Александр Косарев - Хроники мёртвого моря

Истомившиеся от вынужденного безделья солдаты ещё издали заприметили бредущих по склону оперативников и, к несказанной радости последних, перехватили их уже на подходе к посёлку. Дальнейшие события Хромов воспринимал, словно как через некий полупрозрачный кисейный занавес. В расплывчатом чёрно-белом цвете проплывали перед ним чьи-то фигуры, до него словно издалека доносились малосвязанные обрывки фраз и вопросы, на которые он отвечал неуверенными кивками и односложными междометиями. Единственное, кого он старался удержать в фокусе своего внимания, был Вронский, который, видя плачевное состояние своего напарника, взял все хлопоты по сохранению найденного на себя. Прежде всего капитан отдал распоряжение найти любой металлический ящик небольшого размера, что и было исполнено солдатами практически незамедлительно. В него, прямо в том в чём и несли, загрузили находку. Лист металла, который заменил им отсутствующую крышку, тоже отыскался довольно быстро. Капитан присыпал стык вынутой из специальной укладки термитной смесью и через несколько секунд импровизированный сейф был готов. С этой минуты ничто их не удерживало в развалинах посёлка и маленький лагерь был незамедлительно свёрнут. После недолгого путешествия по туннелю оперативники и сопровождающая их охрана добрались до ожидающего их грузовика, который стоял с другой стороны хребта ещё со вчерашнего дня.

Это было последнее, что ещё мог впоследствии припомнить Хромов. Измученное тело его просило немедленного отдыха и он вскорости свернулся клубочком к пропахшей соляркой кабине и отключился.

Проснулся Хромов только на следующие сутки, и уже в поезде.

– Куда едем-то? – осведомился Илья, у Андрея, что-то сосредоточенно пишущего в блокноте.

– В Иркутск едем, – скупо проронил тот, – и погоди, дай закончить.

Илья недовольно хмыкнул и, спустив ноги с полки, принялся искать сапоги. Их он к своему удивлению не нашёл и поднял удивлённый взгляд на напарника.

– Я их выбросил, пока ты спал, – буркнул тот, – уловив краем глаза его беспокойство, – фонили они очень.

– И как же я теперь?

– Ходи уж в портянках, всё равно в вагоне никого больше нет.

Хромов недоверчиво хмыкнул, толкнул в сторону дверь и вышел в коридор. Действительно, в сильно запылённом и, явно совсем недавно вытащенном из запасников вагоне, кроме них двоих никого не было. Это подтвердилось и тем, что в вагонном туалете не было ни капли воды. Хромов подёргал язычок крана, покрутил выступающие из стены вентили, но так и не добившись желаемой влаги, вернулся в купе.

– Никак умываться ходил? – повернулся к нему Андрей. – Терпи казак, у нас с тобой только пол-литра Нарзана осталось, да и те надо до вечера растянуть.

– А поесть как же? – сразу же ощутил муки голода Илья.

– Бог терпел и нам велел, – продолжал гнуть свою линию Вронский. Лучше голодать на пустой желудок, чем умирать от жажды на полный. Учти, мы прицеплены к хвосту товарного эшелона, и здесь к сожалению нет ни буфета, ни вагона – ресторана.

Весь оставшийся путь до Иркутска, который длился без малого двадцать часов, они пролежали молча, каждый со своими мыслями, лишь изредка выпивая по крошечному глоточку прогретой и потому ужасно невкусной жидкости. Положение их изменилось только тогда, когда эшелон медленно втянулся в городские предместья. Громко лязгнула торцевая дверь и с пристыковавшейся к вагону дрезины в коридор практически одновременно ввалилось несколько человек.

– Привет, ребята, мы свои, – приветливо взмахнул рукой один из них и только тут Илья узнал коллегу, из тех, с кем в своё время тренировался на Ржевской базе.

– Здорово, здорово, – протянул он руку для приветствия, – попить Вы, надеюсь, принесли.

– Нет проблем, – бодро отозвался вошедший, но тут же отступил на шаг назад и свою руку, в ответ на протянутою, не подал. Вот вам, оденьте для начала, – убедительным голосом произнёс он, и, выхватив откуда-то из-за спины зелёный армейский вещмешок, бросил его в сторону Ильи.

В мешке оказались два изолирующих комбинезона Л-1 и два облегчённых противогаза.

– Что там ещё? – встревожено выглянул из купе всклокоченный Андрей. А-а, – зевнул он, разглядев прибывших, – «изоляторы» приехали. Давно не виделись. Добро пожаловать.

Пока оперативники переодевались, новоприбывшие, тоже одетые в защитные комбинезоны, выставляли прямо в коридоре судки с едой и коробки с водой и соком.

– Зачем такие предосторожности? – поинтересовался Илья, когда они перенесли съестное в своё купе.

– Так положено, – односложно отозвался Вронский, ловко вскрывая одну из упаковок. Они отделены от нас, мы от них, все спокойны.

– Заразы, что ли боятся?

– Может и заразы, может ещё чего, – ловко ушёл тот от ответа. Ты лучше ешь, пей, подкрепляйся. Неизвестно, когда ещё доведётся нормально покушать.

В районе тамбура послышался металлический лязг и Илья вопросительно взглянул на капитана.

Тот мотнул головой и, не успев проглотить кусок, пробормотал, – это наши вещички грузят, не волнуйся.

– А мы как же?

– Не переживай, – небрежно взмахнул вилкой Вронский, – от нашей славы не убудет. Доедай, доедай скорее, скоро прибудем на станцию.

Постоянно находиться в защитном комбинезоне было крайне неудобно, но, поскольку сидящий напротив напарник не проявлял, во всяком случае внешне, никаких признаков неудовольствия, и Илья тоже стоически терпел донимавшую его жару. И только после того, как их вагон загнали в какой-то крытый ангар или пустой склад, снаружи раздался усиленный мегафоном голос: – Можете выходить.

Дальнейший их путь в Москву растянулся ещё на четверо суток, из которых три дня они провели на койках в изоляторе окружного военного госпиталя, где им сделали несколько анализов крови, после которых ещё через каждые два часа делали довольно неприятные уколы. И только по окончании процесса обследования они получили возможность нормально пообщаться между собой.

– Как ты считаешь, – спросил Илью Вронский, едва они повстречались в госпитальной раздевалке, – мы с тобой достаточно дёшево на этот раз отделались?

– Надеюсь, – ответил тот, с болезненным стоном опускаясь на скамью, – что кроме моей издырявленной задницы никаких иных потерь у меня не будет. Лично меня мучает совсем другое, как нас встретит генерал. С какой стороны не посмотреть, мы с тобой задание-то завалили. С такими трудами найденный «Рак» сгорел как свеча и кроме двух горстей зелёного праха у нас с тобой и предъявить нечего.

– А как же наша «подкова»? Не забывай про неё. Будет Евсеевич наезжать, напирай на то, что хоть эту гнутую штуку мы смогли отыскать и доставить.