Евгений Дембский - Флэшбэк-2, или Ограбленный мир

— Добрый день. Вы — автор заметки в «Канзас Ревю» о покупке корпорацией ЭТВИКС земли в вашем штате, верно?

— Да.

Он отвечал коротко, словно все время бросал взгляд на сковороду с яичницей в последней стадии жарки.

— Вы могли бы уделить мне несколько минут?

Именно в связи с этой заметкой?

— Хорошо, если только прямо сейчас, — решительно сказал он.

Я мысленно дал ему несколько советов. В динамике кто-то засопел. Видимо, куколка висела у него на плече, а может быть, теребила губами мочку его уха.

— Вы интересовались позднее этим вопросом? Там что-нибудь происходит? Имелись ли какие-либо предпосылки к подобному решению?

— Да, получив информацию от пресс-секретаря, я потратил еще немного времени впустую, но ничего интересного не узнал. Происходит ли что-нибудь?.. Две бригады долбят в земле дыры и молятся на экраны. А что касается ЭТВИКС, то это их первая инвестиция в нашем штате. Это все, что мне известно.

Он начал торопиться. То ли яичница подгорала, то ли куколка всерьез занялась его ухом.

— Понятно… — медленно сказал я, размышляя над следующим вопросом. — Что ж, большое вам спасибо.

Поддебрахер первым бросил трубку, видимо, там становилось по-настоящему жарко. Я допил пиво и набрал на клавиатуре компа пароль «двадцать три нуля». Взамен я получил перечень приоритетных кодов и без труда вторгся в полицейскую базу данных. Десять минут я изучал информацию об ЭТВИКС, но оказалось, что ее крайне мало, фирма не находилась в поле интересов полиции. То же самое мне дал поиск в архивах ЦБР. Либо это действительно была честная организация, либо — если рассуждать с точки зрения детектива из книг — невероятно хитрая контора.

Было девять утра. У меня кончились сигареты, я выпил последнюю банку пива и возил с собой лишь иней в холодильнике. Я вышел из машины. Улица и тротуар были пусты, все спали. Девять утра буднего дня. Из прессы я, правда, знал, что большинство людей работают дома, и все — самое большее пять часов в день, но все равно пустынные улицы вызывали у меня ассоциации с фильмами-катастрофами или, если рассматривать оптимистичный вариант, с белыми ночами. В ста метрах от гостиничной парковки я наткнулся на ряд автоматов, прошел вдоль них в одну сторону и, возвращаясь, начал опустошать их запасы. Отнеся все в машину, я снова прошелся вдоль автоматов, на этот раз купив два ремня из кожзаменителя и тюбик клея. Сложив покупки в «трафальгар», я разрезал ремни и соорудил из них простую, но действенную портупею под сиденьем кресла. «Биффакс» помещался там без проблем. Я отправился на поиски искателей сокровищ и полчаса спустя оказался на пустом шоссе, на котором чуть более четверти века назад было совершено ограбление всех времен. Я съехал на обочину и вышел, вдруг сообразив, что в свое время не потрудился съездить на место преступления, теперь же следы наверняка несколько поостыли. Облегчив мочевой пузырь, я нашел вход в сеть штата и вызвал на экран спутниковый снимок окрестностей, нанес на него координатную сетку и начал поиск по квадратам. Если бы я имел дело с людьми, а не холодными компьютерами, кто-нибудь уже давно вызвал бы полицию — я двигался неуклюже, не имел понятия об очевидных вещах, задавал тривиальные вопросы. В этом компьютеризованном, лишенном человеческого контроля мире прекрасно мог бы себя чувствовать шпион или пришелец из космоса. Ну, и я.

В семнадцатом квадрате я нашел то, что искал. Семь вагончиков в два ряда, три плюс четыре, десяток машин, побольше и поменьше. Никакого движения. До этого места меня отделяли десять минут спокойной езды. Я протянул руку, чтобы выключить комп, и застыл. Вокруг не было ни души, так что следовало предполагать, что никто не мог постучать по крыше моей машины. Я опустил руку. Ничего не изменилось. Я немного подождал, но единственное, что пришло мне в голову, — тщательно просмотреть всю территорию, выкупленную ЭТВИКС. В одном из квадратов я нашел маленькую будку с антенной в виде двух накладывающихся друг на друга букв Z. Несколько проводов вело к находившимся в стороне датчикам. Я вслушался в тишину и услышал лишь тишину. Наконец я тронулся с места, направляясь к лагерю искателей плодов матери-земли.

Пятью километрами дальше, после семи минут езды по пустынному шоссе, я съехал на левую обочину. На асфальте виднелись отпечатки шин, четкие, очищенные от пыли, видимо, над ними пролетела машина на воздушной подушке. Что бы ни говорить о фирме, своих действий она не скрывала. Но и не афишировала. Меня охватило предчувствие, что я иду по ложному следу. Я попытался смыть его глотком коньяка, но, видимо, глоток был слишком маленьким. Машина ехала мягко, я почти не ощущал покачивания кузова. Если что-то меня и беспокоило, то это неуверенность в собственных доводах, недоверие к чуждому, еще не моему, миру, может быть, также страх перед провалом операции, в которой причины, следствия, действия и их результаты переплелись в абсурдный клубок. Меня все сильнее донимало опасение, что я лишь неумело дергаю за отдельные нити. После того, как я просмотрел прессу, познакомился с обвинениями в адрес сил охраны порядка, которыми полны были страницы газет после информации о краже, я все больше склонялся к тому, что злоумышленники одержали верх над объединенными силами Саркисяна, моими и Хейруда. «Какой смысл, — подумал я, глядя на колеи перед радиатором машины, — выслеживать преступников, если мне известно из прессы, что их не поймали? С другой стороны, по крайней мере, как объяснял Хейруд, все это можно изменить. Но если так, то, может быть, можно изменить и то, что делает он?» Уже в который раз я запутался во временном парадоксе. Я снова вступил в борьбу с собственными сомнениями, влив в себя солидную часть содержимого плоской бутылки и глубоко затянувшись табачным дымом. Немного помогло. Спрятав бутылку на очередной черный день, который мог наступить через десять минут, я въехал на вершину холма, почти не выступавшего над монотонной желтой равниной, и остановился. Лагерь был передо мной. В пятнадцати метрах от переднего бампера торчало рыльце какого-то датчика. Я проехал мимо него, остановился у ближайшего здания, вышел и огляделся. Дверь одного из домиков открылась, и из нее высунулась коротко остриженная голова мужчины с густой бородой. В первый момент мне показалось, что он стоит за какой-то стенкой, но, когда он сделал шаг вперед, выяснилось, что на нем комбинезон-хамелеон, меняющий цвет в зависимости от фона. Мужчина спрыгнул со ступеньки и направился ко мне, хмуря брови и внимательно меня разглядывая. Его костюм стал светлее и приобрел цвет окружающей местности. Стоило мне перевести взгляд с комбинезона на лицо бородача, остальное тело, если не считать выступающих из рукавов рук, будто размазалось. Ко мне по воздуху плыли голова и слегка покачивающиеся руки. Мне стоило немалых усилий воздержаться от комментария. Я сделал шаг вперед и поклонился: