Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола

– Не надо утрировать, Алёна Сергеевна, – вмешался Гнесин, как всегда красный и потный. – Пока что из милиции запрос пришёл только на нашу новую сотрудницу.

Все сначала недоумённо уставились на проректора и, заметив его взгляд, устремлённый на Лавру, тоже перекинули взоры на брюнетку.

– Вы же знаете, что это нелепая случайность, – отбилась от его нападок аспирантка, чувствуя себя некомфортно из-за слов начальника. – Я ни в чём не виновата, просто совпадение плохих обстоятельств.

– Веста Андреевна, скажите, Вы действительно давали Лавре Эдуардовне ночное задание по составлению учебного плана?

Рогова посмотрела на подругу и с холодным видом мотнула головой.

– Нет, не давала…

Лавра с ошеломлением воззрилась на неё, не понимая, почему она вдруг разрушила её и без того зыбкое алиби. Веста приподняла брови, о чём-то подумала и вздохнула, но своих слов не изменила. Гербер охватила паника.

– Тогда почему правоохранительные органы интересуются, была ли Лавра Эдуардовна этой ночью в нашем институте? – не унимался Гнесин, поставив цель публично обсудить грехи молоденькой подчинённой.

– Она им так сказала… от испуга, – лениво ответила заведующая и отвернулась обратно к окну. – На самом деле этой ночью Лавра Эдуардовна была у меня… в гостях… помогала готовить торт. Сегодня у одного моего очень хорошего знакомого день рождения…

Гербер недоумённо нахмурилась, уже совершенно ничего не понимая.

– Это правда, Лавра Эдуардовна? – уточнил Анатолий Константинович, нагнувшись к растерянной брюнетке.

– Чёрт возьми, Гнесин, Вы сомневаетесь в моей честности?! – не вытерпела Веста, злобно глянув на проректора. – Лавра была со мной и не имеет никакого отношения к тому, что произошло в её общежитии.

– Господа, о чём вы толкуете? – удивилась дама, на руках у которой по-прежнему мирно сидела крохотная собачонка.

– В комнате Лавры этой ночью скончалась одна ненормальная женщина, – пояснила Рогова, – ударилась, пьяная, об угол стола, вот все и засуетились.

– В самом деле, к чему об этом говорить здесь и сейчас? – заступилась за Гербер Алёна Сергеевна. – Вы, пожалуйста, от темы-то не отлынивайте, дорогой Анатолий Константинович. Мы с Вами другой вопрос решали – как быть с охамевшими первокурсниками!

– Никак. Поменьше свой характер им показывайте, тогда и проблем не будет, – пробурчал Гнесин и быстро удалился, оставляя своих преподавателей в лёгком замешательстве.

На перемене после сорванной пары Веста пригласила Лавру в методический кабинет. Близилось время обеда, и многие студенты отправились в местный буфет, а работники института готовились уйти на часовой перерыв.

– Честно говоря, ты меня порядком напугала, – призналась Лавра, плотно закрыв за собой дверь. – Зачем ты сказала Гнесину, что ночью я была с тобой?

– Потому что это звучит куда как убедительнее твоей глупой версии, – вздохнула Рогова, достав новую пачку сигарет и открыв окно, из которого тут же подул влажный ветерок.

– Но что скажет следователь на то, что я ему наврала?

– Ничего не скажет, – закурила заведующая, присев на подоконник. – Я сообщу ему, что этой ночью мы с тобой занимались у меня любовью…

Она проникновенно посмотрела на шокированную брюнетку и усмехнулась.

– Скажу, что мы встречаемся, а ты не хочешь это афишировать по вполне понятным причинам. И следователю ты наврала, потому что растерялась и побоялась раскрыть свою пикантную тайну.

На улице шёл мелкий снежок, который, едва достигая земли, сразу таял и превращался в кашу. По сравнению с морозным утром, сейчас сделалось гораздо теплее. Но Лавру это нисколько не радовало – голова вновь начала гудеть от переизбытка эмоций.

– Да не хмурься ты, всё будет нормально. – Веста выдохнула сизый дым, стряхивая пепел за окно. Бояться, что её увидят отдыхающие на свежем воздухе студенты, не приходилось, так как методический кабинет выглядывал во внутренний двор и был скрыт кленовыми зарослями.

– Что же обо мне теперь подумает следователь? – поёжилась Гербер.

– А ничего не подумает, позавидует разве что. Для Питера это не сенсация, если ты не знала… Лучше расскажи мне, что у тебя со студентами произошло. И зачем ты кафедру в них запустила?

– Не сдержалась. Эти отморозки кого угодно могут довести. Впрочем, они сразу поставили себе такую цель, вот и добились желаемого.

– Именно, что добились. Ты их изрядно посмешила, теперь они будут каждый раз над тобой прикалываться. Это ведь была своего рода проверка твоих реакций, неужели ты не поняла?

– Интересно, а как ещё мне оставалось реагировать на их шуточки?!

– Не нужно было вообще реагировать, понимаешь? Надо было сделать вид, что тебя всем этим не задеть, что ты абсолютно безразлична к их идиотским поступкам. Тогда бы они вмиг утихомирились, потому что поняли бы, что с тобой эти шутки просто бесполезны.

Лавра подпёрла рукой щеку и задумалась. В словах Весты, действительно, имелся резон. Что бы случилось, если б она проигнорировала приколы первокурсников? Ну, посмеялись бы они минут десять, и потом бы им это наскучило. А сейчас она дала понять этим недорослям, что легко поддаётся их нападкам и что её вполне можно вывести из себя, развесив на трибуне что-нибудь типа презервативов.

– Ладно, не бери в голову, – вернула её Веста из мира размышлений, закончив курить. – У тебя сейчас занятия с экономистами, они в этом плане дети более спокойные. Но, пожалуйста, держи себя в руках, хорошо?

– Я постараюсь, – вздохнула Гербер, хотя и не могла ручаться за себя и свои поступки.

В памяти были свежи те чувства, которые она испытала после мерзкой выходки студентов. Такая злость, конечно, случалась с ней и раньше, но тогда имелись куда более веские причины. Сегодня же шутка первокурсников вывела её из себя очень сильно. И это была не единственная мелочь, которая раздражала её в последние дни.

Веста оказалась права. Ребята, учившиеся на экономическом факультете, выглядели на фоне своих коллег с юрфака просто ангелами. Во-первых, когда Лавра вошла к ним в аудиторию, они все незамедлительно встали и поприветствовали её. Во-вторых, за время лекции никто не отвлекал новую преподавательницу хамскими выкриками и визгом мобильников. В-третьих, группа оказалась гораздо сильнее в плане знаний. Студенты задавали вопросы, что-то комментировали сами, когда Лавра обращалась к ним. В общем, следующие две пары пролетели для неё очень быстро, если не считать тревожных мыслей, связанных с Вестой. В том, что она выдумала весьма оригинальную и правдоподобную версию минувшей ночи, не возникало и сомнений. Но такая трактовка событий мало нравилась Гербер. Почему бы просто было не сказать, что она гостила у Весты? К чему было выдумывать странные истории про их нетрадиционные отношения? Неужели исключительно ради того, чтобы оправдать перед следствием ложь Лавры?..