Александр Косарев - Хроники мёртвого моря

Чтобы прекратить неудержимый истерический смех, Хромов до крови прикусил нижнюю губу.

– Нет, – чуть слышно прохрипел он, невыносимо страдая от необходимости воспользоваться пересушенной глоткой, – я ещё жив.

– Так это же наш, русский, братцы, – радостно воскликнул кто-то, – он нашенский мужик!

Его вновь подхватили на руки и понесли далее, сквозь тут же смыкающиеся за их спинами заросли. К счастью, на этот раз путь был не столь долог. Буквально несколько минут мучений и его внесли в какое-то укрытие, весьма похожее на пещеру.

– Пить – прохрипел Илья, едва его уложили на довольно мягкое ложе.

– Погодь трошки, – произнёс голос с ярко выраженным южнорусским или украинским акцентом, – сейчас попьёшь.

Рядом с его лицом, слева, затеплился крохотный, только-только осветить руки говорящего человека, огонёк. Илье несколько приподняли голову, и он ощутил у своих губ край грубо вырезанной каменной чашки. Жидкость, которую он жадно сглотнул, была очень мало похожа на воду. Скорее это была протухшая свиная кровь весьма кислого вкуса, но выбирать ему не приходилось. Достаточно было уже того, что она сама лилась ему в горло, и он мог её глотать. После завершения процесса питья, который прошёл в несколько этапов, нежданные спасители Хромова дали ему отдохнуть в полном одиночестве, после чего переложили на плетёную из тростника подстилку. Затем двое из них взялись за её углы и волоком вытащили наружу. Только тут Илья смог разглядеть и пересчитать своих собратьев по несчастью. Их оказалось всего шестеро. Скоро ему стало понятно, что верховодил всей ватагой могучий, почти двухметрового роста, мужчина средних лет, с грубыми натруженными руками, но довольно интеллигентным взглядом. Между собой они называли себя по именам или кличкам, но старшего именовали не иначе как «Комиссар». Илью сразу же раздели почти догола и принялись осматривать его ногу. Видимо один из них имел понятие о медицине, во всяком случае, выглядел он как заправский сельский фельдшер.

– Слава Богу, – сделал тот своё заключение после довольно болезненного осмотра, – ни одного перелома, как мне кажется, у него нет. Мышцы да, отбиты здорово, но если будем за ним ухаживать, ногу сможем и сохранить.

– Эх ты, паря глупый, – похлопал он его по руке, – как же ты на нашу «хлобыску» напоролся. Считай за счастье, что её шкворень у тебя аккурат между ног проскочил, а то был бы ты уже, братец, натуральным «жмуром».

Кто такой «жмур» Илья не понял, но то, что он случайно угодил в самую примитивную охотничью ловушку, стало для него вполне очевидно. Ещё его удивил очень неприятный факт в поведении остальных обитателей крохотной общины. Пока фельдшер возился с его ногой, все остальные, казалось, не проявляли к нему ни малейшего сочувствия. Основное, что их занимало, так это его одежда и личные вещи, извлечённые из сумки и карманов одежды. Разложив всё найденное у ног неподвижно сидевшего на корточках вожака, двое занимавшихся обыском деликатно отошли в сторонку. Тот очень внимательно оглядел всё найденное, но, при этом не прикоснулся ни к одной вещи даже пальцем. Налюбовавшись вдоволь он поднял глаза на Илью.

– Ты кто будешь? – довольно сухо спросил он. – И как здесь оказался?

– Фамилия моя Хромов, Илья Фёдорович, – представился несколько воскресший после питья майор. Ещё три дня назад я работал техником в геологической партии, в Магаданской области. А как здесь оказался? – он неуверенно помялся, не зная, что и сказать. Не имею ни малейшего понятия. Очнулся вот в какой-то пещерке у моря, – продолжил он, видя в глазах вожака откровенное недоверие, – и несколько дней…, уже не пойму только сколько точно, добирался туда, где вы меня и нашли.

Над расчищенной от растений полянкой повисла зловещая тишина.

– Врёшь ты всё, – набычился гигант, – три дня ты здесь выдержать не смог бы. Ты ещё скажи, что у тебя с собой были в запасе и пища и вода… на целыхтри-то дня!

– Почти ничего с собой и не было, – согласно качнул головой Илья, никак не могущий понять, чего от него добиваются. Я и в самом деле был гол как сокол. Вот только это, – показал он глазами в сторону своих вещей, да ещё кое-что из сумки я выбросил. Но основная моя ноша так в той пещере и осталась.

Слушатели вначале сдержанно, но потом всё более и более издевательски захохотали.

– Три дня! – утёр выступившие от хохота слезинки «Комиссар». Да тебе, личинка жалкая, и пол дня хватило бы, что бы от тебя и косточек не осталось бы. Говори нам быстро, где твои спутники? На чём вы все сюда пожаловали? – и он угрожающе приподнялся с места.

– Да вы что, мужики, – попытался отползти назад Хромов, – белены объелись! Не знаю, что вы против меня имеете, но посмотрите на мои часы. Я провалился сюда семнадцатого, так давайте, взгляните сами какой сегодня день.

– Как же, – дурашливо хихикнул «Эскулап», – обычные часы и вдруг на них день показан!

– На них всё указано, – Хромов был удивлён их реакцией на своё предложение до крайности и удивления своего не скрывал. И день, и месяц, и год. Записная книжка там же и адреса с телефонами.

После этих слов сухой, издевательский кашель смеха надолго повис над поляной.

– Что вы гогочите, – с досадой воскликнул майор, стараясь как-то сесть, – вон они с краю лежат, сами посмотрите, если не верите.

Смех стих не сразу.

– Это, что ли часы твои? – осторожно поднял гигант «Кассио» Хромова. Да, циферок здесь много всяких, – задумчиво повертел он их в толстенных пальцах, – а стрелок нет. Мне это непонятно.

– На пейджере посмотрите, если хотите, – не унимался Хромов, – там тоже часы вмонтированы! Да вы сами-то все, откуда здесь взялись? Я-то, понятное дело, попал сюда как бы случайно, – он замолчал на несколько секунд, и тем успокоил несколько сбившееся дыхание, – из прииска Индустриального перенёсся. А по вам тоже не видно, что вы здесь всю жизнь живёте! Тоже мне, следователи генеральной прокуратуры! Вы что не видите, что я в такой же беде, как и вы?

Ответом ему было гробовое молчание. И только минуту спустя, тот, кто давал ему питьё в пещере, как-то, несмело озираясь по сторонам, пропищал тонким, видимо некогда сорванным голоском: – Это не наш человек, «Комиссар». Не советский, – слышишь, что я говорю. Про пенжер какой-то толкует. А нет таких слов в русском-то языке. Как-никак, а я учителем словесности в сельской школе пять лет отработал. Не наш он, как есть, не наш! Русские слова просто некоторые выучил и нас обмануть хочет.

– Вы все в своём уме? – наконец сумел приподняться на локтях Илья. – О чём вы здесь толкуете? Ваш, не ваш. Главное, что сам я из России, как и вы. А насчёт того, что я советский или не советский, это большой вопрос, поскольку Советский Союз вот уже три года, как распался на части. А вы всё талдычите о том, кто тут советский, а кто нет.