Иван Калина - Ворота Лешего

– Что это у тебя? – вдруг резко спросил Гена.

Макс, вырванный из своих невеселых дум, не сразу сообразил, о чем тот говорит.

– Это! – повторил Гена, неожиданно разволновавшись, указывая на отворот рубашки Макса, из которого выглядывал кулон на короткой веревочке.

Макс пожал плечами – не мог же он рассказать Гене про странную женщину из тумана, которая вылечила ему голову и повесила на шею этот кулон. Как тот посмотрит на него? Как на дурака? Да и кто так не подумает? Сам Макс до сих пор считал, что это все его разыгравшаяся фантазия. Хотя… не многовато ли фантазии в последнее время?

– Красивая вещь? – спросил Макс, уходя от ответа.

– Да ничего так, – Гена уже успокоился. – Ты ешь давай.

Макс послушно ел, а Гена, охнув, пошел в прихожую, взял насквозь мокрые ботинки Макса, чтобы поставить на батарею. Разгибаясь, он заметил свернутую трубочкой тетрадь, торчащую из кармана куртки. Не особо колеблясь, будто его в детстве не учили не совать нос в чужие вещи, развернул обычную тетрадь в линеечку. Записи были только на первой странице, все остальное – чистые листы.

– Что это? – сказал он, заходя на кухню и читая на ходу: – «Хварц, Чехия, пропал 25 июля, найден 12 июля. Подобрали местные грибники, сошел с ума. Дойл, Ирландия, пропал 17 июля, нашли через пять дней, умер от укуса гадюки, наверно был аллергик, не проверено».

– Что это? – спросил Макс и вырвал тетрадь из рук Гены.

– Я только что спросил то же самое. Ты где это раздобыл?

– У приятеля одного, – не рассказывать же про Козлова. На листке был список имен, гражданство (из России тоже было пара человек), две даты и странные объяснения – «повесился, по непроверенным данным, сошел с ума, убили в драке…» Но четыре человека были только с одной датой. Всего было 9 фамилий.

– Это что, ты так свои компьютерные игры придумываешь? – спросил Гена.

– Откуда ты узнал про игры? – подозрительно спросил Макс. Кажется, он таких подробностей про себя не сообщал.

– Ну как же, – Гена не смутился, – я тебя тут весь день дожидаюсь, думал вот-вот вернешься, не бросишь хату с собакой на незнакомца.

– Комп обшарил? – Макс уже даже не сердился – сил на это не было.

– Я хотел просто поиграть.

– Я ноутбук только вчера купил, он абсолютно новый. Там нет инфы.

Гена вздохнул.

– У тебя флешка была воткнута и папка открыта. Извини. Я понимаю, тебе неприятно, но я хотел знать кто ты. Я не открывал, честно, я по названиям файлов понял. Прости.

Макс отвернулся, снова уткнулся в тетрадь Козлова. Записи были сделаны в разное время, разными чернилами, но одним почерком. Так, если это туристы, которые ходили с Козловым, то их не могло быть всего девять. И почему сестра Козлова сказала, что это компромат на «Аризону»? Стоп, а почему у фирмы такое название странное? Макс открыл комп и быстро набрал название фирмы. Оказалось, что на самом деле, фирма зарегистрирована в Америке, вся страница на английском. Понятно, что Бурдюкова не смогла получить деньги мужа. Их туры были во многих государствах, в России тоже есть, то самое, на Кузьминских болотах. Рекламируется как экстремальное, но не так уж чтоб на первых полосах, неярко так, неброско…

Макс снова взял тетрадь. Та-ак… девять имен. Пятеро вернулись, потому что две даты, но в ужасном состоянии. Про ирландца вообще трудно сказать – «вернулся», его нашли мертвого. Откуда Козлов-то это мог знать? Видимо, да, целенаправленно собирал сведения. Макса передернуло от одной мысли, что это не блеф, не фантазия полоумного мужика, а правда. И то, что он говорил в их встречу – не белогорячечный бред… Какая пропасть открывается перед ним. Заглотит, лучше в нее не смотреть. Макс инстинктивно захлопнул тетрадь. Будто это могло помочь: закрыть и все пропадет, исчезнет, рассеется.

У Гены как будто тоже сложилось в пазл. Или он еще не понял всей картины, но записи сами по себе изрядно напугали. У него было ошарашенное выражение лица.

– Трое из них сошли с ума, – заметил он дрогнувшим голосом. – Не многовато ли? Тридцать процентов, третья часть…

Макс его не слушал. А те, у кого одна дата? Те до сих пор не вернулись. Или Козлов не знал о них? Но если эти люди пропали, то о них должны знать в полиции. «Хотя, что мне это дает?» – подумал Макс. Благодаря этой тетрадке Настю не найдешь. Снова тупик.

Макс устало опустился на кровать, лег, вытянув руки и ноги. Впереди еще одна ночь неизвестности.

Макс подскочил, когда услышал звонок телефона. Номер неизвестный.

– Алло, – откликнулся с надеждой и одновременно с опасением. Гена моментально оказался рядом, он ожидал хороших новостей.

– Максим Юрьевич? – уточнил голос в трубке. – Вас беспокоят из Николаевского отделения полиции. У нас есть кое-что для вас. – Макс замер, даже сердце перестало биться, чтобы ударами не заглушить голос из трубки, расслышать каждое слово.

– Да, это я, – горло высохло, говорить было нелегко. Гена чуть ли не прижался ухом к трубке с другой стороны, но Макса это уже не заботило.

– Я думаю, вам нужно приехать, опознать…

– Что?! – выкрикнул Макс. – Она… – трудно было произнести, что вертелось на языке.

– Нет, нет, – поспешно ответил голос дежурного. Он понял, что Макс имел в виду, не нужно было договаривать. – Нет, она жива. Правда, мы не можем быть уверены, говорим ли мы об одном и том же человеке, дело в том, что при девушке документов не было.

– То есть… она жива – великий вздох облегчения, – но… она не может вам сказать, как ее зовут?

– Да, именно так, – облегченно ответил голос.

– Что с ней?! Что с ней?!!

– Не могу сказать, – почему-то заколебался голос правоохранителя. – Приезжайте, сами все узнаете. Она в больнице. Записывайте адрес.

Макс еще не понял, что делать, а Гена уже подал ему огрызок карандаша, бывший игрушкой Барбоса, и повернутую чистым листком тетрадь Козлова.

Гена увязался с ним. Но Макс и не возражал. Навалилась какая-то моральная усталость, эмоциональная поддержка ему сейчас не помешала бы, пусть даже совершенно постороннего человека. Он все еще не знал, куда они ехали. Двигаясь по направлению стрелки в навигаторе, они выехали за город, потом свернули с общей трассы и оказались в каком-то непонятном районе. То ли деревня, то ли дачи… Остановились у железных ворот с будкой охранника. Оба высунулись в окно, рассматривая в сгустившихся сумерках вывеску на воротах. Прочли одновременно: «Психиатрическая клиника». Переглянулись. Оба выскочили из машины, одновременно, пошли к двери. Макс начал трясти закрытые на замок железные ворота, но им навстречу быстро вышел санитар – видимо, об их приезде было сообщено. Пропустили без слов.

– Точно, она! – сказал врач-психиатр, дежуривший с утра, рассматривая фотографию, – вообще невменяемая была. Вся в грязи. Ей делали промывание – напилась болотной жижи.