Андрей Рымин - Доля слабых

— Куда и откуда ведет эта дорога?

— От Орлов в центральный поселок, — оглядевшись, признал место пленник.

— Значит, сворачиваем.

— А есть ли смысл? — подъехавший Эрмин указывал рукой на землю, где свободные от травы участки грунта сохранили многочисленные отпечатки разнообразных уродливых лап.

— Уже и не знаю, — магистр угрюмо вздохнул. — Но направление для нас подходящее, и лошадям на тропе будет проще. Проверим последнее место. Вдруг дикари там отбились. Но, если опять следы Камня найти не удастся, бросаем все к черту и валим домой. Надоел это долбаный лес!

Вскоре последние всадники выбрались на тропу, и отряд потрусил на север. Скорость сразу же выросла, люди малость расслабились, Трой так даже заснул в седле и едва не свалился. Больше суток преследователи никак не являли себя. Можно было подумать — нелюди, наконец, плюнули на погоню. Но отчего-то Тигру в такую удачу не верилось. И верно! Когда до селения Змей оставалось всего несколько миль, тропа позади растянувшегося отряда грянула оглушительным треском, и проломивший подлесок гигант разъяренно взревел. За ним появились и меньшие твари, числом в пару дюжин. Последними вывезли на открытую местность своих седоков четверо толстокожих рогачей.

Всадники дружно хлестнули поводьями, срываясь в галоп. Хотя понукать лошадей смысла не было — животные и сами неслись, что есть мочи. Один вид чудовищ легко заменял собой плетку, а ведь были еще и запах, и рев. К моменту, когда перед ними открылся опустевший поселок, погоня прилично отстала. Быстроногие кони в очередной раз смогли доказать, что шустрее чудовищ орды.

Проскакав среди брошенных хижин, беглецы подобрались к реке. Громогласные звуки ревущих гигантов доносились уже с трех сторон, что доказывало — сеть облавы смыкается, и ловушка готова захлопнуться. Лишь одно направление пока оставалось свободным, но примчавшийся к берегу первым Эрмин поспешил опровергнуть возможность удрать по воде:

— Смотрите! С того берега тоже плывут!

Услышав про окружение, Трой так испугался, что руки его затряслись. Дальше хуже — конечности задеревенели и перестали слушаться. В голове зашумело, перед глазами поплыл туман, сознание помутилось. Не желая верить в происходящее, он, как сторонний зритель, равнодушно наблюдал за творившимся вокруг. Магистр о чем-то вещал своим воинам, наездники сбивались плотнее, Эрмин крутил головой… Трою уже было все равно. Его разум забился в какую-то нору и отказывался воспринимать реальность, как она есть.

Из ступора Тигр не вышел, а выпал, чувствительно ударившись о землю, когда, получивший приказ от магистра, воин рванул на себя поводок. Пришедший в себя охотник, завидев блеснувший клинок, мгновенно забыл про чудовищ и начал прощаться с жизнью. Но, видимо, боги все же решили вмешаться, и всадник застыл, пораженный нежданной стрелой. Меч выпал из ослабевшей руки мертвеца. Лошадь, дико заржав, рванулась безумным галопом, унося труп хозяина прочь. Трой вскочил на ноги.

— Сюда! Скорее! — закричали откуда-то из-за спины.

Недавний пленник юлой завертелся на месте, в поисках источника знакомого голоса. Наконец, разглядев у ближайшей землянки Гамая, Трой схватил оброненный подстреленным воином меч и вихрем помчался к товарищу.

Не успев удивиться неожиданной встрече, позабыв о приветствии и словах благодарности, Трой с разбегу ввалился в хижину и прижался к прохладной стене. Следом внутрь скользнул Гамай, сразу плотно закрывший вход шкурой. Окон в землянке не было, но даже в образовавшемся полумраке Тигр смог разглядеть встревоженное лицо родича. Похоже, великан боялся не меньше его.

— Они тебя видели? — прошептал еле слышно Медведь.

— Твари — нет. Я к воде не совался.

— Может, все же бежать? — Силач сразу признал превосходство товарища и был, кажется, рад, что теперь будет думать не он.

— Не получится. Поздно! — Трой шептал очень тихо, и Гамаю пришлось разбирать по губам. — Приближаются! Больше ни звука.

Земля задрожала. Стены землянки тряслись все сильнее. Сверху сыпался сор. Рев бегущих чудовищ раздавался все ближе и ближе. Где-то к северу лошади ржали, как будто их рвали на части. Впрочем, видимо, все так и было.

Первыми за стеной прошуршали когтистыми лапами юркие длиннохвостые твари. Следом прошествовал тяжеловесный гигант. Мигом позже снаружи затопали рогачи. Стая стремительно двигалась дальше — слава Яраду, врываться в землянку никто не спешил.

Только полуживые от страха охотники облегченно вздохнули, как новая группа чудовищ, судя по звукам, значительно больших размеров, объявилась на подступах к месту, где прятались люди.

Исполинские твари большими шагами приближались откуда-то с юга. Вот, тяжелая поступь послышалась справа. Вот, слева. Вот что-то прет прям на них, и…

Пчелы… Какой надоедливый гул. Не улетают. Жужжат и жужжат. Ну все! Трой решил отогнать насекомых и резко махнул рукой.

Пальцы тут же ударились в нечто колючее. Парень сдавленно охнул и открыл глаза. Увиденное Трою весьма не понравилось, и он сразу же попытался подняться с земли. Но не тут-то было — обломки разрушенной хижины держали крепко. Торс и ноги засыпаны полностью. Левая рука тоже. Только правая и могла шевелиться, но лишь в тесных границах небольшого пространства, каким-то чудом оставшегося свободным внутри завала. Голова, пребывая все в том же пустотном мешке, пострадала несильно, но жутко гудела. Неба было не видно, но воздуха, вроде, хватало.

Снаружи уже начиналась вечерняя зорька, о чем сообщали косые солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь толщу завала. Похоже, он долго пробыл без сознания. Хорошо, что вообще жив остался — по башке приложило неслабо.

Чудовища вроде ушли. Вокруг разлилась тишина. Вернее: шумел ветерок, плела свою трель синекрылая сойка, трещали цикады в ветвях. Но звуков, присущих орде, поблизости не было слышно, а все остальное для Троя сейчас не имело значения.

Собравшись с силами, охотник решил выбираться и, кое-как освободив вторую руку, начал расчищать грудь. Кирпичи, составлявшие некогда стены землянки, изрядно помяли бока, но боги на этот раз оказалась благосклонны к безухому мученику, и все кости остались целы. Наконец, Трой закончил откапывать ноги и приступил к самому разбору завала. С этим проблем не возникло — вскоре уже почерневшее небо встретило его светом звезд. Только здесь, на свободе, Тигр вспомнил, что был не один. Смахнув со лба пот, он опять полез в кучу обломков — Гамай где-то там, и его нужно срочно вытаскивать. Не задохнулся бы.

Непроглядная летняя ночь подходила к своей середине, когда, отодвинув тяжелую ветку, служившую раньше опорой для крыши, охотник заметил кудрявую голову друга. Лицо великана покрывала засохшая кровь. На лбу красовался довольно глубокий порез. Рот слегка приоткрыт, глаза, наоборот, плотно сжаты. Но все-таки парень был жив — частично открытая грудь силача слегка колыхалась вверх-вниз, губы мелко дрожали, как будто Гамай, находясь без сознания, пытался что-то кому-то рассказывать. Не иначе молитвы бормочет во сне — он такой, он может.