Ник Перумов - Гибель богов (Книга Хагена)

Я покинул Замок Всех Древних и постарался оказаться отделенным от него возможно большим количеством лиг.

Я очутился среди причудливых гор, в узком ущелье, но сейчас это меня не интересовало. Дождавшись, пока уляжется круговерть в голове после очень дальнего Перемещения, начал потихоньку открывать дверь на заветную дорогу. Вскоре передо мной закачалось неярко переливающееся всеми цветами радуги облако; я плотнее запахнулся в плащ, лишний раз проверил, как вытаскивается меч, и шагнул вперед. Ворота Миров поглотили меня.

Перед глазами мелькали дикие пейзажи странных областей, меня словно несло могучее течение быстрой реки;

конечно, я бы мог сдвинуть пласты Реальности, скользнуть меж ними, как в день рождения Хагена в Замке Всех Древних, – но тогда для любого Мага проследить мой путь не составило бы никакого труда. Можно, конечно, обнаружить и открытие Ворот, но после моего стремительного перемещения к самым пределам земли сделать это было бы трудновато даже Мерлину.

А когда увлекавший меня поток, наконец разжал свои могучие объятия, я обнаружил себя стоящим на самом краю коричневого утеса; от самых ног уходил вниз бездонный обрыв; далеко-далеко подо мной коричневая стена исчезала в волнах синеватой дымки. Из щелей камня росли низкие деревья, с очень толстыми, изогнутыми, точно ползущие змеи, стволами и ветвями, с длинными листьями, остроконечными и коричневатыми; из их гущи на меня смотрели большие фиолетовые немигающие глаза. За секунду до броска стремительного чешуйчатого тела и щелчка усеянных зубами челюстей я произнес Отклоняющее Заклятье, и тварь с диким визгом сорвалась в пропасть. Я потер виски. В этом мире все существа умеют колдовать. Простого Смертного, даже очень сильного воина, или не достигшего высот колдуна здесь ждала бы печальная участь.

Я долго брел по путаным тропинкам в этом коричневом горном лесу, помогая себе Охранными и Открывающими пути Заклятьями. Наконец заросли кончились, последний зубастый змей клацнул пастью у меня над плечом и, корчась, повалился с выжженными внутренностями; мне открылась широкая долина, затянутая туманами, сквозь которые смутно проглядывали очертания каких-то островерхих строений. У меня никогда недоставало времени, как следует изучить этот мир; я знал в нем дороги лишь к нескольким центрам силы. Один из них лежал передо мной.

Я спустился по отлогому склону, тут же погрузившись в волны промозглого тумана. Под ногами появилось нечто вроде мостовой. Я шел по вечно меняющейся дороге, никогда не остававшейся такой же, как в мой прошлый приход; меня вела чужая сила, и я шагал на нее, как на незримый для других огонь.

Брусчатка кончилась, передо мной открылся проем, затканный непроницаемой тьмой. Я остановился, вынул меч Ракота и сплеча рубанул по этой завесе, поспешно зажмурившись. В глаза брызнул показавшийся нестерпимо ярким свет; прикрываясь ладонью, я вошел внутрь.

В огромных прозрачных шарах, подвешенных к потолку, сиял сгущенный Эфир, мировая субстанция, хранящая в себе следы всех до единого деяний любого живого существа. И хозяин этого странного места умел по мельчайшим изменениям в своих сияющих сосудах читать наши заклинания, произнесенные в совсем ином мире. Я долго искал пути к этому существу, терпеливо пытаясь понять его язык и узнать, в чем он может нуждаться, чтобы впоследствии предложить ему сделку. Однако хозяин помогать помогал, но брать плату отказывался, лишь загадочно говоря, что настанет день, когда он по-настоящему попросит у меня помощи, и всякий раз брал с меня нерушимую клятву Мага, клятву кровью Всех Древних, что я исполню его желание, если только окажусь в силах. Мне это не нравилось, я чувствовал подвох, но сейчас у меня не оставалось выбора.

В углу, за кругом безжалостного света, что-то шевельнулось; ко мне потянулась длинная тень, изломанная и угловатая. Я ощутил холодное касание чужих мыслей и, как и всякий раз, внутренне содрогнулся. К этому я никак не мог привыкнуть.

Я коротко изложил свое дело. Узнать, кто и как колдовал в такой-то и такой-то области Магического Мира – так здешние обитатели именовали Большой Хьёрвард.

– Ты должен подтвердить свою клятву, – проскрипел в моем сознании сухой и ледяной нечеловеческий голос.

Мне пришлось поднять правую руку и произнести все положенные слова; только после этого тень двинулась к блистающим вместилищам Эфира и замерла перед ними.

Разорви меня Лунный Зверь, если я понимал, как они •это делают; все мои усилия разобраться в их системе колдовства пропали втуне. Я не принадлежал к их миру и мог лишь порадоваться, что у здешних обитателей Творцом навсегда отнята возможность открывать Врата Миров.

В одном из шаров, перед которым скорчилась тень, вдруг возникло несколько темных прожилок, от них ответвлялись все новые и новые отростки, сплетаясь в сложную сеть. Я ощутил биение огромной силы, окутавшей этот шар, и невольно сделал шаг назад, потому что существо манипулировало с мощью, многократно превосходившей все способности Мерлина. Как хозяева этой земли овладели искусством вопрошать Эфир и понимать его ответы? Слишком много пробелов постепенно обнаруживалось в том, чему нас учили, а ведь мы покидали стены Замка Всех Древних, уверенные в том, что владеем всеми секретами мира...

Бдение существа у эфирного вместилища продолжалось довольно долго; черная сеть посреди белого сияния менялась, то разрастаясь и заполняя собой почти весь шар, то почти полностью исчезая; я терпеливо ждал. Здешний хозяин никогда не ошибался – я имел возможность не один раз проверить на деле его слова. Но на сей раз он явно задерживался.

Прошло почти вдвое больше времени, чем обычно, когда шар внезапно полыхнул так, что я едва уберег глаза;

тень отшатнулась, словно в испуге, и подползла ко мне.

– Я освобождаю тебя от твоей сегодняшней клятвы, – проскрипело оно. – Я ничего не могу сказать. Все очень искусно укрыто. Тот, кто колдовал, знал о нас. Я не знаю даже, сколько было накладывавших заклятье. Они позаботились запутать все так, что никто из нас, живущих здесь, не сможет разобраться. Они знали о нас и знали, как укрыть от нас свои волшбы. Я освобождаю тебя от клятвы за этот случай.

Признаться, я вновь оказался сбит с толку и изумлен вне всякой меры; такое со мной случилось впервые. Но я не собирался так просто сдаваться.

– Я вновь дам тебе клятву, – сказал я, – если ты правдиво расскажешь мне обо всем, что тебе удалось хотя бы почувствовать, и если ты поделишься со мной соображениями насчет того, кто мог так спрятать концы своего заклинания и что ему требовалось для этого знать о вас...

– Хорошо, – ответил голос в моем сознании. – Ты повторишь клятву – и я скажу тебе, что ты просишь... – и после того, как я сделал все, что нужно, начал: – Во-первых, колдовавший должен был знать, что мы вообще существуем и ведем летописи волшебных дел Магического Мира. Во-вторых, он должен был иметь власть над ближним Эфиром, чтобы до неузнаваемости исказить следы своих заклятий в нем; в-третьих, он должен был уметь творить образы Магов так, чтобы, нам казалось, что колдует не один, а бесчисленное множество... Против тех, кого они хотели уничтожить, была брошена лишь незначительная часть их сил – гораздо больше было потрачено, чтобы спрятать концы. Наверное, поэтому наложившим это заклятье и не удалось достичь цели – они вынуждены были разрываться, следя за слишком многим сразу... И скажу еще, что были не те, кого ты называл Богами. Мы чувствуем их очень хорошо. Они почти никогда ничего не скрывают, и деяния их так же отличаются от дел тебе подобных, как нападение зубастого змея от укуса насекомого. Тебе не слишком приятно слышать подобное, но это правда.