Таис Сотер - Простые вещи

– Я этого не говорила, – возразила Марта.

– На животе, припадая к стопам?

Марта удивленно икнула. Я потянулась к водительскому креслу.

– Петер, позаботься о своей невесте. Это твой долг как мужчины. А со мной все будет хорошо. Ты же знаешь, что я довольно крепкая особа.

Сомнение на лице Петера я решила проигнорировать.

– Я все же довезу тебя до дома, – твердо сказал он. – И не возражай. Пять минут, и мы будем на месте.

Петер довел меня до самого крыльца.

– Не додумывай себе ничего, ладно? – серьезно попросил он.

– Ты про что?

– Не важно. Встретимся… завтра?

– Да, в университете.

Сидеть дома не хотелось, нужно было проветрить мозги. К тому времени, когда я сменила непрактичные туфельки на удобные ботинки, барон Шефнер уже уехал. Я уже дернула ручку входной двери, когда вспомнила о том, что дом охраняется. Пришлось сходить за шарфом невидимости и выскользнуть через задний вход.

Ночь была довольно теплой для октября и к тому же безветренной, так что шла я не торопясь, наслаждаясь тишиной и спокойствием. В воскресную ночь улицы не пустовали, но меня никто не замечал. Поэтому когда я услышала за спиной поспешные шаги, не испугалась, просто шагнула в сторону, не желая, чтобы меня сбили с ног. С невидимками такое иногда случается.

– Софи, что вы тут делаете?!

Мартин Шефнер, собственной персоной.

– Гуляю, – лаконично ответила, продолжая идти.

– Глупая девчонка! И года не прошло, как вас пытались похитить, а вы рискуете собой, гуляя одна.

– На мне шарф. Какой у меня был шанс встретить менталиста на своем пути?

– Как видите, это не так сложно. Подождите, Софи! Куда вы так спешите?

Маг коснулся моей руки, желая остановить, но я резко вырвалась.

– Не прикасайтесь ко мне!

Развернувшись, я бросила на Шефнера гневный взгляд. Но едва ли его можно было этим пронять. Стоило мне сделать шаг, как он перегородил дорогу.

– Вы злитесь на меня? – спросил маг.

– Нет.

– Не врите. Я же вижу. Осталось понять, что вызвало ваш гнев. Скажите мне, какой проступок я совершил, прекрасная фрейлейн, чтобы я мог его искупить.

– Господин Шефнер, мне сейчас не до ваших игр, – устало сказала я. – Если вы не собираетесь производить мой арест, то прошу позволить мне идти своим путем.

– Вот уж что я не собираюсь точно делать, так это отпускать вас одну. Поэтому или позвольте мне проводить вас до дома, или терпите мою компанию.

Я прислонилась спиной к кованым прутьям ограды парка, исподлобья глядя на мага. Было очевидно, чего он добивался. Ждал, когда я сорвусь, обнажу свои чувства и желания, чтобы сыграть по ним как по нотам. Раздразнить, чтобы затем успокоить, поймав меня в тот момент, когда я уязвима.

Отвергнутой. Обманутой. Вот какой я сейчас чувствовала себя. И все мнилось, что во взгляде и словах Шефнера лишь фальшь и издевка. Но понимала ли я сама, что стояло за той горечью, что разъедала мне душу?

Молчание затягивалось. Шефнер ждал моего ответа, я ждала, когда же ему наскучу.

– Когда я увидел вас в той ложе рядом с Рихтером, то разозлился, что вы оказались втянуты… во все это, – наконец сказал менталист. – Меньше всего мне хотелось, чтобы вас затронули мои проблемы. Самое ужасное, что я понимаю – лучше вообще сохранять между нами формальные отношения. Но у меня не получается, никак. Сегодня в театре я смотрел только на вас.

– Это не слишком учтиво по отношению к даме, с которой вы пришли, – отстраненно заметила я.

– Вы хотите спросить меня о ней? – несколько напряженно произнес мужчина, но мне показалось, будто он ждал, когда я заговорю о фрау Келлер.

– Не хочу. Вы вольны делать, что желаете, господин Шефнер. В том числе и выбирать себе спутниц.

– Но я уже выбрал вас, – возразил менталист. – Если бы вы дали мне шанс, я бы танцевал с вами даже на тех ужасных балах, что так любят женщины.

– Я не люблю танцы.

– Знаю. Но меня устроило бы и кресло в вашей мастерской, лишь бы позволяли мне быть рядом с вами.

Мимо нас прошел пожилой господин, весьма странно оглянувшись на Шефнера. Я не удержалась и фыркнула.

– Софи?

– Представляю, как вы сейчас смотритесь. Пялитесь в пустоту и разговариваете сами с собой, как будто какой-то умалишенный.

– Как истинный влюбленный, – улыбнулся Шефнер. Заметив, как я переменилась в лице, он покачал головой. – Скажите, все дело только в том, что вы не доверяете мне?

– Я верю не словам, а делам, – тихо ответила ему. – Но и они… противоречивы. Вы были добры ко мне, когда мы познакомились, заботились обо мне после смерти деда. Спасли от алертийцев. Но также вы раз за разом доказывали, что мои решения ничего не стоят, что я не могу ничего выбирать сама. Ни свои привычки, ни то, у кого мне учиться и с кем общаться. Но я думала, что хотя некоторые ваши поступки ужасны, они продиктованы… хорошими намерениями. А теперь…

– А теперь? – эхом отозвался Шефнер.

Я зябко подышала на руки в перчатках.

– Теперь мне кажется, что вы пытались слепить из меня удобного для вас человека, а когда не получилось, то просто оставили.

– Тогда почему я здесь, Софи?

– Не знаю, – беспомощно пожала плечами. – Те поцелуи в моем доме… были прощальными?

Мартин покачал головой. Несколько темных прядей упали на высокий лоб, смягчая резкие черты лица, и мне неожиданно захотелось коснуться его волос.

– Это только начало нашей истории, я уверен. Теперь уже по-настоящему и всерьез. Но чтобы начать что-то новое, я должен был попрощаться со своим прошлым окончательно, разобраться в себе и дать разобраться вам. Я ведь обещал оставить вас в покое, помните?

– Что-то сейчас вы об этом забыли, господин Шефнер, – проворчала я. – Вы уже испортили мне прогулку, так что можете проводить до дома.

Маг, кажется, принял мое предложение за шаг к примирению. Складка меж бровей разгладилась, и он предложил мне руку.

– Не стоит. Это будет глупо смотреться, учитывая, что меня не видно.

«Тем более что я хорошо помню, чем у нас заканчивается даже невинное держание за руки».

– Тогда… позволите?

Шефнер осторожно размотал на моей шее шарф, передал один кончик мне, а вторым обвил свое запястье.

– Мы оба будем невидимками, – сказал он, заговорщически подмигнув.

Было что-то удивительно интимное и трогательное в этом взрослом мужчине, повязавшем на руку пестрый лоскутный шарф, второй конец которого я держала в руках.

– Вот видите, фрейлейн Вернер, даже глава СБ у вас на поводке, – пошутил менталист, хотя в карих глазах его, кажущихся почти черными в свете фонарей, была грусть. Мне на секунду подумалось, что если он хоть в чем-то искренен и серьезен, то ему тоже должно быть непросто. Возможно, даже больше, чем мне. Но сегодня я поняла, что если Шефнер навсегда исчезнет из моей жизни, мне будет больно. Хуже его попыток удержать меня рядом было то, что я и сама не хотела уходить. А что теперь делать, не знала.