Елена Клещенко - Файлы Сергея Островски

Разумеется, он не просто бездельничал и просаживал заработанные деньги. Он повышал квалификацию, занимался самосовершенствованием. Студия восточных единоборств, курсы полицейского управления по кодифицированной коммуникации, пара мастер-классов для общего развития. Уйма новых знакомств, полезных и бесполезных… впрочем, при его профессии могут ли знакомства быть бесполезными? А по вечерам — клуб с музыкальной программой, домашний вечер с фильмом или книгой, ужин с девушкой, без серьезных намерений, хотя кто может знать заранее… Вот только когда в сизом небе был виден розоватый ломтик луны, он старался сесть спиной к окну. А на вопросы о том, как ему работалось по небесному контракту, отвечал такими скучными шутками, что даже самый тупой собутыльник не переспрашивал.

В общем, звонок Дона пришелся кстати.

Дон оказался еще толще, чем запомнился, и начал уже лысеть со лба. Зато квартира у него отличная, лучше, чем у кузена Алекса. Из окон виден обширный кусок неба, и барная стойка имеется. Правда, хозяин определенно не в том настроении, чтобы устраивать домашние вечеринки. Сергей уселся в кресло и поднял спинку до упора.

— Слушаю.

— Короче, ты знаешь, что в прошлом году «Долфин Букз» подписал контракт с Марио Каматой на издание его трилогии «Великая река»?

— Дон, я был на Луне, а там ограниченный трафик и вообще не до высокой литературы. Неважно, теперь знаю. Это круто?

— Ну, в общем, да, — раздельно произнес Дон. — Можно сказать и так. Это — очень круто. Возможно, это лучший литературный проект десятилетия.

— Понятно.

— Точнее, предполагалось, что это будет лучший проект. Все было в порядке — фанатские форумы, литературоведение, интервью — вся мировая культура, будь ей пусто, замерла в трепетном ожидании. А потом первую книгу украли. Извини…

Дон вскочил, затоптался на месте, пытаясь сунуть ноги в тапочки, махнул рукой и убежал босиком. Не возвращался минут пять. Потом появился, еще бледнее и несчастнее, чем был, и сразу налил себе минералки.

— В каком смысле — украли? — спросил Сергей.

— В прямом. За неделю до объявленной премьеры электронной книги файл появился сразу на десятке пиратских ресурсов.

— Лихо! Премьера затевалась помпезная?

— Не то слово. Огромные мощности, мгновенный доступ для каждого жителя Земли и околоземного пространства. Одной техники сколько арендовали. Эксклюзивный дизайн портала, эксклюзивное интервью с Каматой, с матерью Каматы, с директором издательства, с нобелевскими лауреатами по литературе… Собственно, почти так все и прошло, только на три дня раньше.

— Почему?

— Чтобы угнаться за этими паразитами. Сам понимаешь, чем больше народу скачает долгожданный шедевр у пиратов, тем меньше доход издательства, который, кстати, уже поделен и частично израсходован. Моего шефа — он курировал защиту проекта, — естественно, уволили, назначили другого. Через полгода готовим к выходу вторую книжку — и та же фигня, ты представляешь?

— Пытаюсь, — честно сказал Сергей. — Много было визгу?

— Я пожалел, что не уволился после первой книги. Сотрудники издательства плюют в нашу сторону при каждой встрече — остались без годовой прибавки (хотя, прямо скажем, социально незащищенными они от этого не стали). Начальство… в грубой форме требует результатов. Знаешь, сейчас ловлю себя на том, что воспринимаю этот понос как везение, вроде как в школу не надо идти… В форумах анекдоты, видеоролики со слепыми дельфинами, в ньюс-порталах аналитические, черт бы их подрал, статьи о смерти издательского дела… И почему я не уволился хоть после второй книги!

— Потому что не любишь пасовать?

— Потому что идиот. Знал бы, что будет дальше… Короче, я так и не выяснил, кто из руководства меня настолько ненавидит, но месяц назад меня повысили.

Сказано это было с такой обреченностью, что вывод напрашивался.

— За третью книгу отвечаешь ты.

Дон молча кивнул.

— И как ты действовал?

— А-а… Усилить меры безопасности я не мог: некуда усиливать. Подготовка издательского проекта подобного масштаба охраняется так, что следующая стадия — это концлагерь. Одноразовые робы, личные досмотры каждые двадцать минут, обритие всех волос на теле…

— Серьезно, насчет волос?

— Скажем так: я это обдумывал. По традиции все сотрудники, кто непосредственно работает с файлами, живут это время в здании, не выходят в город. Разговоры по вифону прослушиваются, почта просматривается. Даже если человек и не перешлет своей мамочке текст романа, он может случайно выдать спойлер — раскрыть сюжетный ход, сказать, чем кончится, а это почти так же плохо. На входе жесткая проверка, пронести копирующее устройство в сектор С нереально, ни в заднице, ни в зубном протезе. Вынести любым способом — тем более… В общем, не хуже, чем на Луне, я думаю?

— Да, пожалуй. — Сергей вспомнил случай из своей лунной практики. Но там-то была лазейка, хотя… — Что, совсем не выходят все время, пока не состоится премьера?

— Совсем не выходят. В утро премьеры отправляются по домам, вечером ужинают с владельцами издательского дома и журналистами. Все, включая корректоров и компьютерщиков. Традиция.

— И кто эти люди? Много их?

— С десяток. Редактор, художник-иллюстратор, корректоры-верстальщики. Дизайнер и айтишники — кто делает сайт под премьеру, кто отвечает за правильное представление текста во всех форматах, кто защищает от вандализма, чтобы хулиганы не могли плохие слова вписывать, кто от бесплатного копирования — сломают все равно, но пусть хотя бы попотеют, такова позиция начальства… Словом, дюжина человек, плюс-минус два. «Кротом» может быть любой из них. Если не принимать во внимание, что никто из них не мог этого сделать. Просто не мог.

Дон скрючился в кресле, как стручок перца, по-стариковски опершись о подлокотники и свесив голову.

— Кто-то из них участвовал в подготовке всех трех книг?

— Хороший вопрос, — Дон нерадостно оскалился. — Редактор — любимица Каматы, он не будет работать с другим. Менять художника нежелательно, коль скоро он рисовал к первым двум книгам. Кстати, это не какой-нибудь студент арт-колледжа, это, на минуточку, сам Генри Мольвиг. (Сергей не знал, чем знаменит Генри Мольвиг, и Дон безнадежно махнул рукой.) Ладно, неважно. То же касается дизайнера и некоторых программистов: слишком круты. Кого можно было, тех заменили еще после первого раза, но это не помогло.

— Критики, обозреватели, журналисты получили текст?

— До премьеры не получат даже самые именитые.

— Ты не упомянул еще пиар-отдел.

— Решено, что они обойдутся синопсисом и цитатами по выбору редактора.

— М-да… Значит, главные подозреваемые — редактор, художник и кто-то из программистов?