Ольга Романовская - Паук раскинул сеть

— Ты что-то хотела? — наконец он соизволил обернуться.

— Да, — смело ответила Эллина. — Узнать, что произошло.

— Ничего особенного, я же говорил, — с лёгким раздражением повторил прежние слова Брагоньер и разоблачился до исподнего.

Ему хотелось принять ванну и расслабиться после тяжёлого дня, но мешало приглашение герцога.

Эллина решительно шагнула к любовнику и тщательно его ощупала. Она искала ссадины, синяки и раны. Не найдя, гоэта с облегчением вздохнула и с укором констатировала:

— Ты мне не доверяешь.

— Что тебе сказали?

Брагоньер ухватил Эллину за плечи и развернул к себе.

— Ничего.

Гоэта вырвалась и вышла из ванной комнаты.

— Только не требуй от меня откровенности, раз сам тщательно скрываешь, что на тебя напали.

Соэр вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Возможно, Эллина ткнула пальцем в небо, даже если нет, он не станет ничего говорить.

— Время, Эллина, — напомнил Брагоньер. — Мой парадный сюртук и чистую рубашку.

И захлопнул дверь, поставив жирную точку в разговоре.

Гоэта же терзалась в неведении. Мысль о покушении пришла сама собой, Эллина просто связала работу любовника и страх кучера. Одно радовало, Брагоньер не пострадал.

Тревога за соэра заставила позабыть о титуле человека, с которым предстояло обедать. Эллина вспомнила о нём только в экипаже, когда выехалитот выехал за пределы Трии. Гоэта впервые оторвалась от созерцания булавки в шейном платке Брагоньера и, очнувшись от тяжких раздумий, спросила:

— К кому мы едем?

— К его светлости Арлану ли Сомерашу, герцогу Ланкийскому, министру внутренних дел, — терпеливо напомнил Брагоньер. — Уже опаздываем. По вашей милости, госпожа Тэр. Если бы не ваши вопросы…

Гоэта отвернулась. Пальцы теребили подол платья — Эллина даже не собиралась скрыватьскрыть тревоги. Страх за соэра на время сменился страхом перед герцогом. Гоэта никогда ещё не бывала у таких важных особ. Он ведь будет смотреть на неё, разговаривать… А вдруг Эллина скажет глупость? Радовало, что хотя бы столовые приборы не перепутает. Сначала король, теперьпотом герцог. Брагоньер решил её извести?

— Не бойтесь, — рука соэра накрыла руку Брагоньера. — Его светлость хочет взглянуть на вас, банальное любопытство.

Эллина кивнула и вздохнула.

Экипаж между тем уже катил по парку, освещённомуосвещённого по случаю ужина гирляндами огней. Брагоньер с неодобрением смотрел на эту иллюминацию: не время и не место. Да и ради кого стараться — баронета с любовницей! Соэр поневоле всматривался в тени, отбрасываемые деревьями. Повсюду мерещились убийцы, рука поневоле то и дело ложилась на рукоять меча. Эллина не могла этого не заметить, но спрашивать ничего не стала. Зачем, если соэр всё равно не ответит.

Важный дворецкий встречал гостей у парадного входа. Рядом стоял один из судебных магов. Брагоньер с трудом поборол желание переброситься с ним парой слов. После, завтра.

— Ваше оружие, благородный сеньор, — дворецкий указал на меч.

— Увы, в доме его светлости я не чувствую себя в безопасности, — качнул головой соэр.

Слуга не стал возражать и с поклоном отворил перед гостями двери.

— Нас собираются убить? — шёпотом, так, чтобы слышал только соэр, спросила Эллина и впилась ногтями в его руку. Разговор с дворецким выхватил её из пучины собственных страхов и заставил вновь беспокоитьсябеспокоится за любовника. — Почему вы не сказали, я бы взяла кинжалы.

— Нет. А кинжалы… — Брагоньер усмехнулся. — Поверьте, госпожа Тэр, со своим я обращаюсь лучше.

Эллина не стала спорить и с восхищением уставилась на богатое убранство холла. Загородный дом, а будто дворец! Интересно, какова столовая? Возблагодарив Сорату за дружбу с Анабель, которая приучила к пышным интерьерам, гоэта отдала накидку слуге. Жутко хотелось взглянуть на себя в зеркало, но чего нет, того нет, не держал герцог в холле зеркал.

— А вот и мои гости!

На лестнице возник герцог. На губах его играла фальшивая любезная улыбка, соперничавшая с бриллиантомбриллиантов в булавке шейного платка. Золотая вышивка сюртука напоминала о статусе владельца дома, как и чёрная шёлковая рубашка, эффектно оттенявшая лёгкую седину в тёмных волосах. Министр показался Эллине величественным, как король. Она глубоко вздохнула, напоминая себе о бале. Сколько там было знатных особ! А тут всего один герцог.

Брагоньер приветственно склонил голову, гоэта присела в глубоком реверансе. Теперь собственное платье казалось ей недостаточно парадным. Зачем только послушалась соэра? Сам-то он одет с иголочки, будто всего час назад не явился потным и помятым.

— Рад, очень рад.

Герцог подошёл к Брагоньеру и пожал ему руку. Но от Эллины не укрылось его выражение лица: холодное, отнюдь не дружеское. Как у соэра. Они так похожи! Неужели Брагоньер станет таким же лет через пятнадцать-двадцать? Эллина никогда не интересовалась возрастом любовника, но предполагала, ему за сорок. Герцогу же явно за пятьдесят. Может, даже больше, но выглядел он потрясающе, язык не повернётся назвать стариком.

Соэр представил свою спутницу, и взгляд герцога скользнул на Эллину. Та замерла, всеми силами стараясь соблюдать спокойствие. Министр изучал её, пристально, внимательно, оценивающее. По этикету ему давно полагалось отвести глаза, но герцог игнорировал правила приличия. Радовало, что всё это время Эллине не пришлось просидеть в реверансе.

— Да, недурна, — задумчиво протянул герцог, наконец прервав пытку. — Есть пара недостатков, но женщины из одних достоинств скучна, не так ли, баронет?

— Я не вижу в госпоже Тэр недостатков, — возразил соэр.

— Может быть, — не стал спорить министр. — Я слышал, вы к ней крайне привязаны. Это произвело фурор при дворе. Она гоэта, верно? Расскажите о себе, госпожа, я должен знать, кому доверяют мои подчинённые.

Эллина открыла рот, но Брагоньер до боли сжал её запястье, призывая к молчанию. Закусив губу, чтобы не закричать, гоэта метнула недовольный взгляд на любовника. Тот не пожелал ничего объяснить и хмуро, исподлобья взирал на хозяина дома.

— Ваша светлость, извольте объясниться, — слова соэра звучали хлёстко и резко. — Мне показалось, или вы немного ошиблись с оценкой вещей?

— Пожалуй, — кивнул герцог и усмехнулся. — Но не относительно вас. Что ж, уверен, госпожа Тэр — достойная спутница, и мне действительно интересно узнать её лучше.

Эллина ничего не понимала. Мужчины вели какую-то странную игру, разговаривали загадками и не позволяли друг другу расслабиться. Совсем не так гоэта представляла себе званый ужин.

Конец странному разговору положил дворецкий, доложив:

— Удин подан, ваша светлость.

Герцог кивнул и радушно пригласил гостей к столу. Только вот искренней радости в голосе не слышалось, всё тот же лёд. Эллина поневоле даже начала бояться министра больше, чем короля. Герцог напоминал Брагоньера во время судебных процессов, только усовершенствованного, что ли, ещё более властного, жестокого и бесстрастного. Наверняка отпечаток наложила власть.