Ольга Смирнова - Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот.

Колбаса — даже с жиром, который Сима раньше не признавала — сыр, конфеты всякие, крупа, хлеб и овощи из разряда ежедневной еды незаметно перешли в разряд объектов вожделения и несбыточных мечтаний. Иногда магине снилось, что она сидит за столом и ест — пирожные с масляным кремом, бутерброды с толстенными шматами колбасы, устрицы под соусом с мудреным названием, и запивает это великолепие коллекционным вином. От вынужденной диеты вышел единственный прок — Сима похудела. Но, как оказалось, этого соображения было недостаточно, чтобы перестать ненавидеть пустую кашу и капустные листья. Одежда нужных размеров испарялась с прилавков еще до того, как Серафима переступала порог магазина. Про бытовые мелочи она уже и не заикалась. Парикмахеры стригли криво. Неуклюжие девчонки-официантки в трактире обливали пивом. Даже местные собаки рычали, когда она проходила мимо.

Сима это пережила — она вообще отличалась редким жизнелюбием, оптимизмом, доходящим до идиотизма, и раздражающей живучестью.

Жизнь у нее была не тяжелая, но и блага с неба не спешили сыпаться. Порой приходилось пробиваться, отстаивать свое право на независимость, быть жесткой. И Сима безропотно принимала правила игры. Она умела не только защищаться, но и нападать, если требовалось. Однако, при всем при этом, не теряла веру в лучшее.

— Груздева! Груздева! Да что ты будешь делать! Где витаешь?

Голос Г.В. пробился сквозь пелену мыслей девушки. Сима встряхнулась. Погода, что ли, влияет? Не настроение, а сплошная задумчивость и меланхолия. И обход на сладкое. Но ничего, бывало и хуже.

Г.В., высокий грузный мужчина за сорок, соизволил выйти из кабинета, остановился около стола Симы и произнес со значением:

— Через неделю к нам из столицы какой-то прыщ должен пожаловать. С проверкой очередной. У тебя с документами как?

Сима отрапортовала:

— Все в порядке. Пишу последний отчет о взломе продуктового магазина. Было украдено четыре банки кукурузы. Виновный уже в камере.

Г.В. посмотрел строго:

— Смотри у меня, если подведешь.

На взгляд Серафимы, с подобным речами надо бы не к ней обращаться, а к тому же Егору Тройкину. Первый парень на деревне, в которой всего один дом — это про него. Высокий, представительный блондин с ярко-голубыми глазами и шальной улыбкой, полный самомнения, безосновательного и неомрачённого здравой критикой, он мнил себя заядлым сердцеедом и раз в неделю менял дам сердца. При этом искреннего пыла и заразительной энергии в нем тоже было предостаточно. Когда Егор шутил — плоско, не смешно — все, и даже Серафима, почему-то смеялись. Ещё Егор мыслил нестандартно, с воображением; периодически это мешало, но чаще помогало. Частенько именно с его подачи забуксовавшее дело обретало второе дыхание — хотя справедливости ради надо заметить, что запутанных дел в Грибном было ничтожно мало. Спокойное, унылое болото, а не город.

И Егор не дружил с бумагами. Совершенно. На столе у него царил вечный бардак, активно им поддерживаемый. Он постоянно терял ручки, карандаши, линейки, стерки и ходил по участку, побирался. Уже написанные с горем пополам отчеты — пропадали в последний момент. Протоколы допросов — исчезали бесследно. Заметки и блокноты — просто растворялись в воздухе, как не было.

— Какой же я растрепа… — вздыхал Егор, когда в очередной раз выяснялось, что записи по делу испарились и придется не только допрашивать свидетелей по второму разу, но и протоколы заново составлять, и отчеты переписывать, и запросы по столичным инстанциям повторно отправлять. — Не следите вы за мной. Ладно. В следующий раз буду внимательнее…

Конечно, в следующий раз все повторялось с раздражающей точностью.

Сима покачала головой. Г.В. она понимала — кому высказывать претензии, как не практикантке, свалившейся на участок, как снег на голову? В том, что здесь ее никто не ждал, она убедилась через две минуты после появления в кабинете шефа. Круглые глаза Г.В. и его неповторимое:

— Чего ты пришла делать? — поставили жирный крест на смутных надеждах на теплый прием.

— Они там, в столице, совсем из ума выжили? Никто нам не нужен! Мы своими силами обходимся прекрасно. Шла бы ты, деточка, обратно. В столицу, в университет, в деканат, или куда еще… здесь ты нам без надобности.

— Но у меня распределение. Вот документы. Вот приказ министерства деканату. Вот приказ деканата.

Серафима пошуршала бумагами и выложила перед Г.В. упомянутые документы. К ним были подколоты копия запроса, согласно которому Сима получила должность эксперта; рукописное заявление Симы о принятии на работу; копия диплома; копия магического удостоверения с указанием степени допуска к чудесам; направление от деканата и договор об обязательной отработке. Г.В. сосредоточенно углубился в их изучение. Читая, он что-то беспрерывно бормотал себе под нос. Закончив же, подскочил, схватил телефонную трубку, долбанул толстым пальцем кнопку и, дождавшись ответа, заорал благим матом:

— Ирину ко мне! Немедленно! Сидеть. — Это он обратился к Серафиме. Она не стала обижаться на приказной тон. Пугаться или отказываться тоже было глупо, поэтому она поступила так, как было велено.

Г.В. шваркнул трубкой о телефонный аппарат, вытер пот со лба и вновь зарылся в представленные Симой бумаги. Спустя минуту в дверь робко постучали.

— Да! — гаркнул Г.В.

— Можно? — раздался несмелый, дрожащий голосок. Сима извернулась и увидела, как в дверь просунулась кудрявая рыжая голова, повертелась вправо-влево, затем дверь открылась шире, и вслед за головой показалось остальное.

В кабинет вошла худенькая женщина лет тридцати, одетая в строгую юбку, белую блузку, туфли на толстом низком каблуке и очки. Если бы не буйные кудри и наглые зеленые глаза, Сима сказала бы, что перед ней — типичный синий чулок. Кроме того, магиню смутило и явное несоответствие испуганного голоска и уверенных движений.

— Слушаю вас, мой господин и повелитель, — пропищала женщина. — Что приключилось?

И исхитрилась отвесить практически земной поклон. Как она это проделала, будучи затянутой в узкую офисную униформу, для Симы осталось загадкой. Г.В. побагровел и закричал, невежливо тыча пальцем в притихшую Серафиму:

— Будь добра, объясни, что это такое!

Женщина в свою очередь перевела взгляд на Симу — словно насквозь рентгеном просветила. Магиня поежилась. Женщина ответила — нормальным голосом:

— Девушка. Двадцать семь лет. Столица. Номер диплома назвать затрудняюсь. Магия присутствует, правда, в небольшом количестве. Не девственница, если тебя это интересует.

Сима хотела было возмутиться, потом передумала. В конце концов, ей не замуж за начальника участка выходить, а её личная жизнь — её личное дело. Немного неприятно, конечно, когда вот так нагло предаётся огласке то, что никого, кроме неё, не касается, но она это переживёт.