Александр Косарев - Хроники мёртвого моря

Войдя в комнату, он застал Анжелу за упаковкой сумок. Её покрасневшие глаза и распухшие губы ясно указывали на то, что сцена расставания с австралийцем далась её нелегко.

– Кончай страдать, – шепнул ей на ухо Илья, – какие наши годы! Нам ещё с тобой работать и работать, а ты так раскисла. Встряхнись, солнышко моё!

– Вместо ответа девушка только шмыгнула носом.

– Ты что, – оглядел он комнату, – никак уже упаковалась?

– Почти. Только мои платья уложить осталось.

– Великолепно! Теперь доложи мне, что тебе такого обидного сказал тебе наш учёный симпатяга, уж больно ты смурная.

– Ой, – всплеснула руками Анжела, – лучше и не вспоминать! Я думала, что он меня в конце концов придушит. Как Отелло Дездемону!

– Но, я надеюсь, абсолютно окончательного разрыва с ним ты не допустила? Валила, как и было условленно, на меня?

Анжела подняла на него свои невинные глаза и прошептала: – Естественно, как учили…

– Вот и прекрасно. Звони прямо сейчас своему ненаглядному и назначай ему самое последнее свидание часов… этак на восемь. Прощальный вечер в портовом ресторане, последнее прости и всё такое. Скажи ещё, что я за билетами на самолёт уехал в Ираклион и обещал вернуться в отель только утром, часов в девять. Но скажи таким тоном, чтобы он всё правильно понял. После долгого ужина непременно пожелай прогуляться в каком-нибудь романтичном месте, в районе порта например.

– Там где яхты стоят?

– Нет, веди его к грузовому порту. Ну, вспоминай, скорее, там ещё большой кран на рельсах возвышается. Вспомнила? Молодец. Теперь представь местность у порта, но несколько левее по набережной.

– Так это как раз напротив канала выходящего из озера!

– Да, именно! Так вот, будете с ним прогуливаться по набережной, постарайся держаться поближе к катеру «Тритон». Приземистая такая деревянная посудина с зелёной стрелой на трубе. Борта чёрные с продольной красной полосой. В темноте она может быть не видна. Надпись «Тритон» сделана белой краской и прекрасно видна как на носу катера, так и на его корме. Особенно будь внимательна, если увидишь над водой сигнальную ракету.

– И что мне делать после этого?

Сейчас я тебе всё расскажу, только схожу за своими вещичками.

– Никак опасность для нас уже миновала? – лицо девушки озарили робкая улыбка.

– Боюсь, что нет, но нам теперь терять нечего. Надо быть во всеоружии. Последний парад наступает.

– Жалко, так и не покупались толком, – обиженно прикусила нижнюю губу Анжела.

– Сейчас сходим, – пообещал Илья, вытряхивая на кровать сумку с купальными принадлежностями. Время до вечера ещё есть. Давай напоследок заплывём подальше от берега, и заодно обсудим план дальнейших действий.

Повесив на плечи белое фирменное полотенце, Хромов спустился в подвал, где и вооружился, и вынул из тайника кофр со снаряжением. Полиции он уже не опасался, гораздо большую опасность мог представлять «Холёный», уже доказавший свою бескомпромиссность. Затем он намочил под краном голову и, прикрыв свою ношу полотенцем, поднялся наверх.

– Звони Улькеру, уже пора, – пристроил он к телефону устройство для параллельного прослушивания.

Анжела послушно сняла трубку.

– Прошу соединить с номером дежурного администратора отеля Санта Мария – попросила она консьержку? Номер 322, будьте так любезны, – произнесла Анжела услышав ответ.

Пока она дозванивалась, Хромов вновь подключил к телефонному аппарату параллельный наушник и развернул пульт видеонаблюдения для более удобного обзора.

– Смотри не проговорись, что видишь его, – шепнул он на ухо напарнице.

Та понимающе кивнула. На экране было видно, как полуодетый Улькер, видимо только что вышедший из душа, как-то боком подбежал к телефону и, продолжая удерживать одной рукой не надетые брюки, другой прижал трубку к уху.

– Алло, – услышал майор срывающийся голос австралийца, – кто это?

– Это Анжела, здравствуй Джей, – умиротворяюще замурлыкала в микрофон девушка. Хочу извиниться за то, что я недавно тебе наговорила…

– Что ты, что ты, – голос Улькера сразу стал значительно мягче, – это я виноват и хочу попросить извинить меня. Я сам… да я просто совершенно потерял голову. Мне крайне неловко.

– Мой брат…, – попыталась прекратить поток его слов Анжела.

Но сбить Улькера с толку было непросто.

– Да, да, – затараторил он ещё быстрее, – твой брат совершенно не в курсе наших отношений, его постоянные поездки, дела… он и знать-то не знал… У меня идея, ангел мой, ведь ты ещё не уезжаешь? Нет? Вот я подумал… Ты же не откажешься встретиться со мной вечером. Хотя бы ненадолго.

Хромов одобряюще поднял большой палец правой руки вверх.

– Естественно, я согласна, – придав голосу некоторый оптимизм ответила девушка, – скажи только, где и когда?

– Тогда давай сделаем это прямо сейчас, – не на шутку раззадорился Стенли, наконец-то справившийся с заклинившей молнией на брюках.

– О, нет, извини, – с сожалением в голосе произнесла Анжела, – поймавшая предостерегающий взгляд майора, – мы собираем вещи, это не быстро. Если хочешь, то я буду свободна после восьми.

– Прекрасно! Где же я тебя увижу?

– Давай встретимся на каменном пляже. Хорошо? Там такие забавные кошки. Заодно принесу им что-нибудь вкусненькое на прощание.

– Радость моя, – едва не всхлипнул от обуревавших его чувств Улькер, – конечно же я готов на всё. Жду и надеюсь!

Хромов снял наушник и отложил его подальше от себя.

– Всё же сволочи мы все, – подумал он. Испортили человеку жизнь, да ещё и ограбить собираемся. Зачем? Для чего?

Девушка тоже осторожно положила трубку на аппарат и вопросительно посмотрела на Илью: – Что теперь?

– Теперь пошли купаться, – объявил Илья. Купаться и загорать. Весьма возможно, – голос его предательски дрогнул, – что нам ещё не скоро удастся вволю поплавать.

Уже ни мало не стесняясь друг друга, они торопливо переоделись в купальные костюмы и, сверкнув в сторону консьержки поистине голливудскими улыбками, бодро вышли на ведущую к морю улочку.

Давно замечено, что всё хорошее кончается подозрительно быстро. В половине седьмого оба они были в номере, и активно готовились покинуть его навсегда. Тщательно проверив одежду и экипировку Анжелы, Хромов по-отечески поцеловал её в лоб и открыл перед ней дверь.

– С Богом, сестрёнка, – напутствовал он её. Сегодня ты должна быть красивее всех. Да что там красивее, ты должна быть просто вне конкуренции. Не забудь про ракету, и… давай… двигайся веселее.

Оставшись в одиночестве, он неторопливой походкой вышел на балкон. И только визуально убедившись, что и девушка, и прикрывающая её группа успешно миновали перекрёсток, вернулся в комнату. Он чувствовал себя гигантским пауком, развернувшим свою сеть и терпеливо ждущим вожделенной добычи…