Эр Ген - За пределы Девятой Горы ведет мост Древнего Святого

Глаза Мэн Хао засияли странным светом. По его жилам бежала разгорячённая кровь, да и желание сражаться усиливалось по мере приближения кулака Юйвэнь Цзяня. Он сделал глубокий вдох, и, хоть его энергия струилась отличным от Юйвэнь Цзяня образом, его аура за один короткий вдох всё равно безумно рванула вверх. В нём поднималось безумие. Безумие, граничащее с одержимостью. С такой устремлённостью человек был готов костьми лечь, но проложить этот безумный и кровавый путь. Вся эта воля была собрана в один единственный удар кулака. Таков был второй удар физического практика… Кулак Самопожертвования! Так же известный как Кулак Одержимости!

С грохотом Мэн Хао и Юйвэнь Цзянь столкнулись друг с другом. Земля заходила ходуном, горы обрушились, небо поменялось в цвете. Мэн Хао приглушённо охнул и, шатаясь, отлетел на двадцать шагов назад. При взгляде на Юйвэнь Цзяня он обнаружил того кашляющим кровью и летящим, словно воздушный змей, которому обрезали нить. Один удар Мэн Хао отправил его в полёт и чуть не разорвал тело на части.

— Вторая трансформация, третья трансформация, четвёртая трансформация!

Тело Юйвэнь Цзяня с хрустом начало расти, пока он не стал гигантом высотой в сто восемь метров. С рёвом он наконец сумел остановить падение, а потом приготовился противостоять Кулаку Одержимости Мэн Хао.

— Пятая трансформация, — произнёс он, зашагав вперёд.

С хрустом он стал ещё выше. К моменту, когда он достиг Мэн Хао, его рост составлял уже сто тридцать пять метров. В сравнении с ним Мэн Хао выглядел совсем крохотным, особенно издали. Однако этот крохотный человек скрывал в себе такую силу, от которой дрожало даже физическое тело Юйвэнь Цзяня.

Глаза Мэн Хао напоминали льдинки. Недавно Юйвэнь Цзянь говорил, что это был его последний удар, но сейчас он вновь пошёл в атаку. Терпение Мэн Хао подходило к концу. Внезапно он разжал пальцы, превратив замах кулаком в удар раскрытой ладонью. Это должно было снизить импульс удара, но вместо этого по воздуху начала расползаться невероятная рябь. Как если бы его ладонь соединилась с миром и стала волей Небес!

В этот момент снаружи запечатывающей их клетки образовалось могучее давление. Пробудившаяся аура пробила печать и достигла Мэн Хао. Его открытая ладонь медленно сжалась в кулак, отчего аура вспыхнула неописуемой жаждой убийства, словно воля Небес!

— Убийство Богов! — холодно произнёс Мэн Хао.

Только он это сказал, как Юйвэнь Цзянь поёжился, словно почувствовав грозящую ему смертельную опасность. Это пугающее чувство было сродни предчувствию: если он закончит свою атаку, то гарантированно умрёт!

"Проклятье! Почему он настолько силён?! Должно быть, в схватке с Линь Цунем он показал не всю свою силу!"

Юйвэнь Цзянь поменялся в лице, а его бурлящая энергия внезапно рассеялась. Он молниеносно отскочил назад, на ходу вернувшись к своему изначальному размеру. Внезапно он сделался неестественно серьёзным и сердито сказал:

— Брат Мэн Хао, что ты делаешь, а?! Что это ты такое удумал?! Разве мы не договорились? Мы ведь просто обменивались боевым опытом, разве нет? Не могу поверить, что ты атаковал меня с намерением убить?! Как твоего брата, меня это очень задело! Может, мы только встретились, но я сразу почувствовал, что мы станем хорошими друзьями! Какой нам прок в убийстве друг друга?! Думаю, ты достоин того, чтобы обменяться со мной печатями мира! Ха-ха-ха! Брат, я же сказал, что тот удар будет последним. Я всегда держу своё слово.

Юйвэнь Цзянь не чувствовал никакого дискомфорта или смущения при таком резком переходе от надменного эксперта до человека, снисходительно назвавшего Мэн Хао братом. Выглядел и говорил всё это он с предельной искренностью; как и подобает физическому практику, он излучал честность и прямоту.

— Говоря об обмене печатями мира, брат Мэн Хао, почему бы нам вместе не отправиться к горе ауры Седьмой Державы? Обмен печатями мира позволит нам сохранить наши дружеские отношения. К тому же ты сможешь постичь больше новых эссенций. Как по мне, это безупречный план.

Мэн Хао странно на него посмотрел, а потом прочистил горло и разжал пальцы.

— Так будет лучше для всех. Пожалуйста, следуй за мной! — сказал Юйвэнь Цзянь и с облегчением выдохнул, после чего со смехом повёл Мэн Хао за собой.

Вместе они в лучах света полетели к главной горе Седьмой Державы. Поскольку Юйвэнь Цзянь пригласил Мэн Хао к себе, защитные механизмы горы ауры державы никак на него не отреагировали. Юйвэнь Цзянь забрал у статуи язычок пламени и с ним на раскрытой ладони повернулся к Мэн Хао. Тот с непроницаемым лицом тоже раскрыл ладонь, на которой появилось пламя печати мира. Они какое-то время настороженно на друг друга косились, пока наконец не обменялись пламенем.

Юйвэнь Цзянь с улыбкой сел в позу лотоса, но не приступил к поиску просветления, а искоса посмотрел Мэн Хао, ожидая, пока тот начнёт. Всё-таки с началом обретения просветления этот процесс нельзя было прервать. Если один человек начнёт, а другой нет, тогда обоим будет очень некомфортно. К тому же Юйвэнь Цзянь не планировал навсегда расставаться с печатью мира Седьмой Державы. Немного подумав, Мэн Хао взмахом руки разбросал вокруг чёрные бобы, сделав выросших из них бесов защитниками дхармы. После этого он сел на землю и посмотрел на пламя у себя на ладони. Юйвэнь Цзянь глубоко вдохнул, окружив себя защитным барьером из яркого света. Напоследок обменявшись взглядами, они одновременно начали постижение скрытых в печатях истин. По их телам тут же прошла дрожь. Держась предельно настороженно, они сосредоточились на эссенциях и естественных законах.

Три дня спустя оба достигли критической точки в своём просветлении. Хоть мир Сущности Ветра не благословил Юйвэнь Цзяня потоком ци как Мэн Хао, это была его родная гора, что заметно ускоряло процесс просветления. С другой стороны Мэн Хао находился за пределами своей горы Белой Печати. Гора ауры Седьмой Державы должна была замедлить скорость обретения им просветления, но он компенсировал это потоком ци мира Сущности Ветра. Поэтому его скорость была лишь немного выше, чем у Юйвэнь Цзяня. На четвёртый день Мэн Хао практически постиг печать мира, но тут в Седьмой Державе резко возросло давление, а в воздухе послышался гул. Юйвэнь Цзянь открыл глаза и мрачно нахмурил брови.

— Кто-то идёт! — прорычал он.

Находясь в процессе обретения просветления, он ничего не мог сделать. Он покосился на Мэн Хао, который тоже открыл глаза и сейчас хмуро смотрел куда-то вдаль. Довольно скоро в небе показались три луча света. Во главе группы летел молодой человек с наполовину белыми, наполовину чёрными волосами. Он был не просто хорош собой, он был по-настоящему красив, вдобавок у него на лбу поблёскивала метка Эшелона.