Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола

– Я хорошо тебя понимаю, – продолжала Рогова со злорадной гримасой. – Эти выродки способны довести своим поведением кого угодно. Кстати, Лена, которая работала у нас до тебя, тоже поначалу отличалась ангельским терпением. Но и её, помнится, жутко изводили эти бестолочи. Однажды, это было где-то в конце сентября, она выдрала клок волос одному студенту. Ему повезло, что я оказалась рядом и сумела разнять их. Так что в случившемся виновата только сама Марго.

– Неужели ты считаешь, что я смогу убить человека? – шёпотом спросила шокированная Лавра.

– А что в этом такого сложного? – усмехнулась Веста. – Тем более, если жертва сама провоцирует тебя на конфликт. Я даже не удивлена, что ты забыла об этом. Просто вчера на свободу вырвались твои инстинкты, это вполне естественно… для человека…

– Я никого не убивала! – уверенно заявила брюнетка, хотя сама же сомневалась в своих словах.

– Дело ведь даже не в том, ты это или не ты. Я к чему завела этот разговор. Марго общалась с типами, очень похожими на скинхедов. Они, если ты успела заметить, есть и среди её сокурсников. Вот я и решила, что бритоголовые теперь разыскивают тебя, чтобы поквитаться за свою девушку.

Лавра склонила голову над столом, усиленно вспоминая события вчерашнего вечера. Ей по-прежнему не верилось, что она своими руками забила до смерти несчастную первокурсницу, хоть та была далеко не скромницей. Гербер ясно видела момент, когда студенты заманили её в глухой двор. Она помнила, как разговаривала с ними, язвила, пыталась добраться до своего шокера. А что вышло потом – по-прежнему скрывалось в сплошном тумане.

– Расслабься, – прошептала подруга, оказавшись за спиной, и начала массировать её плечи. – Это всё детские игрушки, хотя и опасные, согласна. Тем более у тебя в этом плане есть небольшое преимущество.

– Какое? – Лавра почувствовала себя лучше от нежных прикосновений любовницы. Напряжение от этого быстро сошло на нет.

– О том, что в действительности случилось вчера во дворах на Циолковского, никто из студентов и их друзей расистов никому не разболтает. То есть органы о тебе никак не смогут узнать.

– И что же это за преимущество такое? – усмехнулась Гербер, наслаждаясь успокаивающим массажем.

– Ну, это даёт тебе возможность делать с любым скинхедом всё, что захочется, если он первым решить тебя проучить.

Веста произнесла это с нескрываемым коварством, словно давно привыкла обсуждать преступления своих друзей. Лавра повернулась к ней и внимательно посмотрела в синие глаза, которые сейчас казались даже ярче обычного. На лице у Роговой застыла шаловливая улыбка. Брюнетка обхватила её за талию, а затем принялась медленно тискать в поисках заветного шнурочка, который враз лишил бы любовницу одежды. И такой трюк не заставил себя долго ждать – пеньюар сполз с плеч обворожительной Весты, обнажив пленительную грудь и плоский живот.

Несмотря на сонливость и приятные боли внизу живота, Лавра поднялась для воскресного дня очень рано. В комнате царила прохлада. За окном разливалась понурая ноябрьская темень, которая так и просила лечь обратно в тёплые объятья Весты и забыться в них, как минимум, до обеда. Но Лавра ещё с вечера приняла решение, что посвятит выходной день более полезным вещам.

Ситуация вокруг неё складывалась далеко не шуточная: скинхеды готовились изничтожить аспирантку за дерзкие посягательства на своих собратьев, Лавру подозревали в убийстве собственной студентки да ещё привязался этот чёрный демон, который уже пытался погубить её, выловив из Невы. О том, что у неё вдобавок имелись проблемы со своей русалочьей сутью и сексуальной ориентацией, она как-то не задумывалась. Чешуя на ключицах, перепонки между пальцами и незаживающие раны сошли на нет после ночи, проведённой в реке. Синие волосы можно было перекрасить, а с чувством к Весте и вовсе не нужно бороться. Если это доставляет им обоим гамму удовольствий, то что тут плохого?

Будить любовницу Лавра не стала. Лишь накрыла одеялом, поправила спутавшиеся серые локоны, поцеловала в лоб и отправилась в душ. Она как-то совершенно не думала о завтраке и о том, что уже несколько дней ничего не ела. Голод её абсолютно не тревожил. Да и кто станет вспоминать о еде, когда вокруг творятся такие страшные вещи. Нет, сейчас Лавру больше занимало её намерение посетить Холодовых.

Впрочем, она бы ни за что к ним не собралась, если б не понадобилось узнать координаты Марка Франковича. Так уж получилось, что кроме загородного дома Финтберга Лавре не было известно, где ещё может находиться сейчас ректор её бывшего вуза. Конечно, сам он наверняка далеко от Северной Пальмиры, но вот его сын – Керк – точно жил в Петербурге. И связаться с ним Лавра никак не могла – просто не знала ни номера телефона, ни тем более адреса. Летом мужчина хотел дать свою визитку, но тогда она сама отказалась от общения с ним. На это имелись свои веские причины. Теперь же обращаться к нему придётся в любом случае – одной ей не справиться с грузом накопившихся проблем. А у Холодовых наверняка есть информация, как выйти на Марка Франковича. Поэтому из Купчино Лавра отправилась на площадь Александра Невского.

Воскресное утро в Петербурге значительно отличалось от всех других дней недели. Людей практически не было, машины попадались редко, а шум города как-то непривычно притих. И в самом деле, кто будет гулять в такую рань по холодной сырой погоде?

На Атаманской улице точно так же царило запустение. Лавра не была здесь уже три месяца, отчего местность казалась слегка незнакомой. Облетевшие деревья открывали вид на углы домов и унылые дворы, да и некоторые здания успели перекрасить в новые цвета. Но изучать улицу не входило в планы брюнетки, отчего она поспешила в подъезд элитного дома Холодовых.

Секьюрити как раз заваривал себе кофе, когда она тенью проскользнула мимо его будки. Он даже не заметил её, продолжая помешивать сахар в большом красном бокале. У Лавры же не было времени объяснять ему, куда и зачем она пришла. Поэтому девушка спешно зашагала наверх по ступенькам. Если Холодовы предаются в этот час сну, она с радостью их разбудит. Это семейство с недавних пор тоже перестало вызывать у неё уважение – всё по той же самой причине, по которой Лавра не желала общаться с Марком Франковичем. Но её коварный план рухнул, едва зародившись. На лестнице, покуривая тонкую сигарету, стоял человек, которого она уж точно не ожидала здесь сегодня повстречать.

Рудольф был одет совсем не по-домашнему, хотя логично предположить, что он проснулся не так давно. На нём сидел элегантный бежевый костюм, шею скрывал воротник водолазки, а на ногах темнели коричневые ботинки. Такое ощущение, словно он только-только вернулся с какой-нибудь ночной прогулки.