Сакс Ромер - Президент Фу Манчи

— Хорошо известен полиции! — эхом откликнулся инспектор Маккрю. — Да он хорошо известен всему Нью-Йорку! Это Блонди Ханн, в недавнем прошлом одна из важных шишек уголовного мира. Он был связан почти со всеми преступными группировками города. Держал ресторан в пригороде. Мы знали о его деятельности, но у него были сильные покровители среди политиков.

— Вы готовы написать заключение, доктор? — торопливо спросил Смит. — Я осматривал тело Карло вскоре после того, как его нашли. Полагаю, сейчас мы можем осмотреть тело и одежду Ханна?

— Мы уже сделали это, — сказал инспектор Маккрю. — Его вещи лежат на столе в кабинете.

Серо-голубые глаза федерального агента яростно сверкнули на бесстрастном загорелом лице. Инспектор никогда не отличался особой робостью, но этот ледяной взгляд буквально приковал его к месту.

— Я не отдавал такого приказа!

— Мы осмотрели тело еще до получения инструкций из ФБР.

— Интересно, кто это так распорядился? — Федеральный агент не сводил пронзительного взгляда с лица Маккрю. — Я не потерплю, чтобы мне мешали работать! Вы имеете дело, инспектор, не с обычным преступлением удачливого вора — но с преступлением, значительно более серьезным, нежели вы можете представить себе. Любой мой приказ следует выполнять с предельной точностью.

— Виноват. — На лице инспектора появилось выражение, какое не появлялось уже очень много лет (разве что во время разговоров с рассерженной женой). — Мы не знали, что вас интересует Ханн, и мои ребята просто действовали согласно установленному порядку.

— Покажите мне вещи покойного.

Инспектор Маккрю открыл дверь, и Найланд Смит в сопровождении Хэпберна и полицейского прошел в кабинет. Уже в дверном проеме он обернулся и обратился к угрюмому человеку в брезентовом плаще:

— Насколько я понял, вы — владелец лодки, который вытащил из воды тело. Я поговорю с вами позже:

На большом сосновом столе лежали две кучки вещей. В первой находилась пустая пачка из-под сигарет «Лаки Страйк», зажигалка, черная шелковая маска, черные шелковые перчатки, зубочистка, три долларовые бумажки и восьмидюймовая металлическая трубка пятнадцати футов длины в раздвинутом виде. Смит быстро, но внимательно осмотрел вещи Карло. Их он уже видел.

— Понимаете, тело Ханна только что принесли, — объяснил Маккрю. — Мы не успели выполнить все необходимые формальности.

— Забудьте отныне о заведенных порядках, — прозвучал в ответ решительный голос. — С этих пор я устанавливаю здесь порядки.

Федеральный агент Смит переключил свое внимание на вторую кучку вещей — более интересных и многочисленных. Здесь лежал устрашающего вида пистолет германского производства; маленький грушевидный предмет, в котором легко узнавалась ручная граната; золотой портсигар; нательный пояс с уже опустошенными карманчиками; десять золотых монет достоинством в двадцать долларов; алюминиевая зажигалка; два шелковых носовых платка, бриллиантовая заколка для галстука; связка ключей; упаковка жевательной резинки и большой пустой бумажник из акульей кожи, содержимое которого лежало тут же на столе: несколько писем, промокшая фотография, картонный футляр из-под игральных карт и, наконец, две тысячи долларов стодолларовыми купюрами.

— Где находилась бриллиантовая заколка? — резко спросил Найланд Смит.

— Он всегда носил ее в пальто наподобие значка, — ответил инспектор Маккрю.

— Где лежали купюры?

— В футляре из-под карт.

— Вы можете предположить, зачем человеку носить деньги в футляре?

— Нет, не могу, — ответил инспектор.

— А если эти деньги только что прислали Ханну, вы можете предположить, почему их послали в такой странной упаковке?

— Нет.

Инспектор Маккрю растерянно покачал головой, зачарованно глядя на собеседника.

— Однако, — продолжал Смит, — именно в этом футляре кроется разгадка таинственной смерти Блонди Ханна. — Он резко повернулся, двигаясь, словно на пружинах. Взрывная энергия этого человека просто поражала инспектора. — Все эти вещи я заберу с собой.

Найланд Смит положил руку на плечо Марку Хэпберну, который казался очень бледным в сером свете раннего утра.

— Обратите внимание на деньги в футляре из-под карт, — произнес он. — В этом футляре находилось еще что-то. Доктор Фу Манчи всегда отдает долги… и иногда с процентами…

Мойя Эдер опустила голову под немигающим взглядом слегка раскосых, зеленых глаз. Человек за столом заговорил властным высоким голосом.

— Я принимаю ваши объяснения. Любой может потерпеть неудачу.

Миссис Эдер подняла ресницы и попыталась выдержать взгляд собеседника — однако не смогла и отвела глаза в сторону.

Лицо доктора Фу Манчи напоминало ей иногда маску дьявола, которая висела на стене в кабинете ее отца в Ирландии.

— Вы работаете на меня превосходно. Жаль, правда, что работаете только из страха. Я предпочитаю энтузиазм. Вы — очаровательная женщина; поэтому я нанял вас. Мужчины — восковые игрушки, и белые пальчики могут вылепить из них все, что угодно — что мне угодно… Ибо всегда, Мойя Эдер, ваши желания должны совпадать с моими — иначе нам придется расстаться.

Синие глаза быстро взглянули на говорящего — и вновь взгляд их метнулся в сторону. Мойя Эдер была безукоризненно одета, безукоризненно причесана и безукоризненно спокойна. Этот ужасный китаец, распоряжающийся сейчас жизнью молодой женщины, в любой момент мог отнять у нее все самое дорогое в жизни. Ее обтянутая перчаткой рука неподвижно лежала на ручке кресла, но миссис Эдер отвела лицо в сторону и закусила губу.

В маленьком тихом кабинете стоял тяжелый запах курений.

— Я старый человек, — продолжал завораживающий голос, — гораздо более старый, нежели вы можете предположить. — Яркие нефритовые глаза вновь закрылись. Казалось, китаец размышляет вслух. — Мне поклонялись, надо мной презрительно смеялись. Я знал лесть, издевку, предательство, со мной обращались, как с шарлатаном… как с преступником. В полиции трех европейских стран уже готов ордер на мой арест. Тем не менее я совершенно бескорыстен. — Он помолчал. Он сидел так неподвижно, что казался резной скульптурой… — Мои так называемые преступления заключались всего-навсего в устранении с моего пути тех, кто мешал мне. Я всегда мечтал о разумном устройстве мира, однако люди называли меня сумасшедшим. Я грезил о мире без войн и болезней, в котором будет строго контролироваться прирост населения и все рабочие руки найдут себе работу. Я грезил о вечном мире на земле. Кроме трех преданных последователей, ни один человек моей расы или другой не захотел посвятить свою жизнь достижению этой цели. И теперь самый мой непримиримый враг идет по моим следам…