Эр Ген - За пределы Девятой Горы ведет мост Древнего Святого

Взбесившаяся толпа громко загомонила, громкость голосов постепенно нарастала. Такие немыслимые ставки могли разжечь огонь в жилах практика на любом царстве.

Девять демонов морского мира дружно втянули в лёгкие воздух. Лун Тяньхай какое-то время молчал, как вдруг в его глазах появился загадочный блеск. После упоминания Мэн Хао орды демонических практиков, он понял, что тот уже более-менее представлял с кем имеет дело. Однако ему было на это плевать, он жаждал только одного... места Мэн Хао в Эшелоне. До прибытия Мэн Хао в Девятое Море он привёл в действие множество планов. Кто бы мог подумать, что в первом же своём заявлении Мэн Хао публично объявит о своей принадлежности к Эшелону. С таким количеством осведомлённых об этом людей большая часть его планов стала бесполезной. С другой стороны, предложенные Мэн Хао ставки были слишком высоки и немного нечестными в сравнении с местом в Эшелоне. Такое решение он не мог принять самостоятельно, поэтому просто молча стоял, с кем-то мысленно совещаясь. Наконец он стиснул зубы и решительно посмотрел на Мэн Хао.

— О дао оружии не может быть и речи. Но мы готовы поставить… триста миллионов бессмертных нефритов!

Мэн Хао про себя с облегчением выдохнул. Он упомянул дао оружие, чтобы проверить, на что готова пойти орда демонических практиков. Если бы они согласились поставить даже дао оружие, тогда... он бы тут же отказался от пари. Насколько бы сильно он не ударил в грязь лицом, он бы никогда не согласился на пари. Отказ орды демонических практиков ставить дао оружие говорил о том, что кто-то проследит за выполнением условий пари. Во всём этом чувствовалась рука эксперта царства Дао. С другой стороны, Мэн Хао понимал и был готов пойти на риск!

Со странным блеском в глазах он покосился на Лун Тяньхая, после чего сказал:

— Это серьёзное решение. Я дам свой ответ через месяц!

С этими словами он развернулся и умчался вдаль. Отсрочка в месяц даст ему возможность как перейти в наступление, так и уйти в глухую оборону. К тому же яркий контраст между ним и девятью демонами морского мира к этому времени забудется. У всех на уме будет только пари. Лун Тяньхай тоже это понял. Он холодно проводил Мэн Хао взглядом, при этом в его глазах промелькнула жажда убийства.

Мэн Хао в луче света взял курс на свою резиденцию. Пролетев собравшуюся на барьере воду, первое, что он увидел, был попугай в окружении двух дрожащих чёрных бесов. Стоило ему затянуть песню, как её тут же подхватили демонические практики.

«В детстве я был непослушным ребёнком,

Маленькой рыбьей харей!

Ла-ла-ла-ла, маленькой рыбьей харей,

Ла-ла-ла-ла, маленькой рыбьей харей...»

Пока Мэн Хао молча на них смотрел, они начали новую песню.

— Давайте, давайте, — радостно закричал попугай. — Прошлой ночью Лорду Пятому приснилась новая песня. Как только мы её разучим, Лорд Пятый организует музыкальный конкурс для всей Девятой Горы и Моря! Раз-два, запевай!

Неподалёку холодец начал с энтузиазмом отстукивать ритм.

«Мы рыбьи хари, вся наша семья рыбьи хари!

Лорд Пятый справедлив, Лорд Третий могуч,

Ла-ла-ла-ла, рыбьи хари будут паиньками!

На-на-на-на, рыбьи хари будут паиньками...»

В этот момент Мэн Хао показалось, что мир стал чуточку хуже. Ему было жаль демонических практиков и Су Янь, которая пребывала в глубоком шоке. Она с раскрытым ртом смотрела на попугая, словно эта птица перевернула весь её мир с ног на голову.

Мэн Хао прочистил горло и взмахнул рукой в сторону чёрных бесов, которых попугай, похоже, определил в подпевку. Не оказав ни малейшего сопротивления, они полетели к нему, словно к своему спасителю. Они тотчас превратились в чёрные бобы, после чего Мэн Хао убрал их в бездонную сумку.

Попугаю это не особо понравилось, покосившись на Мэн Хао, он крикнул:

— Так, Лорд Пятый только что придумал новую песню. Пойте вместе со мной.

«Хао, сынуль, будь паинькой...»

Мэн Хао одарил попугая испепеляющим взглядом, но всё же решил проигнорировать эту попытку его задеть и вернуться в свою резиденцию. Взмахом рукава он запечатал её, чтобы не слышать жуткого воя снаружи. Мгновением позже из здания вылетел мальчик-марионетка, его Мэн Хао отправил за наградой девятых золотых врат и меньшими наградами за выход в сотню лучших в других каменных стелах.

Мэн Хао уселся и скрестил ноги, после чего сделал глубокий вдох и с предвкушением в глазах достал медное зеркало.

"В этот раз у меня достаточно бессмертных нефритов для завершения работы над кровью парагона!"

Не прошло много времени, прежде чем вернулся мальчик-марионетка. Как и сказал Лин Юньцзы, в бездонной сумке лежала увеличенная в сравнении с обычной награда. Он взвесил на руке сумку и запустил внутрь божественное сознание. Ему пришлось быстро его отозвать, он просто не мог заставить себя смотреть на содержимое. В его сердце, казалось, вонзился нож от одной мысли о неминуемом. Поэтому он решил не думать о судьбе заработанных денег.

Этому ценнейшему навыку Мэн Хао научился сравнительно недавно. С тяжёлым вздохом он вытащил фиал с кровью парагона и принялся его дублировать. Шло время. Глаза Мэн Хао полностью покраснели, его волосы спутались, став похожими на птичье гнездо. Он безостановочно продолжал посылать в медное зеркало духовные камни и бессмертные нефриты, получая всё новые копии. В конечном итоге прошло семь дней. Мэн Хао провёл в мире Бога Девяти Морей большую часть месяца. Наконец его бездонная сумка была полностью освобождена от бессмертных нефритов и духовных камней, но теперь перед ним лежало целых сто фиалов с кровью парагона! При виде всего этого богатства его дыхание немного сбилось. Мысленно он не уставал повторять, что не стоит зацикливаться на потраченных деньгах, и всё же он никак не мог перестать думать о них. От этих мыслей у него сдавливало грудь, словно его сердце выворачивало наизнанку.

"Ещё в детстве я очень хотел разбогатеть. С началом занятий культивацией в моей жизни наступали моменты, когда я чувствовал себя по-настоящему богатым. Однако такие моменты были мимолётными, и я снова оставался без гроша в кармане".

Ему хотелось заплакать, но слёз не было. В такие моменты его посещала предательская мысль, что его главной мечте так и не суждено будет сбыться. Сделав несколько успокаивающих вдохов, он решительно достал множество целебных трав. Он положил их на язык, но не стал жевать, оставив их медленно таять. Взмахом рукава он поднял в воздух десять фиалов с кровью парагона. С треском стекло разбилось, и кровь закружилась в воздухе. Когда кровь начала соединяться в один сгусток, по воздуху пошли странные волны, а потом поднялась ужасающая аура.