Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря, кн. 1. Волк в ночи

Мужчин фьялли заперли отдельно от прочих, в конюшне. Однако Йора сразу сообразила, как быть.

Лет семь назад к ним нанялся на зиму работник, конюх Лейк по прозвищу Дудочка. Тростниковую дудочку он всегда носил с собой и так хорошо играл на ней, что даже лошади, наверное, заслушивались. Заслушалась также Фино, жена Ранда Толстого. Не раз и не два она бегала к Лейку в конюшню, пока Ранд однажды не поколотил ее, уверяя, что догадывается, на какой, дескать, дудочке этот проходимец для нее играет. После этого Фино перестала ходить в конюшню. Но Бьярни, Вемунд и Йора, пронырливые, дотошные и любопытные, как все подростки, быстро разнюхали, в чем тут дело. Лейк проделал лаз в дощатой стене, разделявшей конюшню и коровник. Теперь Фино ходила якобы к коровам, но стоило ей отодвинуть пару досок, как открывалось отверстие, достаточно широкое для молодой стройной женщины. Сам Ранд Толстый никогда бы туда не протиснулся. Правда, подозрения его не утихли и однажды он все-таки полез в драку, так что Лейк предпочел убраться из усадьбы, пока дело не дошло до членовредительства. Но лаз, о котором больше никто не знал, остался, и теперь Йора очень кстати о нем вспомнила.

Однако вспомнить мало, его еще надо открыть. Фино, всю жизнь таскавшая ведра на скотный двор, была крепкой бабенкой, и Йора даже подумала позвать ее на помощь, когда с трудом тянула отсыревшие, холодные, такие жесткие доски! Но лишнего шума поднимать не стоило, поэтому Йора промолчала и справилась сама.

– Ой, кто здесь! Тор, Гроза Великанов, защити меня! Прочь, нечисть ночная! – заверещал кто-то по ту сторону стены, и Йора поняла, что она уже, считай, в конюшне!

– Тише, дурак! – зашептала она. – Это я, Йора. Как вы тут?

– Йомфру! – Кетиль Клин схватился за сердце и с облегчением привалился к стене. – Ну и напугала же ты меня! Я уж думал, все тролли на нас этой зимой ополчились и мертвецы из земли лезут! Ой, а как ты сюда попала? Вы что, разобрали стену?

– Вроде того. Где Бьярни? Он очнулся?

Сообразив, что она затеяла, женщины выбили огонь и передали ей самодельный факел из соломы на палке. Солома горела очень быстро, но ярко, конюшня осветилась, стали видны люди, сидящие и лежащие на полу, стойла и сено у дальней стены. Сопровождаемая предостережениями, чтобы она была осторожнее и не сожгла обе постройки, Йора пролезла в дыру и вскоре наткнулась на Бьярни. Факел погас, но она уже вцепилась в плечи брата и знала, что больше его не потеряет!

– Бьярни! Ты очнулся! Как ты? У тебя что-нибудь болит? – шептала она.

– Голова болит, – морщась и хмурясь, отвечал Бьярни, одной рукой обнимая сестру, а другой придерживаясь за перегородку стойла. – Ты как сюда пролезла?

– Да через тот старый лаз! Помнишь… – И Йора прикусила язык, потому что Ранд Толстый сидел где-то здесь в темноте, а его жена – по другую сторону стены, в коровнике. – Я сразу вспомнила. А там дверь не охраняют, вы можете выйти!

– А куда нам выходить, ведь их тут, поди, полно? – заворчал кто-то рядом. – Чтоб их хюльдры взяли, троллей фьялленландских!

– Чтоб им свои ножи проглотить, когда будут жрать наше мясо! – загудели голодные пленники, которых весь вечер мучил вкусный запах со двора. – Сожрали, небось, нашего черного бычка и не поморщились! Чтоб им подавиться!

– А ворота охраняют? – спросил Бьярни.

– Кажется, да, но всего несколько человек. Только чтобы поднять тревогу, если кто-то появится.

– А есть надежда, что кто-то появится?

– Не думаю! – сказал Кари Треска. – Если кто-то из соседей узнал, что наша усадьба захвачена, то никто уже не придет.

– Кто же захочет воевать, когда хёвдинга нет?

– Все, небось, уже собрали пожитки и бегом в лес!

– Зимой! Да кто же зимой в лес пойдет?

– А в рабство лучше? Да я бы хоть до Праздника Дис в лесу сидел, зато живой и на свободе!

– Но ведь еще есть Ивар хёльд, он нам поможет! Не может же он оставить в беде собственную сестру!

– Нет, лучше пусть мой брат Ивар сидит у себя дома! – Фру Лив покачала головой. – Справиться с фьяллями у него не хватит сил, так зачем ему зря погибать?

– Значит, надо выбираться самим. Да, а ты-то как? – обеспокоенно спросил Бьярни, вдруг вспомнив, какие опасности грозили девушке в захваченном доме. – Они…

– Меня… никто не тронул. – Йоре совсем не хотелось рассказывать о недавнем происшествии, тем более что ей все же удалось уйти невредимой. – Он даже сам приказал мне уходить.

– Он?

– Ну, Торвард конунг… Он очень странный, – почти шепотом добавила девушка. – В нем и правда какой-то злой дух. Проклятье…

– А что с Арнвидом? – спросил Бьярни.

Йора промолчала, только сильнее прижалась к нему.

– Значит, я остался один… – задумчиво проговорил Бьярни. Он имел в виду, «один из мужчин хозяйской семьи». – И я должен им отомстить. Это и правда конунг фьяллей?

– Да, – Йора кивнула. Перед ней как живое стояло смуглое лицо Торварда конунга со смеющимся ртом и тяжкой, какой-то волчьей тоской в глазах. – И ты знаешь… Он сказал, что его прокляла фрия Эрхина.

– Я слышал раньше. Значит, это правда. Ну, значит, судьба будет на нашей стороне! – решил Бьярни. – Имея таких союзников, как судьба и фрия Эрхина, можно кого угодно одолеть.

– Лучше бы фрия Эрхина со своими дружинами была здесь! – сказал Альв Куница.

– Фрия Эрхина – такая могущественная женщина, все равно что богиня! – утешил людей Бьярни. – Ей нет нужды бегать везде самой и даже посылать своих воинов. Любой камень превратится в воина против того, кого она прокляла! И вы скоро в этом убедитесь! Хоть нас и мало, но мы не позволим фьяллям с удобством отсыпаться в нашем доме! Греться над кровью Арнвида, которого они убили! И все мы будем опозорены, если позволим убийцам и грабителям просто так уйти!

Бьярни шагнул вперед, покачнулся и всем весом налег на хрупкую Йору, чтобы не упасть: у него еще очень кружилась голова и ноги были слабы. Но она промолчала, подставив ему плечи для опоры, и никто из домочадцев не заметил в полной темноте, что их вожак едва держится на ногах.

– Ты справишься, сын мой! – сказал голос из мрака, и Дельбхаэм вышла в круг света от факела. Ее глаза блестели, вид у нее был торжественный, а голос звенел какой-то лихорадочной радостью. Все это было так необычно и неожиданно в их положении, что все домочадцы оглянулись на нее и удивились еще раз: за двадцать пять лет никто не видел Дельбхаэм в таком волнении. – Ты справишься! – повторила она, причем не по-уладски, как обычно обращалась к Бьярни, а на языке сэвейгов, то есть хотела, чтобы ее поняли все. – Ведь твое происхождение ничуть не хуже, чем у этого морского разбойника! Я – дочь короля Миада из земли Клионн, а значит, ты – королевского рода! Я не говорила об этом раньше, чтобы не унижать мой род моей рабской участью, но теперь говорю, чтобы ты знал, как благородна кровь в твоих жилах и какую большую удачу ты получил в наследство от моих предков. Ты – внук короля, а значит, любой подвиг тебе по плечу. Пусть твоих врагов так много, пусть они сильны и полны злобы – ты одолеешь их всех! Ничего не бойся! И постарайся вернуть мой перстень, который эти разбойники у меня отняли. Это мое родовое сокровище, моя память о доме!