Эр Ген - Слава, сотрясшая Девятую Гору, путь к истинному бессмертию

С рокотом бессмертные меридианы дюжины практиков засияли силой. Наступила эра истинного бессмертия, поэтому любой бессмертный, открывший по меньшей мере 90 меридианов и обдающий секретной магией, высвободил всю мощь своих бессмертных душ. Дюжина лучей света помчалась в сторону Мэн Хао. Каждый из них использовал свои божественные способности в надежде поразить Мэн Хао.

Глаза Мэн Хао азартно горели. Он с улыбкой посмотрел на тринадцать противников. С очень холодной улыбкой. Его 123 бессмертных меридиана вращались в полную силу. Мэн Хао сорвался с места, словно дракон, бросившийся навстречу добыче. Звёздное пространство затопила его тираническая аура. Он сжал кулак и с размаху ударил.

Он проходил сквозь все барьеры и заклинания, как горячий нож сквозь масло. Куда бы он ни полетел, всюду рушились божественные способности, развеивались секретные заклинания, летали кровавые брызги.

По звёздному небу пошла рябь, словно по поверхности воды, когда Мэн Хао одновременно начал драться со всеми бессмертными избранными. Многие из них непокорно кричали.

Звёздное небо дрожало, Небеса тускнели. Один удар, потом ещё и ещё! Многочисленную группу практиков разметало во все стороны. Яркие лучи света померкли, божественные способности были уничтожены, всюду парили брызги крови...

От увиденного зрители вытаращили глаза и пораскрывали рты. Мэн Хао был подобен воину-небожителю. Воспоминания об этой схватке навсегда останутся в памяти этого поколения. Когда последний избранный был отправлен в полёт, Мэн Хао поднял руку к Небесам и громогласно приказал:

— Рескрипт Кармы!

Из его тела и тел всех поверженных избранных, включая первых шестерых его противников, вырвалось несколько нитей кармы. Всего из бессмертных избранных поднялось восемнадцать таких нитей. Благодаря своей тиранической культивации и даосской магии Мэн Хао мог против их воли создать между ними Карму. Она приняла форму небольшой стопки долговых расписок, которая материализовалась в воздухе и приземлилась на ладонь Мэн Хао. Ему не требовалось, чтобы они что-то писали, не нужно было их согласие. Всё потому... что сейчас они были должны ему деньги! Его кармическая даосская магия связала их нитями судьбы!

После активации Рескрипта Кармы восемнадцать практиков закашлялись кровью. Все почувствовали связавшие их нити судьбы и навязанные им долговые расписки. Ещё они чувствовали, что если не вернут долг, то это вызовет возмущение в их Карме. Осознав всё это, у избранных внутри всё закипело от ярости, а их глаза налились кровью.

— Мэн Хао, как ты смеешь!

— Проклятье, ни стыда, ни совести!

Бессмертные избранные пытались перекричать друг друга.

— Ни стыда, ни совести? — переспросил он с налётом невозмутимости и некоторой застенчивости. Прочистив горло, его тон обрёл непоколебимую уверенность в собственной правоте. — Что ж... вы решили со мной сразить, чтобы успокоить ваши сердца Дао и даже опустились до того, чтобы напасть на меня всем скопом. В случае победы ваши сердца Дао сбросят сдерживающие их оковы. Как я могу позволить всё это задаром? Уверен, вы понимаете...

Всё как он сказал когда-то своему отцу Фан Сюфэну, его мечтой было сделать всех избранных Девятой Горы и Моря своими должниками. Эта его мечта... уже становилась реальностью. Внезапно Мэн Хао осознал ограниченность своих амбиций.

— Надо было сказать, что я хочу сделать моими должниками всех избранных Девяти Гор и Морей!

Сформулировав своё новое возвышенное устремление, он гордо задрал подбородок. Казалось, от его нового желания задрожало звёздное небо. Мэн Хао пульсировал энергией, делавшей пространство вокруг него зыбким.

На всей Девятой Горе и Море воцарилась полнейшая тишина. Лишившись дара речи, зрители просто смотрели на Мэн Хао. Бессмертные избранные готовы были рвать и метать, но даже они не знали, что на это ответить.

[1] Иероглиф "дао" и "меч" звучат практически идентично. — Прим. пер.

С планеты Южные Небеса Фан Сюфэн в чувствах вздохнул при виде Рескрипта Кармы и выражения лица сына. Мэн Ли рядом с ним захихикала. Когда она увидела лицо Фан Сюфэна, то сразу поняла, о чём тот подумал.

— Наш ребёнок с самого детства был само обаяние, — сказала она со смехом.

— Само обаяния? — недоверчиво переспросил Фан Сюфэн. — Он твой сын. Перед уходом он сказал, что хочет сделать всех избранных Девятой Горы и Моря своими должниками...

— Когда Хао’эр родился, я всегда знала, что его устремления будут отличаться от остальных. Что до меня, я надеялась, что его главным устремление будет сделать всех миловидных девушек Девятой Горы и Моря своими возлюбленными.

Мэн Ли улыбалась. По одному выражению её лица становилось понятно, что она души не чаяла в сыне.

Фан Сюфэн молча покачал головой и натянуто улыбнулся. Только он знал, как в глубине его сердца что-то дрогнуло, когда на переданный Кэ Цзюсы бессмертный меридиан Мэн Хао произнёс "названный отец". Будучи настоящим отцом Мэн Хао, в его грудь сдавило горькое чувство, когда он увидел своего сына в тот момент. Как отец, он просто не мог это принять.

— Ты так и не сказал мне, зачем отправил Хао’эра на планету Восточный Триумф. Я знаю, дело не только в двух фруктах нирваны. Сколько я тебя не спрашивала, ты всё время отмалчивался, но сейчас тебе не отвертеться!

Мэн Ли серьёзно посмотрела на мужа. Фан Сюфэн повернулся к жене и после короткой паузы сказал:

— Скоро узнаешь.

Сейчас на Девятой Горе и Море стояла гробовая тишина, миллионы глаз, не мигая, смотрели на Мэн Хао. Он в одиночку одолел всех этих избранных из сект и кланов Девятой Горы и Моря. Даже объединившись вместе, они всё равно потерпели сокрушительное поражение. Многие зрители были потрясены до глубины души.

В звёздном небе Мэн Хао смотрел на бессмертных избранных, которые, в свою очередь, в ярости буравили его взглядом. К сожалению, они ничего не могли сделать. В этот момент перед Мэн Хао раскрылся ещё один перемещающий портал. Оттуда вышел Чжао Ифань, окутанный огромной колонной света, состоящего из ци меча. Звёзды задрожали от могучего рокота, что привлекло внимание истинных бессмертных. Практики Девятой Горы и Моря тоже видели появление Чжао Ифаня.

— Мэн Хао, — сказал он, — или всё-таки... Фан Му! Давно не виделись!

Он носил свой обычный лазурный халат, чьи полы колыхались с каждым его шагом, из-за спины торчала рукоять меча. Исходящая от него энергия заметно превосходила ту, что он показывал на испытании трёх великих даосских сообществ. Разница между ними была как между Небом и Землёй.

Это был Чжао Ифань из грота Высочайшей Песни Меча. Мэн Хао сражался с ним дважды. Первый раз они обменялись ударами на планете Южные Небеса. Второй произошёл в финальной схватке за первое место на испытании трёх великих даосских сообществ. Тогда Мэн Хао был вынужден использовать всю свою боевую мощь и даже позволить скрытой дьявольской воле погрузить его сердце и разум в хаос, чтобы только ранить Чжао Ифаня!