Эр Ген - Пятицветный Парагон

"Сын хочет заботиться о родителях, но их уже не стало..."

Мэн Хао закрыл глаза. Если бы он не знал о заклинании Дивергенции Души, то поверил бы в смерть Кэ Цзюсы. Однако это его понимание оставило странный осадок после истории Чжисян. Он уже представил, как тело и кости Кэ Цзюсы за долгие годы обратились в ничто. От секты Бессмертного Демона не осталось ничего, кроме руин и мертвецов. И вот наконец однажды тело Кэ Цзюсы медленно материализовалось прямо в гробу. Он открыл глаза и вновь увидел небо и секту. Война полностью уничтожила привычный ему мир, секта теперь была другой. И он был в ней единственным человеком. Он скучал по отцу, жалел о бездарно потраченном времени, когда он беззаботно хулиганил в секте. Это сожаление дало путь слезам.

Вероятно, он немало времени плакал на четвёртом пике.

Вероятно, вид разрушенной секты пронзил нестерпимой болью его сердце.

Вероятно, он пил вино перед могилой отца, лепетал что-то, как идиот, и бился головой об землю в земном поклоне.

Вероятно, он посетил и другие части секты Бессмертного Демона, видел тела погибших, в том числе принадлежащих его друзьям и близким, людям, которых он любил, и тем, кого ненавидел. Все они были мертвы, а их мысли стали шёпотом ветра.

Вернувшись на четвёртый пик, он осознал, что стал единственным защитником этого мира. Хотя скорее он был не защитником секты Бессмертного Демона, а хранителем прекрасных воспоминаний о секте и в особенности о своём отце.

Сейчас Мэн Хао всё понял. Он понял сердце Кэ Цзюсы и знал, о чём он думает.

"Ты точно рядом со мной, — подумал Мэн Хао, — или, быть может, в моей душе. Ты безмолвно наблюдаешь, как я проживаю совершенно другую жизнь, отличную от того пути, что избрал ты. Каждый раз, когда я смотрю на отца, ты через мои глаза тоже смотришь на него".

Мэн Хао вновь взглянул на вечереющее небо, а потом закрыл глаза.

Спустя два дня пришло время для встречи с Чжисян. Мэн Хао покинул четвёртый пик и направился на седьмой! Это был последний и самый важный пик первых небес.

Позади горы находились обширные, затуманенные и запретные земли. Без особого допуска ученикам не позволялось там находиться. К тому же практически никто не знал, что скрывается за этим странным туманным маревом. Войдя туда, человек сразу же терялся в тумане. Только с помощью верительной бирки можно пройти через туман к месту назначения. У Чжисян имелась такая верительная бирка, а вот у Мэн Хао её не было.

На границе этой территории их встретили две огромные каменные статуи демонов. У них было по восемь рук и четыре головы, а в высоту они достигали более трёхсот метров. Четыре головы свирепо смотрели во все стороны.

Обе статуи сжимали по гигантскому каменному двуручному мечу. Они были скрещены, а наконечники вонзены в землю, создавая нечто вроде врат из мечей. В этих вратах не было никаких препятствий для желающего в них войти. Но любой человек, не имеющий достаточной квалификации, будет убит на месте.

Чжисян с почтением и трепетом взирала на статуи. Она опустилась на колени перед ними и двумя руками подняла над головой тёмно-фиолетовую нефритовую табличку. Испускающая мягкое свечение верительная бирка взлетела с её ладоней и приземлилась в руку правой статуи. В следующий миг её глаза резко открылись. Она медленно вынула меч из земли, открывая путь вперёд.

Могущественный рокочущий голос затопил округу:

— Квалификация третьего класса. Цель твоего визита?

— Пруд Бессмертного Демона! — быстро ответила Чжисян.

— Согласно правилам, — ответил повергающий в трепет голос, — тебе открыты тридцать процентов путей в этом месте. Внутри тебе позволено оставаться не более чем на тридцать восемь часов.

Чжисян втянула полную грудь воздуха, с трудом сдерживая рвущуюся наружу радость. Чтобы доставить бирку во второй мир, секте пришлось задействовать немало своих сил, а также заплатить значительную сумму денег за особую технику. Эта верительная бирка давала ей квалификацию третьего класса. Она была одной из причин, почему Чжисян считала, что сможет добыть там немало ценного.

Когда она поднялась, верительная бирка приземлилась ей обратно в руку. Девушка осторожно убрала её, так как бирка была невероятно ценной, и поклонилась двум статуям. После чего прошла мимо статуй в туманную область. Она обернулась и ехидно улыбнулась Мэн Хао. По её мнению, Кэ Цзюсы в этом временном периоде мог рассчитывать только на квалификацию четвёртого класса.

Мэн Хао некоторое время молча рассматривал статуи, а потом медленно подошёл к ним. Когда он оказался перед вратами из мечей, клинок правой статуи неожиданно завибрировал.

Она посмотрела на Мэн Хао глазами, за которыми скрывался нечеловеческий разум. Ей хватило одного взгляда, чтобы увидеть Мэн Хао насквозь. Она медленно подняла меч, открыв проход дальше.

— Квалификация парагона. Тебе позволено идти куда пожелаешь и оставаться неограниченное время.

От этих слов у Чжисян глаза на лоб полезли. Она оцепенело уставилась на Мэн Хао, чувствуя нарастающее безумие в сердце.

— Откуда у тебя квалификация парагона? — сердито спросила Чжисян у проходящего через врата мечей Мэн Хао. Только вопрос слетел с её губ, как она тут же почувствовала себя глупо. Как она могла спросить о чём-то столь очевидном?

Наличие у Мэн Хао квалификации парагона сейчас не просто удивило её, а скорее унизило. Вот только не её лично, а всю её секту. Все силы и огромное количество ресурсов современной секты Бессмертного Демона были брошены на получение верительной бирки. В итоге им удалось получить только бирку третьего класса. И тут появляется человек, у которого оказывается превосходящая её на голову бирка парагона. Любой человек на её месте чувствовал бы зависть. Как можно в такой ситуации не корить несправедливость судьбы? Сейчас Чжисян чувствовала ровно то же, что и практики секты Бессмертного Демона во время недавнего испытания пагоды.

— Я просто попросил отца, — небрежно бросил в ответ Мэн Хао.

Чем больше он так себя вёл, тем хуже становилось Чжисян. Она заскрежетала зубами и стиснула кулаки так сильно, что у неё побелели костяшки пальцев.

— Самые раздражающие люди, которых мне доводилось встречать, — это избалованные богатенькие сынки вроде тебя, — презрительно сказала она. — Какая разница, что у тебя личина Кэ Цзюсы? Не имеет значения, что твой отец парагон, — последнюю фразу она сказала особенно язвительно.

Мэн Хао негромко рассмеялся, но ничего не сказал. Чжисян раздражённо наблюдала, как он совершенно спокойно и беззаботно шёл сквозь туман. В конце концов она вынуждена была подавить бурлящий внутри гнев и последовать за ним. Но спустя всего пару шагов Мэн Хао резко остановился и посмотрел на Чжисян.