Том Грэм - Борстальские подонки

А Доннер? Что может подумать он? Или на этот вопрос Сэму никак невозможно ответить? Истерзанный разум этого бедного, психически надломленного ребенка слишком далек от понимания и воображения?

А я что? Что думаю я?

Сэм задумался над тем, насколько ошибочно он представлял все происходящее, как он искал Дьявола во Тьме и видел его проявления совсем не в том обличии. МакКлинток не был тем кровожадным монстром. Наоборот, он был прекрасным полицейским - смелым и честным. С тех пор он мог сбиться с пути, но возможно, он был лишь пострадавшим, как и все мальчишки из борстала.

Я ошибался насчет МакКлинтока - и я ошибался насчет Доннера. Система, которую мне необходимо разрушить, совсем не олицетворена этим борсталом - как и самим Доннером. Она где-то здесь, в моей голове.

Часы на цепочке лежали в его ладони, невинно тикая.

В них моя связь с самой Жизнью. Физический предмет из мира жизни, пронесенный в мир смерти. Живая реликвия - а может, и нечто большее.

Эти безобидные на вид часики уже дали ему заглянуть в прошлое - увидеть жестокую смерть Тони Картрайта, гибель в пламени самого МакКлинтока, чудовищного Клайва Гулда на пике своего могущества. Эти часы были свидетелем массы ужасных вещей - и, как предмет из Жизни, они пронесли в эту послежизнь позорный налет от всех тех смертей и предательств. Их значимость была настолько сильна, что Сэм тут же заметил ее - и был отправлен в прошлое.

В них моя связь с Клайвом Гулдом. Благодаря им я каким-то образом смогу добраться до него - и тогда, может быть, смогу уничтожить его раз и навсегда.

Он поднял глаза на Энни и почувствовал непреодолимое желание защитить ее от Клайва Гулда, чего бы это ему самому не стоило. Он убил ее отца, переключился на нее, втянул бедную осиротевшую девушку в свою грязную жизнь, затащил в свою постель - и потом, через какое-то время, убил и ее, голыми руками. Да, она достаточно настрадалась в его руках, хотя и не помнит этого. И он поклялся самому себе, что больше она страдать не будет.

Но прежде чем я смогу защитить ее, мне нужно разобраться с отчаявшимся психопатом, вооруженным кухонным ножом. Начнем с главного, Сэм.

Сэм сунул часы внутрь кармана пиджака и застегнул его.

- Нет, - сказал Доннер. - Отдайте их мне.

- Больше я тебя не слушаюсь, - презрительно произнес Сэм.

- Должны слушаться. Я тут главный.

- Я доверял тебе! - раздраженно сказал Сэм. Он чувствовал, как в нем растет искреннее негодование. - Я единственный из всех них встал на твою сторону, оказал тебе кредит доверия! Я заступился за тебя, ты в курсе этого? Я видел в тебе человека, а не просто борстальского подонка, с которым можно обращаться, как с грязью. Я слушал тебя. Но ты только лишь обманул меня!

- Дайте мне ту золотую штуку, которую вы подняли, - с невозмутимым видом повторил Доннер.

- Ну да, понятно, обычное дело для невозмутимого убийцы! - ухмыльнулся Сэм, и он совсем не притворялся. - Великий игрок! Кукловод! Маленький Ганнибал Лектер, черт бы тебя подрал, проникший в наши умы! Да ты всего лишь ребенок. Жалкий, надломленный ребенок.

Сэм мельком увидел искаженное бескровное лицо Энни, ее широко раскрытые глаза, которые она не могла отвести от них. Все ее тело напряглось в ожидании внезапных ответных движений Доннера. Что это будет? Он бесцельно воткнет нож в глотку МакКлинтоку? Набросится на Сэма? Или исподтишка нанесет им всем какой-нибудь совершенно непредвиденный удар?

- Почему вы не делаете, что я говорю? - сказал Доннер. - Я убью этого человека, если вы не отнесетесь ко мне по-серьезному. Отдайте мне ту золотую штуку, которую забрали себе.

- Угрозы, - безразлично произнес Сэм. - Насилие. Страх. Вот к этому все и сводится. Вот от этого мы все и стремимся убежать. "Пожалуйста, не трогай меня, я слишком слаб, чтобы защищаться, будь милосерден, умоляю...!" - Кому он адресовал эти слова? Доннеру? Или он говорил кому-то за спиной у Доннера, спрятавшейся, затаившейся в тени угрозе, которая так долго была безлика и безымянна, но теперь, как он понял, оказалась грязным подонком по имени Клайв Гулд? Может, они сошлись для него в одно общее, и стало быть, противостоя Доннеру, он - пусть всего лишь символически - противостоял заодно и Гулду. Какой бы ни оказалась истина, он чувствовал необходимость выступить и высказаться, перестать бояться, оказать сопротивление.

Сэм выпятил грудь и встал прямо перед лицом Доннера, не отводя от него взгляда. - Ты всего лишь убийца, я и до тебя встречал чертову уйму убийц, ты уж поверь. Ничего в них особенного нет. Я думал, в тебе-то есть что-то особенное. Я говорил остальным: "Этот парень стал бы премьер-министром, родись он на пару домов по улице дальше. Его единственная беда - в неудачных обстоятельствах. Его просто плохо воспитывали, вот и все." Но теперь я вижу, что был неправ. Порою дерьмо снаружи означает то же самое дерьмо и внутри. Делаешь для них все возможное, ищешь хорошие стороны, даешь им все возможности проявить себя - и что делают они? Врут, убивают, размахивают ножом, - Сэм презрительно помотал головой. - Но даже сейчас, готов поспорить, ты считаешь себя единственной жертвой в этой комнате.

- Хватит болтать, или МакКлинток сию же минуту умрет, - приказал Доннер. Он протянул пустую ладонь. - Отдайте мне вещь, которую подняли.

- Тебе это нужно? - сказал Сэм. - Станцуй.

Энни вжалась в стену. МакКлинток выпучил глаза в ожидании ужасной смерти. На мгновение тень пробежала даже в глазах у Доннера.

- Вы решили восстать против меня, - сказал мальчик.

- Нет. Ты заставил меня восстать против тебя. Ты не дал мне выбора, маленький ублюдок.

- Вы играете в игру.

- Я думал, ты любишь игры.

Доннер задумался. Наклонил голову набок. Мальчик пристально смотрел на Сэма, но избегал зрительного контакта, как мог. Он рассматривал рот Сэма, лоб, пиджак, свободное пространство вокруг него, но так и не взглянул ему в глаза. Он был полностью отрешен, взирая на Сэма не как на подобное себе человеческое существо, а как на предмет - на предмет, который по каким-то непонятным ему причинам отказывается вести себя так, как ему приказано. Но что бы ни происходило в его блестящем, хоть и испорченном разуме, это никак не отражалось у него на лице. Поэтому-то следующее его движение оказалось совершенно неожиданным.

Доннер выдернул нож изо рта МакКлинтока, глубоко разрезав ему верхнюю губу, и яростно бросился на Сэма. МакКлинток скатился со стула, зажав ладонями лицо в попытках остановить хлещущую кровь, а Сэм вцепился Доннеру в запястье и изо всех сил вывернул ему руки. Доннер не сдался. Они сцепились в драке за нож.

Внезапно вмешалась Энни, резко ударив Доннера по горлу. Непробиваемое лицо мальчишки едва изменило свое выражение - чуть вспыхнули глаза, слегка изогнулись уголки рта - не больше.