Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола

– Езжай, езжай! – прорычал Николай товарищу, севшему за руль катера, и их судно с гулом поплыло вниз по Фонтанке.

Машины с мигалками как раз мчались по набережной Кутузова, когда катер нырнул под низкий мост и вырвался в Неву. Бережной волнительно обернулся на милиционеров, но те уже не представляли для них никакой опасности, даже если бы надумали стрелять. Правда, в небе вдруг возникла странная полоска дыма, которая начала стремительно приближаться к ним.

– Что это??? – истерично спросил один из ангрилотов.

– Что бы ни было, ему не долго осталось летать, – ухмыльнулся Николай и нацелил на Керка арбалет.

Два выстрела едва не попали в художника, а третий сшиб из его рук приготовленное оружие. Керк не стал дожидаться атаки и сам взялся палить по врагам, удирающим в сторону Троицкого моста. Он то догонял их, то отставал на несколько метров. С его летательным аппаратом уже явно было что-то не так. Тем не менее он не терял надежды вырвать Лавру из лап ангрилотов.

– Стреляй по нему, что сидишь! – завопил Бережной, и его товарищ выпустил в летящего парня большую стрелу. Та метила ему прямо в грудь, но просвистела мимо, когда Финтберг резко опустился к воде.

Распространяя позади себя едкий дым, Керк выстрелил по мотору катера, и теперь дымить на реке стало судно ангрилотов. Чертыхаясь и шипя, Николай наконец-то нашёл среди разбросанных по дну лодки вещей ружьё и, быстро прицелившись, пальнул по неугомонному молодчику. Финтберг вскрикнул, задел ногами воду, а потом, перекувыркнувшись, и вовсе упал в Неву.

– Да! – Бережной победно воздел левую руку, но следом сам внезапно вывалился из лодки.

Катер врезался в опору Троицкого моста. Всех находящихся в нём людей отбросило в реку, после чего прогремел взрыв.

Едва оказавшись в родной стихии, Лавра очнулась от забытья и пошла ко дну. Ангрилоты не могли тонуть вместе с ней, поскольку их не стягивала тяжёлая металлическая цепь. В первые мгновения девушка соображала, что произошло, а потом, увидев огонь над поверхностью спящей Невы, начала изгибаться.

– Что ты наделал! – завопил Николай, вынырнув после взрыва и накинувшись на оглушённого парня, которому доверили управлять катером.

Двух других товарищей пока нигде не было. Тут и там в воду падали горящие обломки. Милицейские машины уже спешили к мосту, сотрясая набережную воем сирен. Художник понял, что если не предпримет никаких действий, его схватят стражи порядка. Стрельба в Летнем Саду и взрыв на Неве – такого ему не простят. На сей раз Охтин не станет вытаскивать его из переделки, ведь он нарушил наказ главы ангрилотов уже не впервые. Кирилл Константинович и без того был зол на него из-за недавней неудачной попытки поймать Ламбранта.

Ударив шокированного приятеля в нос, Николай набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул в чёрную бездну. Надо лишь отплыть к берегу и под общую суматоху пробраться в Лебяжий канал. Никто ничего и не поймёт в темноте. Пока к месту взрыва подтянутся все службы города, Бережной будет далеко отсюда. Возможно, и Охтин ничего не узнает об этой самовольной операции.

Чутьё не подвело – ни один из людей, которые находились сейчас на берегу, не заметил плывущего к каменному туннелю человека. Спрятавшись за его поворотом, Николай прислонился к холодным кирпичам и перевёл дыхание. Всё складывалось очень даже замечательно для такой ситуации, в которую он угодил. Не беда, что сегодня не получилось уничтожить Гербер. Никуда она не денется, чёртова русалка! У Николая в голове уже сейчас вертелось множество идей, как заманить её в новую ловушку. Стоило признать, что Страдальцев сработал грязно. Если бы Кирилл Константинович не тянул с истреблением треклятой речной нимфы, Бережному удалось бы благополучно завершить эту миссию. А теперь вот приходилось скрываться в Лебяжьем канале как какой-то змее, за которой охотятся дворовые мальчишки. Ну ничего, утешал себя разозлённый ангрилот, зато цел остался.

Внезапно что-то вцепилось ему в ногу и резко потянуло под воду. Николай не успел даже глотнуть воздуха, как очутился с головой в реке. Острые зубы – единственное, что он увидел перед своим носом, и чья-то холодная чешуйчатая рука припёрла его за шею к каменной кладке туннеля.

– Теперь поиграем по моим правилам , – сообщил осипший зловещий голос, и Бережной с ужасом уставился в бледное лицо, вокруг которого змеились тёмные волосы.

Чего только не пришлось повидать за годы своей карьеры в рядах ангрилотов, но с такой жутью мужчина встретился впервые.

– Я отгрызу у тебя каждую конечность, какую найду на твоём теле , – «порадовал» его речной демон, – а потом повешу тебя на Дворцовом мосту в угоду твоим братьям …

– Пож-жалуйста… – прохрипел задыхающийся ангрилот и через силу добавил, – у меня… твои… друзья…

Страшилище призадумалось, чуть ослабило хватку, но через секунду опомнилось и сделало ещё больнее.

– Если пролилась хоть капля их крови, я отдам тебя на корм катранам!.. – поклялась Лавра более земным голосом и вновь утащила врага под воду.

Ради торжественного вечера в честь открытия конференции Алла Николаевна надела своё самое лучшее платье. Конечно, люрикс не особо приветствуется среди учёных, которым полагается даже на фуршетах пребывать в строгих костюмах. Однако женщине хотелось, чтобы сегодня она в буквальном смысле блистала на фоне других дам. Да и аспиранты нынче не обладали должной скромностью и заявились на вечер в настолько фривольных нарядах, что нескольких из них даже пришлось отправить домой переодеваться. Кто же додумается прийти на конференцию в мини-юбке?! Или как можно представить молодого человека, который натянул на себя полупрозрачную футболку да ещё прицепил к уху серьгу! И самое ужасное, что эта парочка «попугаев» числилась под руководством самой Аллы Николаевны.

Впрочем, декану сегодня всё-таки удалось сделать главную вещь – заставить своих подопечных всех до единого отметиться на вечере. А вот у остальных преподавателей с этим возникли проблемы, в особенности у Коливина. Мужчина как раз беседовал с профессором Пименовым и с женщиной из Министерства образования, и Алла Николаевна просто не могла не нарушить его покой.

– Извините, – приторно улыбнулась она его собеседникам и отвела Ивана Пантелеевича в сторонку. – Ну, и где Ваши аспиранты? Кажется, я ясно дала понять, что желаю видеть на этом вечере все молодые дарования нашего факультета.

– Вы же знаете, что стало с моими аспирантами, – в безмятежном тоне заговорил Коливин, поправляя очки. – Павлова Вы сами отстранили от учёбы, а Гербер работает… Зато здесь четверокурсник Кривовцов, вон он общается с мадам Борозье.