Сакс Ромер - Президент Фу Манчи

Марк Хэпберн проснулся и рывком сел в постели. Холодный пот выступил у него на лбу. Молодой человек отчетливо помнил приснившийся ему сон: он находился в бесконечном тоннеле (очевидно, этот образ навеял на него рассказ Найланда Смита о попытке проникнуть в штаб доктора Фу Манчи через речные ворота). Какое-то время, показавшееся ему мучительно долгим, он шел по этому тоннелю, держа в руке огарок толстой восковой свечи наподобие церковной. Тоннель извивался и сворачивал то в одну, то в другую сторону. За каждым поворотом Хэпберн надеялся увидеть свет дня, но всякий раз его ожидало разочарование.

Сознание какой-то острой необходимости гнало его вперед. Любой ценой он должен достичь конца подземного хода. На карту поставлено нечто гораздо более ценное, чем его жизнь. Справа и слева от Хэпберна появились черные провалы уводящих вдаль новых ходов: тоннель постепенно превращался в лабиринт. Все подземные коридоры были совершенно одинаковыми. В отчаянии Хэпберн бросился в тоннель, уводящий вправо. Он казался бесконечным. Тогда молодой человек свернул влево — и другой бесконечный тоннель простерся перед ним.

Свеча почти догорела, горячий воск заливал пальцы. Если Хэпберн не успеет выбраться на свободу до того, как погаснет жалкий огарок, кромешная тьма поглотит его — и он, заблудшая душа, будет обречен вечно блуждать в жутком подземном лабиринте, вдали от мира живых людей…

Слепая паника охватила Хэпберна. С диким воплем он бежал вдоль тоннеля, сворачивая то вправо, то влево. Свеча догорала. Он продолжал бежать. Вдруг ему пришло в голову, что на карту поставлена жизнь Найланда Смита. Он должен выйти на поверхность земли — иначе случится несчастье не только с Найландом Смитом, но и со всем человечеством. Свеча, превратившаяся в тонкий восковой диск, расплылась в его пальцах…

Тут Хэпберн проснулся.

В номере было очень тихо. Ни единый звук — за исключением неумолчного гула бессонного города — не нарушал тишину.

Хэпберн нашарил под кроватью ночные туфли. Сигарет в комнате он не нашел и решил пройти в гостиную, чтобы выпить глоток спиртного. Жуткий сон о бесконечном тоннеле потряс его.

Стояла кристально прозрачная ночь, почти полная луна лила холодный свет на город. Не включая лампу из боязни разбудить чутко спящего Найланда Смита, Хэпберн ощупью пробрался в гостиную. Сигареты лежали на столе возле телефона, но спичек поблизости не оказалось.

Хэпберн оглянулся и за раскрытой дверью увидел залитую лунным светом комнату, оборудованную под временную лабораторию. Из ее окна была видна крыша дома, где жила Мойя Эдер. Марк вспомнил, что оставил спички в лаборатории. Он вошел в комнату, подошел к окну… и тут же забыл о своем первоначальном намерении.

Он напряженно замер на месте, глядя вниз.

Из расположенного этажом ниже окна в крыле отеля «Регал» с расстояния не более двадцати футов на него смотрел доктор Фу Манчи.

Какой-то первобытный инстинкт не позволил Хэпберну признать реальность увиденного — молодой человек никак не мог поверить в близкое присутствие зловещего китайца. Это было продолжением жуткого сна — он просто еще не проснулся. Яркие зеленые глаза сверкали в лунном свете, подобно полированному нефриту. Хэпберн завороженно смотрел вниз…

Его первоначальный порыв — разбудить Смита, чтобы окружить здание отеля, — бесследно пропал. Колдовские зеленые глаза приковали к себе все внимание молодого человека…

Внезапно он осознал (конечно, сон продолжался!), что занимается в лаборатории приготовлением какого-то странного препарата. Ничего подобного ему не приходилось готовить никогда в жизни — но Хэпберн смешал необходимые ингредиенты с чрезвычайным тщанием, ибо от этого лекарства зависела жизнь Найланда Смита…

Со шприцем в руке он прокрался по коридору к следующей двери и прислушался. Ни звука не донеслось до его слуха.

Очень тихо Хэпберн открыл дверь и вошел.

Найланд Смит неподвижно лежал в постели, положив худые загорелые руки поверх одеяла. Условия показались во сне Марку Хэпберну идеальными. Крадучись он пересек спальню. Конечно, едва ли он сумеет сделать инъекцию, не разбудив Смита — но по крайней мере часть лекарства все же успеет ввести товарищу.

Смит не пошевелился, когда Хэпберн осторожно завернул рукав его пижамы. Молодой человек вонзил иглу шприца в руку спящего…

Чьи-то невидимые руки схватили Хэпберна сзади, рывком оттащили от кровати и швырнули на ковер.

Он тяжело упал, ударившись головой о пол. Шприц выпал из его пальцев, и, когда Смит резко сел в постели, сознание Хэпберна целиком заняла одна-единственная мысль: он не успел совершить задуманного — и теперь его друг должен умереть.

Он перевернулся на живот, поднялся на колени и увидел перед собой дуло пистолета, зажатого в руке Фея.

— Хэпберн! — раздался неподражаемый голос Найланда Смита. — В чем дело?

Найланд Смит выпрыгнул из постели и зажег свет.

Фей — босой и в пижаме — выглядел несколько взъерошенным, но сохранял при этом полное самообладание.

— Непонятно, сэр, — ответил он, пока Хэпберн медленно поднимался на ноги и, сжав голову руками, пытался прийти в себя. — Меня разбудил звон колб и пробирок.

— Пробирок?

Марк Хэпберн упал в кресло и тупо пояснил:

— Я был в лаборатории. Честно говоря, не знаю, что я там делал.

Найланд Смит сидел на краю кровати и пристально смотрел на товарища.

— Я встал и очень тихо пошел в лабораторию. Там капитан Хэпберн тщательно отмерял в мензурке какие-то вещества. Потом он огляделся по сторонам, словно потерял что-то, подошел к окну и выглянул из него. Он стоял там довольно долго.

— Куда он смотрел? — резко спросил Смит.

Хэпберн застонал, продолжая сжимать голову руками. Воспоминание о каком-то странном, ужасном эпизоде ускользало из его памяти.

— Полагаю, в окно напротив, чуть правее и ниже нашего, сэр. Поскольку капитан стоял так довольно долго, я прокрался в соседнюю комнату и тоже выглянул из окна. — Фей помолчал и откашлялся. — Я бы не повел себя таким образом, если бы не увидел глаза капитана Хэпберна…

— Что ты имеешь в виду?

— Мне показалось, сэр, что он спит с открытыми глазами! Поэтому, заслышав его шаги, я спрятался за дверь и затем проследовал за ним до самой вашей спальни. Капитан открыл дверь очень тихо. Я шел за ним по пятам до кровати…

Вдруг послышался сдавленный голос Хэпберна:

— Шприц! Шприц! Боже мой! Неужели я дотронулся до вас?

Марк Хэпберн вскочил с кресла и огляделся по сторонам с совершенно безумным видом.

— Вы об этом, Хэпберн? — Найланд Смит поднял с пола авторучку и одновременно взглянул на свою левую руку. — Похоже, вы ткнули в меня пером.