Надежда Федотова - Охота на гончих

– О… ну разумеется! Как же иначе?

Врет, понял лорд. Но тем не менее спросил:

– В таком случае, госпожа, должен поинтересоваться: не было ли у вашей дочери какого-нибудь… мм… сердечного друга?

Опять странный, слегка недоуменный взгляд. И следом – решительное, возмущенное:

– На что вы намекаете, сударь, хотела бы я знать?! Что наша девочка… это милое, чистое дитя… Никогда! Она была послушной дочерью и обожала своего жениха! Я могу поклясться в этом!

– Простите, госпожа Альвхильд, – поспешно покаялся Ивар. – Это просто формальность, и я был вынужден… Я всецело вам верю. Простите.

«Черт возьми! Я, похоже, сейчас вслед за ней начну повторять все дважды!» – раздраженно подумал он. И, натянув на лицо улыбку, продолжил допрос:

– Вы давно знаете Эйнара?

– Конечно. Мы были знакомы еще до того, как он стал сэконунгом.

– Очень хорошо. А Хейдрун?..

– Она его знала, наверное, чуть не с пеленок. Мой супруг и конунг Олаф давние друзья, и Длиннобородый с сыновьями часто гостил в Тронхейме.

– Когда Эйнар был в ваших краях последний раз?

– Недавно. Месяца два или три назад. Дайте подумать… Да, в ноябре, должно быть. Или в самом конце октября.

– То есть незадолго после своего возвращения из Византии?

– Наверное, – она растерянно посмотрела на него, – но я не уверена… Конечно, я слышала про тот его поход, однако лучше спросить у мальчиков. Они этим больше интересуются и с сэконунгом тогда много времени проводили вместе.

– Благодарю вас, госпожа. А скажите, идея породниться семьями принадлежала отцу жениха или отцу невесты?

– О… Я, право же, не могу сказать наверняка, – женщина задумалась. – Кажется, это вышло само собой, сударь. Хейдрун повзрослела, вновь встретила Эйнара и полюбила его – это стало ясно очень скоро. Конечно, она мечтала выйти за него замуж! Это было так удачно – сэконунг тоже не был связан обязательствами, и Хейдрун ему нравилась…

– А как же сестра ярла Сигурда Пустоглазого? – вкрадчиво поинтересовался Ивар.

Альвхильд поджала губы:

– Тогда еще об этом не шло и речи. Насколько я могу судить, все вышло гораздо позже, внезапно и как-то по-глупому… Но уверяю вас, сударь, из Тронхейма Эйнар уезжал весьма увлеченным Хейдрун! Мы и представить себе не могли, что сэконунг встретит здесь ту девицу и… о, я не хочу даже думать об этом! Все из-за нее, конечно же из-за нее! У меня от Пустоглазого всегда мурашки по коже, и я не удивлюсь, если его сестрица отправила на тот свет нашу девочку! Эти Арундейлы!..

– Значит, вы подозреваете в убийстве кого-то из них?

– Само собой! – воинственно воскликнула Альвхильд. – Кого еще, не сэконунга же?

– Однако вы не могли не знать, госпожа, что Эйнар не хотел жениться на вашей дочери.

Жена ярла Ингольфа вздернула острый подбородок:

– Разумеется, хотел! Хейдрун была блестящей партией, кроме того – на диво хороша и пошла бы за ним хоть на край света! А эта… как ее… Сольвейг? Да она Хейдрун и в подметки не годилась! Задурила сэконунгу голову, чтобы помочь брату на трон взобраться, только и всего. Знаем мы таких!

– Возможно, – повторил Ивар, – но Эйнар любит эту девушку. Какой бы она ни была.

Альвхильд недовольно нахмурилась:

– Все были уверены, что это просто увлечение. Клянусь вам, оно им и было! Конунг совершенно прав, что настоял на скорой свадьбе. И если бы она не закончилась так… так…

– Прошу вас, госпожа, – торопливо перебил ее Ивар, – не рвите себе сердце. Это только сильнее расстроит вашего мужа, а ведь ему, полагаю, сейчас нелегко?

Она медленно кивнула, на глазах превращаясь из несчастной матери в заботливую супругу. Достала из кармашка на поясе шелковый платочек, промокнула сухие глаза и громко, прерывисто вздохнула:

– Вы правы! Ради Ингольфа и бедняжки Хейдрун я должна забыть о себе… О своих чувствах… Прошу, продолжайте, лорд Мак-Лайон.

Советник внутренне зааплодировал – матерью супруга Рыжего была откровенно плохой, но актрисой – весьма талантливой.

– Я ценю вашу самоотверженность, госпожа, – с чувством промолвил он, почтительно склонив перед лицедейкой голову, – и обещаю, что постараюсь не слишком напоминать о случившемся. Вернемся же еще раз в счастливые времена Тронхейма: Эйнар приехал к вам в ноябре или октябре – один?

– Нет, с отцом и братьями.

– И со своей дружиной, конечно?

– Ну, не всей, – повела плечом женщина. – Эйнара сопровождало человек десять, как и всех прочих.

– А бойцы сэконунга – они были норманны?

– Нет, – едва заметно сморщила носик супруга ярла. – Вроде он их в Византии нанял. Зачем? Будто своих мало!

– Вам не нравились эти дружинники, госпожа? – проницательно спросил лорд.

Она, помедлив, кивнула:

– Пожалуй. Не то чтобы они вели себя как-нибудь… или относились непочтительно… просто я не доверяю людям, языка которых не знаю! Ингольф смеется над моей мнительностью, но я ничего не могу с собой поделать. Надеюсь, вы не станете тоже…

– Ни в коем случае, – уверил Ивар. – Однако позвольте полюбопытствовать – не было ли у вас других причин беспокоиться насчет чужаков? Может, кто-то из них проявлял неуместный интерес к вещам, его не касающимся? Или пытался сблизиться с кем-нибудь из вашей семьи?

– Чего не было, того не было, – с явным сожалением ответила она.

– И никто из дружины сэконунга не старался… как бы это помягче… привлечь к себе внимание вашей дочери?

Альвхильд широко раскрыла глаза:

– Хейдрун? О нет! Что вы! За такое мой муж сразу бы вышвырнул наглеца из Тронхейма!

– Ничуть не сомневаюсь, – тщательно скрыв разочарование, кивнул советник. И после короткой паузы сказал: – Как вы относитесь к бойцам своего зятя, я понял. А что до его братьев?

– Харальда и Рагнара? – Она захлопала ресницами. – Не понимаю… Я знаю их обоих много лет. И ничего дурного сказать не могу.

– Они вам нравятся?

– О… ну конечно!

Лорд мягко улыбнулся:

– Госпожа Альвхильд, здесь нет ни конунга, ни вашего супруга. И все, что вы скажете, останется между нами. Тем более что ваше мнение о сыновьях Длиннобородого не имеет никакого отношения к смерти Хейдрун. Просто я пытаюсь составить цельную картину произошедшего, и характеры всех участников вызывают у меня интерес – я ведь никого из них не знаю, кроме Эйнара! Однако на мнение семьи вряд ли можно положиться.

– Кажется, я понимаю, о чем вы, – многозначительно кивнула Альвхильд. – И раз уж вы обещаете, что никто больше… Хорошо, я скажу. Братья сэконунга – достойные люди. Это правда, и я так считаю на самом деле.

– Но они вам не нравятся?

– Не они, – хмуря брови, поправила женщина. – Он. Он, знаете… странный! Иногда он просто пугает меня, сударь, и это чистая правда!