Анатолий Заклинский - Миллстоун (Трилогия)

Впереди снова замаячили огни. На этот раз на дороге не было ни ответвлений, ни чёрных теней, дававших какие-либо указания, поэтому Джон продолжал двигаться вперёд.

Это был двухэтажный особняк. Судя по виду, он был далеко не новым, но то, что в своё время его сделали достаточно основательно, позволяло сохранить форму даже сейчас. Других путей не было, и поэтому Миллстоун остановился рядом с ним. После того, как мотор был заглушен, вокруг воцарилась полнейшая тишина. Как только Джон вышел из машины, на балконе на втором этаже появилась Маллина.

– Ты ведь не один? – спросила она.

Миллстоун поднял голову. На ней было роскошное красное платье почти до пола, волосы были красиво уложены, а кожа показалась ему ещё более белоснежной чем тогда, когда он видел её в прошлый раз. Она оперлась на перила своими тонкими руками, которые, будучи обнажёнными, показались Джону очень красивыми.

– Не один, – ответил он после небольшой паузы.

– Если твоя подруга не боится, то пусть проходит вместе с тобой. Здесь кроме меня никого нет.

Джон махнул рукой, и Долли вышла из машины. В её глазах он прочитал нежелание входить внутрь, но когда он предложил ей остаться, она отказалась.

Лестница, ведущая наверх, была сразу за входом. Везде были постелены красные узорчатые ковровые дорожки, а стены оклеены роскошными обоями в тон ко всему остальному. Маллина стояла наверху, и, как и полагается госпоже, властно смотрела вниз. Только сейчас Джон начинал понимать, о какой королевской семье вели речь те две копии Джека Ричардса.

Её глаза сегодня светились меньше. Она уже знала, о чём пойдёт речь, и чары ей были не нужны. Но она и без них была прекрасна.

Несмотря на отсутствие натиска со стороны Маллины, Джон немного побаивался подходить к ней. Он думал, что как только он поднимется по ступенькам, она отойдёт в сторону, но она не отходила, и, ступив наверх, он оказался рядом с ней.

– Я знала, что вы вернётесь, но ждала вас немного раньше, – она приятно улыбнулась, и Джон уже привычно ощутил, что ему хочется улыбаться вместе с ней, – прости, если действую на тебя. Стараюсь этого не делать, но когда вижу тебя, не могу удержаться.

– Ты знаешь, зачем мы пришли?

– О, ты как всегда, сразу о делах, – она провела своим мягким указательным пальцем по его рубашке в области груди. В первый момент Джон испугался, но поборол этот страх, – может быть, вы сначала пройдёте?

– Пожалуй.

Она провела их в ту самую комнату, из которой был выход на балкон. Окно было распахнуто и впускало с улицы свежий воздух. Учитывая, что сейчас было достаточно душно, это было очень хорошо.

В центре комнаты стоял большой стол, окружённый мягкими стульями с красной обивкой. По бокам располагались шкафы, заполненные книгами. Содержание их было интересно Джону, но на корешках не было ни единой надписи. Рядом со шкафами стояли кресла и столики. На одном из них он заметил книгу в чёрном переплёте. На обложке тоже ничего не было написано, поэтому содержание оставалось для него загадкой.

– Присаживайтесь куда хотите, – сказала Маллина, проведя рукой вдоль кресел и стульев.

Джон неуверенно прошёл вперёд, но садиться не торопился.

– Как вы понимаете, люди бывают у нас нечасто, но я немного подготовилась.

Она подошла к одному из шкафов, открыла дверцу и достала из него бутылку красного вина и два бокала.

– А ты не будешь? – спросил Джон, когда она поставила бокалы на стол рядом с ним.

– О, если ты настаиваешь.

Она вернулась к шкафу и достала ещё один бокал для себя.

– Вообще, для меня это ничего не значит – только тратить впустую, – она снова улыбнулась.

– А чем открыть? – спросил Джон, снимая верхнюю обёртку.

– А вот об этом я совсем не подумала, – сказала Маллина, – боюсь, нечем.

Пробку с трудом удалось подковырнуть ножом и вытащить. Миллстоун не очень хотел пить, но ему казалось, что обойтись без этого не удастся.

– Я надеюсь, что хотя бы ты веришь в то, что мы никого не жгли, – спросила она, подойдя к окну, когда он разливал вино.

– Может быть, – уклончиво ответил Джон, – и как быстро до тебя дошли эти новости?

– Думаешь, у нас нет своих глаз и ушей в округе? – она усмехнулась.

– Что же, в таком разе, ваши глаза и уши профукали такую подставу? Могли и доброе имя сберечь, и своего товарища за десять штук самолично добыть, чтобы потом на награду тратиться не пришлось.

Она улыбнулась с нескрываемым ехидством. Джон поддержал улыбку, разлил вино по бокалам, первый отдал Долли, а второй Маллине. Его напарница осторожно присела на край одного из кресел. Она была очень напряжена, а Джон, напротив, почему-то начинал расслабляться – девушка-гримм уже не казалась ему такой опасной. Быть может, то были её чары?

– Конечно, – он взял бокал, – мы не упустим шанс стравить двух врагов. Тем более, личных, да?

Джон сначала чокнулся с напарницей, потом с Маллиной, а потом отошёл к открытому окну. Снаружи в поле зрения по-прежнему никого не было.

– Он слишком грубо работал, ты и сам должен это понимать, милый, – она пригубила бокал, после чего поставила его на стол рядом с собой.

– Ну, в чём-то это помогало. Я о том случае, который мог завершиться немного не в твою пользу.

– Лично ему я за это ничего не должна. У меня тогда было, чем расплатиться, и я это сделала сразу же.

– Да я и не говорю, что ты что-то кому-то должна, просто рассуждаю.

Джон сделал большой глоток вина. Маллина тем временем встала с кресла и подошла к нему. Заложив руки за спину, она опёрлась на боковую часть проёма и посмотрела на Миллстоуна с вниманием хорошего слушателя.

– Но, в конечном счёте, ты сказала не всё. Далеко не всё, и, раз уж я стою здесь, живой и невредимый, и более того, – он повернулся на неё, – ты знала о моём визите, то даже без охотников у вас не всё так просто. Верно?

– Конечно.

– Каковы ваши планы?

– Наши планы? Мы можем чувствовать что-то, когда это есть, а не предвидеть, когда оно появится. Мы не строим планы, у нас для этого всё хорошо, и нам нужно просто сохранить это положение.

– Предположу, что раз вы знали об аномалии, то ещё знаете, что она не одна, и, – он поднял указательный палец, – подозреваю, что у вас уже есть несколько ящичков с волшебным веществом. Не походит на простое сохранение статуса. Скорее на борьбу.

– Разве? – она с наигранной грустью сложила губы, – ты расстраиваешь меня, милый. Ты не догадался, что если это будет у нас, то кто-то другой не сможет использовать это против нас.

– У него это есть. Пора бы начинать хотя бы теснить вас, но нет. Вы не похожи на загнанных в угол. Злорадствуете, когда ваших врагов убивают.

– Ты не был бы рад, если бы тот человек и все его прислужники разом бы умерли от рук других твоих врагов? – спросила она, – к примеру, старики, наконец собрались бы с силами и сделали уже хоть что-нибудь. Не был бы ты рад?