Максим Алексеев - Марионетка

— Сейчас!… - гроссадмирал расплылся в хищной улыбке. И действительно в это мгновение они увидели три слившихся воедино вспышки и огромный фонтан воды, пара пламени и дыма. — Прекрасно!

Несколькими секундами спустя, Лоренц почувствовал, как слегка качнулась башня адмиралтейства, а затем его уши заложило от долетевшего до них грохота.

— Подтверждено уничтожение целей, — радостным голосом сообщил адъютант через кристалл. — На связи генерал фон Зейдлиц-Курцбах и оберст Шамбахер. Оба спрашивают, что, Тиамат побери, тут происходит.

— Ответь — «рыбалка»! Пускай свои проблемы решают, а в мои не лезут. — Гроссадмирал достал флягу и отхлебнул из нее, а потом протянул Лоренцу. — Пейте оберлейтенант. За ваше здоровье, заслужили сегодня.

Полчаса спустя, когда Лоренц был уже несколько навеселе, прибыл городской штандартенквизитор. Он мельком проглядел записанные рассказы Лоренца, Ирэн и Айрин, задал пару вопросов и со вздохом развел руками. Нет, конечно, следственная группа инквизиции отправилась на место встречи с дроу, но шансов на то, что это принесет хоть какой-то эффект не было.

Адмирал отправил Лоренца и девушек в их апартаменты на собственной карете, а сам остался со штабом праздновать победу.

Выспаться Лоренцу не удалось. Утром за ними прибыл экипаж из Тайной государственной полиции. Как известно инициатива наказуема. Баронет и девушки провели полдня в управлении, давая показания. Эрнст Шамбахер лично расспрашивал Лоренца в компании инквизитора. После долгого рассказа, сопровождавшегося многочисленными уточняющими вопросами, как со стороны инквизитора, так и шефа полиции, оберст вынес вердикт.

— Ладно, Рудольф, признаю. Это не темный культ. Мы берем дело себе. Очередной глухарь, конечно… Хотите знать, кто это был? Отвечу. Тот тип, который вас посохом хотел оприходовать, известный в Нам-таб контрабандист. Но не попадался ни разу на горячем. И теперь понимаю почему. Они как-то приспособились приманивать Сестру песнями, и пользоваться ее силой. А уж когда до них дошло, что она может китов Хэсса контролировать, так поняли, что это просто золотое дно. Город в блокаде, даже береговая охрана в море не выходит, а у них отлаженный безопасный путь снабжения. Черт, мне такая идея и в голову прийти не могла, зато понятно, почему эти твари так хорошо прятались все это время.

А мы еще недоумевали, куда уличные музыканты пропадают… Ведь обращались их товарищи много. Человек шесть исчезло и это только те случаи, что мы знаем.

Жаль, ни улик, ни свидетелей, ни подозреваемых. Те типы не организаторы. Шестерки. Ладно, я подумаю, что с этим можно будет сделать. Идите, Лоренц, отдыхайте. Послезавтра в море отправляется конвой в Карнатак. Вам троим уже оставлено место.

— Троим?

— Да, Айрин возвращается вместе с вами в Айринапур. Идите, оберлейтенант, на вас лица уже нет. А мы пока прикинем с господином гроссадмиралом, к какой награде вас представить, — подмигнул Эрнст Шамбахер.

В коридоре Лоренц встретился с несколько растрепанным Бруно. Тот сделал вид, что случайно проходил мимо, но баронет понял, что это не так. Эта ночь и гауптману далась нелегко. На лице и руках виднелись ссадины, кровоподтеки и следы легких ожогов, не до конца залеченных волшебством. Бой в городе был жарким.

— Лоренц, не ожидал вас тут увидеть. Вы теперь герой! Не хотите вечером отправиться в «Мезонин» со мной и девушками, отпраздновать победу?

— Нет, благодарю. Предпочту отдохнуть.

— Как успехи в расследовании?

— Плохо. Судя по всему, это была банда контрабандистов, но ни улик, ни свидетелей. Все уничтожено взрывами.

— Прискорбно…

— О, Ирэн, а вы, пойдете кутить? — он повернулся к подошедшей Ирэн.

— Простите, мы знакомы? — Ирэн удивленно приподняла бровь глядя на гауптмана. — Пойдемте, Лоренц. Я так устала…

И они отправились домой. Вечером Ирэн пришла в комнату Лоренца в слезах. Он как раз разбирал с Айрин основы теории магии для абитуриентов. Карни была хорошим магом и могла стать просто отличным, понимай она хоть немного больше, что и как она колдует.

Ирэн напрочь сорвала своей истерикой попытку обучения. Она говорила о том, что недостойна Бруно, что лучше ей даже не встречаться с ним, ибо она может опорочить его имя перед помолвкой. И благодарила Иштар, что та послала ей хоть несколько дней счастья. Лоренцу пришлось применить магию, что бы она успокоилась. Взывать к разуму было бесполезно.

Через день, уже отправляясь в порт, Лоренц заехал в канцелярию Тайной полции и оставил письмо для оберста Шамбахера. Прежде чем писать это послание Лоренц долго сомневался и копался в себе. Во-первых, доказательств у него не было. Только слова. Ему не хотелось никого очернять на основании только подозрений. Во-вторых, он не хотел действовать под воздействием эмоций. Истерика влюбленной Ирэн произвела на него тяжелое впечатление. Сейчас ему хотелось сделать гадость Бруно. Баронету требовалось показать самому себе, что это не единственный его мотив. В-третьих, нужно было изложить все связно и логично, и найти хоть что-то вещественное.

Этим чем-то стал журнал университетской библиотеки. Конечно, сам по себе он ничего не доказывал, но в совокупности…

И тогда в ночь перед отплытием Лоренц сел писать. В соседней комнате опять хлюпала носом Ирэн, что-то говорила Айрин. Тихо скрипело перо, выводя фразу «слово и дело государевы…» Голубоватый свет магического светильника озарял комнату. А Лоренц излагал свою версию событий. В которой нашлось место и внезапному интересу Бруно к магии теней, и помехам для поисковых заклятий, которые мог поставить только кто-то знавший о «особенностях» Ирэн. Про перстень с александритом, известным своими свойствами снимать проклятья и чары, например, «метку мага» и его чудесное возвращение к бывшему владельцу. Про расхождение в рассказах Ирэн и Бруно про вечер похищения.

Его послание дошло Эрнсту Шамбахеру после отплытия. И неспроста. Лоренц боялся, что оберст и Бруно заодно. После двуличности Йоффе он бы этому не удивился. Конечно, остгардец выглядел значительно более честным, но это ничего не значило. А второй причиной было то, что с тоской Ирэн он не справился бы даже магией, когда узнала, что ее не просто бросили, но еще и грязно использовали.

Волна ударила в нос парофрегата, и несколько капель упало на лицо Лоренца. Лето вступало в свои права, и находиться на палящем полуденном солнце с удовольствием могла только Айрин. Она сидела на вершине орудийной башни и широко открытыми глазами смотрела на дневное светило. Толи медитировала, толи молилась богине света Агни…

Раскладной столик стоял на носу корабля в тени массивной артиллерийской установки. Там в норах-направляющих дремали три десятка гномийских ракет. Гребные колеса шлепали своими лопастями по воде.