Анатолий Заклинский - Миллстоун (Трилогия)

– Ты кто такой? – спросил, наконец, бородач.

– Я Джон. Просто хотел осмотреться.

– И что ты тут такого интересного высматриваешь, просто Джон? – незнакомец мгновенно перешёл от улыбки к строгости и дал понять, что ждёт ответа, да ещё не всё сказанное Миллстоуном его устроит.

– Хотел посмотреть, что за город, чем живёт.

– А ты не знаешь? – он повёл бровью.

– Может быть, и знаю, вот и хотел убедиться. Я немного заплутал в темноте.

– Вот, значит, как. Твой пёс? – он кивнул на овчарку.

– Мой, – ответил Миллстоун.

– Как зовут?

– Везунчик, – сходу выпалил Джон.

– Да, не повезло вам с Везунчиком.

Бородач присел на один из камней, но ружьё по-прежнему было нацелено Миллстоуну на грудь. Одно неверное движение, и его внутренние органы смешаются друг с другом.

– Можешь опустить руки, затекли небось, но держи так, чтобы я их видел.

– Хорошо.

Джон приподнялся и сел, положив руки на колени.

– А почему нам не повезло? – спросил он.

– А три дня тому назад здесь ограбили караван. Хозяин, как ты понимаешь, не очень этим доволен, назначил награду, а тут ты, лежишь, высматриваешь, а завтра подстережёшь их где-нибудь за Леммелем, и пиф-паф вместе со своими дружками.

– Я один.

– Чем докажешь?

– А надо? Вы, как мне кажется, уже всё сами поняли.

– С его это тебе так кажется?

– Ну, вы явно не солдат, не офицер, не наёмник, но вооружены и ходите по округе, явно разыскивая кого-то. Вы местный законник. Один из, учитывая размер поселения.

Миллстоун подумал, что зря сходу всё так рассказал, но терять было уже нечего. Если бы его хотели убить, он бы давно был мёртв, а раз он жив, то нужен. Выкручиваться и изворачиваться не было смысла. Обрести свободу и возможность двигаться дальше в сложившейся ситуации можно было только правдой. Частичной, разумеется.

– А ты и правда шустрый малый. Вот только не учёл, что твой выстрел будет слышен издалека.

– Не было выбора.

Джон и правда сглупил, когда вместо лазера решил использовать огнестрельный пистолет, но с другой стороны, этот человек всё равно был поблизости, раз смог так быстро сюда прийти. Заметь он в руках Миллстоуна блестящую игрушку, всё могло бы быть совсем по-другому. Хотя, может быть, в этом поселении лояльно относятся к федералам.

– Это хорошо, что не надумал свернуть одноухому шею. Он уже загрыз парочку неудачливых охотников, а ты и твой Везунчик вот так вот взяли его и прибили.

– Одноухий? – Джон бросил взгляд на дикую собаку, висевшую у него на рюкзаке.

– Да. Давненько покоя нам не даёт. Ловкая гадина и везучая. Ты, кстати, что с ним собрался делать?

– Ну, – замялся Миллстоун, – у меня в последнее время плохо с едой.

– Чтобы наладить твою ситуацию с едой, разумнее не есть его, а отнести в город. Старина Долбет назначил за него награду. Чего ты думаешь, за ним охотились?

– Ого, и большая награда?

– Это же не человек. Сколько бы ты дал за старого бешеного пса?

Джон развёл руками. Он не знал ни какими денежными единицами здесь принято расплачиваться, ни их стоимость по отношению к федеральным деньгам.

– Как договоришься. Но думаю, не меньше двадцатки. А может, ты ему понравишься, и он расщедрится ажна на полтинник, да ещё и свежую курицу даст на радостях. Одноухий всё равно за свою поганую жизнь перетаскал больше.

– Тогда вы правы, – покивал головой Миллстоун, – так будет разумнее.

– Но вот только к Долбету нужно ещё попасть, а для этого надо, чтобы я тебе поверил.

– В то, что я один тут брожу и заплутал?

– Хотя бы.

– Ну, я ем бешеных псов и головастых крыс, потому что люблю деликатесы. Всё это хорошее мягкое мясо, хорошо приготовленное, не по мне. Я люблю, чтобы было жёстко, чтобы воды не хватало, и чтобы каждый патрон был на счету.

– Вот поэтому ты мне и не показался везунчиком, как и твой пёс. Вы с ним похожи. Оба тощие оборванцы.

– Зато сразу видно, что не врём.

– Да нет, у здешних грабителей дела ещё хуже, а это может значить, что вы иногда проворачиваете удачные дела, к примеру, три дня назад. Курточка на тебе хоть и потёртая, но годная, как и боты. Армейские?

– Да, – ответил Джон.

– Пришил федерала? Может, напали с везунчиком на патруль?

– Нет.

– А ствол откуда? – незнакомец кивнул на карабин.

– Подобрал.

– У мёртвого федерала? – он снова усмехнулся.

Джон привёл бы довод о том, что солдаты федеральной армии не имеют на вооружении таких карабинов, но решил, что это будет лишним. Пусть, по легенде он не будет знать почти ничего о федеральной армии, но, к сожалению, при пристрастном расспросе, скорее всего придётся признаться, что он раньше там жил.

– Нет. Просто повезло.

– Ладно. Допустим, я тебе поверил. Но отпустить ей богу не могу.

– Почему?

– Ты же сообщишь своим дружкам, что караван вышел, и по какому пути идёт. А так не будет тебя, и они дойдут спокойно. Так что на три дня ты мой. Либо гость, либо задержанный, как сам решишь. Да и вдруг за три дня кого-нибудь поймают в округе, и он укажет на тебя.

– Не укажет, а что до того, кто, предпочту быть гостем. Если у вас ещё найдётся какая-нибудь работа, буду очень рад.

– Зависит от того, что ты умеешь.

– Ну, я могу что-нибудь перетащить из одного места в другое, вообще помочь в чём-то.

– Ладно, вставай, двинем. Нам ещё долго идти.

Миллстоун встал, не делая резких движений, и направился в сторону города. Бородач шёл рядом и уже не держал его на прицеле своего ружья, но Миллстоун понимал, что это не повод надеяться, что можно убежать. Может быть, он нарочно изобразил доброго увальня, а на деле за долю секунды способен выхватить из кобуры свой револьвер и выбить наружу содержимое его головы.

– Так чем ты зарабатываешь на жизнь, просто Джон? – спросил незнакомец.

– Разным. Если подворачивается работёнка, охочусь за кем-нибудь. Если надо – могу найти что-нибудь.

– То есть, ничегошеньки не умеешь.

– Почему же? То, что я назвал, не считается?

Бородач рассмеялся. От этого смеха Джону показалось, что он его полностью раскусил, и сейчас намеренно задаёт дурацкие вопросы, чтобы посмотреть, как Миллстоун будет выкручиваться. Но здравое мышление подсказывало, что этот человек не может ничего знать ни о том, откуда Джон, ни о том, чем он занимается.

– Здесь много охотников за добычей, сколько их уже упокоились и здесь, и в других местах. Нужно либо уметь стрелять лучше остальных, либо уметь ещё что-то, чтобы прибиться к толпе, осесть. Понимаешь меня?

– Понимаю. Ещё не встретил такой толпы, где хотелось бы осесть.

– Ты шёл с запада?

– Нет.

– С севера?

– Возможно.

– И что, на севере негде осесть?

– Говорю, же не хотелось, – отмахнулся Джон, и тут же про себя подумал, что сам бы себе не поверил.