Роман Буревой - Тень Нерона

– Не хотел тебя расстраивать, – признался Друз, оставив бесполезную возню с халатом.

– Завтра побывай в больнице и сделай все, как надо. Идет?

– Что ты мне принесла? – попытался уйти от неприятного разговора Друз.

– Пирог с грибами, жареную свинину, горячий шоколад.

– Решила вдохнуть в меня силы? Но ты как будто и не испугалась за меня?

– Лу, дорогой, я привыкла, что каждый раз ты попадаешь в аварию и получаешь какую-нибудь рану. Я совсем уже не та дурочка, что, узнав о твоем ранении на борту «Лаокоона», кинулась в больницу – навещать героя. У тебя в то время была всего лишь пара царапин, заклеенных герметикой. – Она отломила кусочек пирога и положила мужу в рот.

Он захватил губами ее пальцы, немного задержал.

– Не откуси! – Лери высвободила руку.

– Но ты так любезно согласилась отвезти меня домой на флайере, – вспомнил Друз про неосмотрительный поступок юной патрицианки.

– Если бы я знала, что потом произойдет! – нахмурила брови Лери.

Он убрал руку с бортика, свесил за край ванной.

– Присаживайся, дорогая. Тебе тяжело стоять.

Она села, край ночной туники спустился в воду.

– Больше ты меня не обманешь! – заявила с напускной строгостью. – Теперь-то я знаю, что ты – самый нахальный враль и самый бессовестный обманщик на свете. Но тогда я и не догадывалась о твоей истинной сущности! – Эта фраза была более чем двусмысленной – игривой и одновременно язвительной. Неприкрытый намек на то, что Друз незаконно обладал генетической памятью.

– Можно вообразить, ты не предполагала, чем все может закончиться! – Друз сделал вид, что понял лишь половину.

– Разумеется, нет! – воскликнула Лери с фальшивым жаром. – Чтобы плебей покусился на честь патрицианки!

– Неужели ты не могла меня оттолкнуть?

– Я боялась причинить тебе боль! – заявила Лери. – Я не знала, куда тебя можно ударить, у тебя повсюду на теле были царапины, залитые герметикой. Это потом, уже в больнице мне сказали, что ты нарочно разрисовал себя этой дрянью на тигриный манер, чтобы произвести на меня впечатление.

Та, подлинно первая, брачная ночь одновременно всплыла в памяти у каждого. Лери была права. Ничего подобного не планировалось. Она привезла Друза домой, помогла подняться в спальню. А далее последовал невинный поцелуй на прощание. За первым поцелуем – второй, третий. И вот они уже рядом на постели (именно на постели, а не в ней, поверх покрывала) одетые, и кроме поцелуев и признаний («любимая», «обожаю», «только ты») – ничего кроме. Это походило на легкое опьянение: они не могли оторваться друг от друга, но и переступить допустимую грань не смели. На миг Друз все же отстранился от обожаемой своей Лери, повернулся на бок и увидел, что платье ее задралось, обнажив стройные загорелые ножки и белые трусики. Далее последовал жест уже более дерзкий – он коснулся ее лона поверх этого белого узорного трикотажа. Девушка выгнулась и застонала. Казалось, одно прикосновение готово было вызвать Венерин спазм. Патрицианская память сыграла с Лери злую штуку. В следующий миг она опомнилась, гордость и страх взяли свое, она влепила Друзу пощечину – благо лицо свое он не стал полосовать герметикой, врачуя мнимые раны. Он ответил поцелуем, потом задрал платье до самой груди, сорвал трусики и прежде соития заставил ее пережить всю сладость Венериного спазма.

Потом они лежали все так же поверх покрывала, и Лери сказала: «Ты не можешь на мне жениться», а Друз ответил почти по-детски легкомысленно: «Тогда и ты не наденешь красный покров невесты». – «Это почему же?» – «Я не допущу». – «А если я выйду за другого?» – «Ты не захочешь». – «Это почему же?» – «А вот почему…»

Воспоминания о том, что последовало за этим «почему» заставляли еще не раз пылать щеки Лери.

– Ты три года мучила меня совершенно изуверски! – напомнил Друз о долгом периоде своих ухаживаний.

– Может быть, у тебя и сейчас нет никакой раны? – спросила Лери насмешливо. – И ты снова решил произвести на меня впечатление?

– Ах вот как! Ну, за это точно надо отомстить! – Он обхватил ее осторожно – не за талию – но лишь за бока, и стащил в ванну.

– Сумасшедший! – взвизгнула Лери. – Нельзя же так! Наш ребенок!

– Ему пойдут впрок водные процедуры.

И в этот, в общем-то, неподходящий момент ожил комбраслет Друза.

– Луций! Это Марк. Ты сейчас дома?

– Угу… в ванной. Слышишь, вода плещется.

– Я буду через полчаса. У меня срочное дело.

Связь отключилась. Здоровой рукой Друз помог выбраться неповоротливой ныне женушке из ванны.

– Мог бы поинтересоваться, рады мы его видеть или нет, – заметила Лери. Но ее раздражение было скорее напускным – младшего брата она всегда была рада видеть.

Марк, как обещал, прибыл через полчаса. Сестра встретила его на пороге и провела в кабинет мужа. Друз дремал, полулежа в кресле.

– Лу очень устал, – заявила Лери. – Надеюсь, ты не слишком долго будешь его занимать своими проблемами?

– Одна инфокапсула! – Префект продемонстрировал капсулу в простеньком футляре из прозрачного пластика. – Мои эксперты вертели ее и так и этак, но ничего не смогли найти. Я уверен, там должно быть зашифрованное послание. Но все новейшие программы говорят: никаких срытых файлов, шифровок, первичного изображения, поверх которого записали новое, или стертого послания. Ничего. Большая часть капсулы пуста, а последние емкости и вовсе механически повреждены. Может быть, ты, Луций, сумеешь расколоть эту штуку?

Друз выпрямился в кресле, тряхнул головой, как будто пытался отогнать охватившую его дрему, откинул ладонью еще влажные пряди с лица и указал на свой компьютер:

– Вставь капсулу, посмотрим, что можно сделать.

Минут десять он проверял инфашку. Потом зачем-то взял футляр и оглядел.

– Древняя штука. Теперь таких не выпускают. Этот Люс, что заверял нас во время записи в своем счастливом бытии, он твой друг по Колеснице?

– Сейчас он на Петре. Клиент Манлиев.

– То есть бывший раб и бедняк. Вряд ли владеет какой-то суперской техникой, – решил Друз.

– Уверен, что в этом послании зашифрован скрытый текст, – настаивал Корвин. – Чем больше я узнаю о Петре, тем меньше она мне нравится.

– Как к тебе попала эта инфашка? Пришла по почте? – Друз вынул из приемного гнезда капсулу и принялся рассматривать.

– Нет, привез с Петры торговец кожей.

– Расспроси его, – предложила Лери.

– Не выйдет. – Марк вздохнул. – Парень покончил с собой.

Друз встрепенулся.

– Из-за капсулы?

– Не думаю. У него была, можно сказать, своя личная причина.

– А Манлии? Что они говорят? – Лери попыталась по мере сил помочь брату.

– Я уже связался с ними. Они не знают, где Люс. Он приехал на Петру, получил идентификационный номер и не сообщил его на Лаций. С тех пор о нем ни слуху ни Духу. Сами Манлии, не зная номера, не могут с ним связаться. Решено, я отправлюсь на Петру и найду Люса, – объявил Марк.