ. Когда двойные двери трапезного зала закрылись, она уверенным шагом направилась в свои покои, ожидать, когда за ней придет верховный страж. Она была уверена, что он не заставит себя долго ждать.

– Вы хотели поговорить со мной?

Фредрик обнаружил Рифуса Эверли в пустом холле на другом конце замка. Тот был ужасно бледен, словно умер, а затем восстал из мертвых. Когда граф вошел, Рифус далеко не сразу обернулся в его сторону.

– Да, – шепнул Эверли, – благодарю, что пришли так быстро. Разговор крайне… крайне важный.

– Это верно, разговор и впрямь намечается интересный. Я понимаю, учитывая то, что ваша сестра…

Вот тут Рифус, наконец, развернулся:

– Уверяю вас, моя сестра тут ни при чем. Женщина, что оскорбила мою честь, а вместе со мной честь Астании, наши законы, порядки, обычаи, не может быть моей сестрой.

Фредрик нахмурился и для верности уточнил:

– Вы хотите сказать, что после ее поступка отказываетесь от нее? Отказываетесь признавать ее сестрой?

– Нет, – поспешно возразил Эверли, – я не могу отказаться от сестры, я бы никогда не посмел отказаться от своей дорогой сестренки. Но меня сейчас так трясет вовсе не из-за слов этой женщины, просто я вдруг стал осознавать, что моей сестры, быть может, давно нет в живых.

– Я вас не понимаю, ваше величество. – Граф скрестил руки на груди, дав королю возможность объяснить свое заявление.

Рифус приблизился к нему еще на шаг и сказал:

– Все, что я рассказывал вам о своей сестре, – правда. Лундес Эверли чиста, мила, покорна и улыбчива. Всегда была такой. Она воспитанная красавица, а не порочная лгунья! У нее язык бы не повернулся сказать все это, все… что она там наговорила! – Теперь король трясся то ли от ярости, то ли от волнения. – Она не решилась бы даже подняться, чтобы сказать тост.

– Не спешите с выводами, – посоветовал граф. – Я понимаю, как вам должно быть сейчас тяжело. Не считайте, что ваша репутация под угрозой. К счастью, за столом присутствовали не только ваши верные союзники, но в той же мере – верные друзья. Никто не заинтересован, чтобы происшедшее вышло за пределы нашего круга. Мой отец позаботится об этом. Мы ничуть не разочарованы в вас, нас лишь настораживает поведение вашей сестры. Особенно меня настораживает. И единственное, что важно сейчас, – это понять правду. Обо всем. О том, где ваша сестра пропадала все эти месяцы, с кем она была. Если она изменилась, то, возможно, кто-то поработал магией. Мне хотелось бы понять, о какой магии идет речь. Вы сказали, что не узнаете ее. Вдруг решили, что ее подменили. Вы оскорблены. В таком состоянии в голову проникают разные мысли, и далеко не всегда следует к ним прислушиваться. Я предлагаю вам помощь, предлагаю разобраться общими усилиями.

– Речь идет о репутации Астании и моей семьи. Вы должны понимать, граф, что…

– Речь идет не только о репутации вашей семьи, – возразил Фредрик.

Правитель опустил взгляд и тяжело вздохнул.

– Я не хотел бы вмешивать вас в это, – пояснил он. – Будет правильней, если я увезу эту женщину из графства, кем бы она ни была. У вас достаточно проблем и без нас.

– Нет, – Фредрик подступил к нему и тихо заметил, стараясь, чтобы никто более в замке эти слова не услышал, – эта женщина, принцесса она или нет, затронула очень опасную тему.

– Неужели вы восприняли ее слова про императора всерьез? – удивился Рифус. – Если кто-то затмил моей сестре разум, то уверяю вас, она не опасна. Я позабочусь о том, чтобы она никак не…

– Опасна в первую очередь не она, ваше величество, – тут же прервал его Фредрик. – Опасен тот, кто сказал ей название «Непоколебимый». Скажите, вы упоминали когда-нибудь в разговорах с ней, до ее пропажи, название древней империи?