Анатолий Заклинский - Миллстоун (Трилогия)

– Кто вы, чёрт вас дери, такие?

Старик поднял фонарь и выставил его вперёд, чтобы лучше рассмотреть незваных гостей. При этом стало видно и его лицо – худощавое, морщинистое и с изрядной щетиной.

– Мы заблудились, – громко выдохнув, как бы собираясь с мыслями, ответил Миллстоун.

– Здесь нельзя заблудиться, – раздражённо ответил он, – сразу говорите, кто вас послал, или я возьму с вас вдвое больше.

– А кстати, сколько это будет? – поинтересовался Джон.

– Зависит от того, какое имя вы назовёте.

Детектив чуть было не поддался соблазну сказать в ответ первое, что подвернётся, но сдержался и честно признался старику:

– Мы сами зашли. Просто, снаружи было холодно.

– Ещё бы. Снаружи холодно, а чёртовы федералы контролируют каждую ночлежку. Сразу говорите, от кого вы скрываетесь.

– От этого будет зависеть цена? – не унимался Миллстоун.

– И от этого тоже. Ну так? Это Бенджи загнал вас в угол? Признавайтесь.

– А что, если это федералы?

– До них мне дела нет. Мне важно, чтобы завтра этот чёртов придурок не устроил тут стрельбу.

– Он не боится охраны?

– Он никого не боится. А вы чего такого натворили, что хотите спрятаться у нас?

– Мы, – Джон немного помедлил, придумывая, что ответить.

– Ну что же ты такой стеснительный, – обнажив беззубые челюсти, улыбнулся старик, – грохнул кого-нибудь и прибедняешься?

– Ну, было дело, – немного Виновато улыбнулся Миллстоун.

– Бывает с каждым. За пятьсот с лица можете отсидеться.

– Это многовато, – возмутился Джон.

– Тогда вали наверх и пусть тебя сцапает первый же патруль. А не пойдёшь сам, я позову ребят, и они вышибут из твоей башки всю спесь.

– Хорошо, хорошо, не надо так нервничать, – улыбнулся Джон, – только, у меня при себе столько нет, можно расплатиться завтра?

– Тогда оставишь что-нибудь в залог.

– Я не сбегу. Если обману, можете сказать федералам, что видели меня здесь. Я и шагу не ступлю после этого.

– А это, кстати, неплохая идея. Вздумаешь дурить, я так и сделаю. Ну ладно, пошли.

В тусклом свете лампы плохо было видно окружающее пространство, но старик, похоже, и без неё здесь неплохо ориентировался. Он всё так же прихрамывал, но уверенно двигался вперёд. Наконец они остановились около ржавой железной двери.

– Вам сюда, и без лишних вопросов.

– Хорошо, кивнул Милстоун, открывая дверь.

Высокий металлический скрип пронзил тишину, и Джон, включив фонарик, осмотрел помещение, в котором они оказались. Сложно было сказать, что здесь находилось раньше, может быть, небольшой склад, а может быть ещё что-то, но сейчас это была небольшая ночлежка очень плохого качества. Здесь стояло пять ржавых кроватей, на которых лежали грязные матрасы и кучки какого-то тряпья, очевидно, заменявшие подушки.

Миллстоун хотел было спросить, нет ли здесь чего получше, но старик уже ушёл. Вдалеке были слышны его шаркающие шаги и монотонное ворчание. Из разговора стало ясно, для кого предназначались здешние "апартаменты", и для таких людей сгодился бы любой угол, лишь бы там было тепло, и не появлялись федералы. Что же касалось природы самого тепла, то по этому поводу у Миллстоуна уже не было никаких иллюзий – оно, без сомнения, исходило от того самого генератора. Вопрос был лишь в том, насколько далеко он находится и по какой причине отдаёт энергию в такой форме. Джон подумал, что сейчас бы неплохо было иметь при себе какой-нибудь прибор, фиксирующий радиацию – возможно, здешние постояльцы платят за такой покой нечто большее, чем просто деньги.

– И что мы тут делаем? – спросил Майлз, усевшись на одну из кроватей.

– Мы в поиске, и мы уже близко.

– Тут так жарко из-за той штуки? – спросил Пифф, располагаясь на соседней кровати с Майлзом.

– Скорее всего. В любом случае, других вариантов я не вижу.

– Что думаешь делать дальше?

– Сейчас обождём и продолжим.

Миллстоун погасил фонарик, достал сигареты и закурил.

– Интересно, кто те двое, за кем мы сюда пришли? – сказал Майк, тоже закуривая.

– Какие-нибудь барыги, – ответил Миллстоун, – я подумал, что они караванщики, отставшие от своих, но теперь думаю совсем по-другому. Это мы, кстати, тоже при возможности выясним.

В коридоре послышались шаги и Джон с Майком замолчали. Это точно был не тот старик, потому что шаги были спокойными и уверенными, даже без оттенка шарканья. В щели под дверь показался свет фонарика, но почти сразу исчез. Человек пришёл тем же путём, что и полицейские, но, в отличие от них, он хорошо здесь ориентировался. А может быть, это был обычный обходчик, который следил за тем, чтобы в этих тоннелях не появлялись чужаки. Если это так, то вести поиски, которые запланировал Миллстоун, будет сложнее.

– Ну что, пойдём? – спросил Джон, спустя несколько минут.

– Хорошо, – ответил Майлз, вставая.

– Пиффи, – позвал Миллстоун, но со стороны кровати, на которую улёгся Саймон, доносилось только мерное сопение, – только этого не хватало.

– Может, потом вернёмся?

– Я бы тоже не стал мешать отдыху нашего чуда, но мало ли тот старикан что-то задумал, и нас ждёт сюрприз, который достанется одному Пиффи, – сказал Миллстоун, – так что идём только вместе.

На то, чтобы поднять Саймона, ушло ещё примерно пять минут, но после этого они были готовы выдвинуться. Первой сложностью стало как можно боле тихое открытие двери. По близости мог оказаться кто-то, чьё внимание этот скрип непременно привлечёт. Однако как можно более медленные и ровные действия помогли лишь частично – в один момент дверь издала всё тот же высокий скрип, после которого Миллстоун и его напарники затаились, ожидая появления обходчика.

Но всё было спокойно, и они двинулись дальше – в том направлении, куда ушёл старик. Включать фонарик было опасно, тем более, что был, хоть и не самый удобный, но всё же ориентир – где-то вдалеке виднелся свет, исходивший, очевидно, из такой же ночлежки, как та, в которую поселили офицеров из Смоллкрика. За неимением других вариантов, они направились к ней осторожным шагом.

Оттуда особенно веяло теплом, но, как оказалось, это был просто костёр, разведённый в обрезанной больше чем на половину бочке. Дверь была приоткрыта, и Миллстоун осторожно заглянул внутрь. Через узкую щель было видно только одного человека из тех, за которыми они следили. Он о чём-то разговаривал, возможно, со своим приятелем, а может быть, с кем-то ещё. Иногда были слышны реплики, которые вставлял старик, слов разобрать было нельзя, но судя по интонациям, он был чем-то недоволен.

У Джона начало складываться ощущение, что он пустил их сюда без ведома остальных, чтобы подзаработать денег. Что же, это было только на пользу – если никто, кроме старика, не знает, что они здесь, то и следить за ними никто пытаться не будет. Постояв несколько минут, и убедившись, что, не выдав себя, подслушать ничего не удастся, Миллстоун направился дальше.