Алексей Пехов - Белый огонь [СИ c издательской обложкой]

– Оторопь берет, – негромко прошептал контрабандист. – Я слышал историю, как один караван нашел в пустыне развалины старого дома. И какой-то любопытный стражник сделал шаг в дверь, а потом оказался за тысячу лиг от купцов, которых должен был защищать. Во дворце карифского герцога, прадеда нынешнего владетеля. Там его и замучили, пытаясь добиться секретов, которых он не знал. Не хотел бы я оказаться в тронном зале его светлости.

Шерон подумала, что, пожалуй, она бы тоже этого не желала. Крайне сомнительно, что ей позволят приходить в Женский Угол, оставят прежние почести, а Яс и Кария назовут подругой или сестрой.

– Не хотел? – Бланка чуть наклонила голову, и указывающая, давно знавшая спутницу, с трудом распознала насмешку в голосе. – Герцог опаснее мэлгов?

Вопрос окровавленной секирой повис в воздухе, напомнив, где они находятся…

Холл, через который теперь шли люди, был окутан полутьмой, высокий аркообразный потолок скорее угадывался теми, у кого не имелось ночного зрения. В нишах слева и справа от них, на массивных тумбах, каждая высотой в полтора человеческих роста, стояли статуи рыцарей. С щитами, мечами и топорами, они, склонив головы, наблюдали за проходящим. И Шерон чувствовала через забрала взгляды каменных безучастных таувинов.

Впереди сиял свет. Необычно яркий для пасмурного непогожего дня. Чистый, солнечный, ясный. А еще раздавался мелодичный звон. Она никак не могла определить, что это. Словно кто-то касался тонким прутиком изящной металлической пластинки.

– Странно. – Халез в нерешительности остановился.

Шерон скосила взгляд на игральные кости. Они продолжали катиться, и девушка сказала:

– Свет тебя пугает больше, чем тьма?

Мужчина постоял, переступая с ноги на ногу.

– Стойте тут. Я посмотрю. Стойте, говорю! Если там опасность, не надо попадаться всем. Достаточно одного.

Он стал красться вперед, и Бланка, приблизив губы к уху Шерон, обдав ее горячим дыханием, произнесла:

– Контрабандист-рыцарь. Защищает прекрасных дам от беды. В силу своих возможностей, разумеется.

– Он не так уж и плох.

– Кроме того, что был среди моих похитителей и позволил тому ублюдку, которого я отравила, меня забрать. Оставил с ним. А так да. Не так уж и плох.

– Ты ведь могла его убить. Я видела, как ты касалась заколки.

Госпожа Эрбет негромко фыркнула:

– У меня растрепалась прическа.

– И все же. Почему?

– Потому что он единственный был против, чтобы меня обижали. Просто его голос оказался слишком слаб, чтобы услышал его даже он сам. Но жалкая попытка – лучше, чем ничего. Иногда из такой искры получается нечто большее.

– Но не в этот раз.

– Не в этот, – согласилась Бланка. – Если он залезет в мою сумку, быть беде. Тогда и поглядим. Хотя я подобного и не желаю.

Халез тем временем прошел весь холл, остановился, не доходя шага до полосы света, и несколько минут изучал что-то. Никто его не схватил и не съел.

Наконец моряк махнул им рукой, но как-то неуверенно, словно не понимая, что он видит и куда зовет.

Когда Шерон вышла на открытое пространство, то у нее создалось впечатление, словно она оказалась в летнем вечере. Ласковом, как медовый клевер. Солнечные лучи нежно касались ее щек и лба, а ветерок, успокаивающе трогавший пряди у лба, доносил ароматы нагретой за день земли, далекой реки и черники.

Свет сочился из купола, словно вода, и казался материальным. Оседал на коже, стекал по ней. Алебастр и апельсин. Белый и оранжевый.

Постройка походила на опрокинутую чашу, которой неизвестное существо, вне всякого сомнения бог – накрыл пришедших сюда. По сравнению с ее размерами люди казались не больше муравьев.

А может, и меньше…

Масштабы такие, что Шерон за раз не смогла охватить взглядом это место. Свет гладил ее кожу, и внезапно к ней пришло осознание, что она ощущает его не телом, а даром. Тем, что с ней всегда.

Даром некроманта.

Перед ней было настоящее волшебство. Магия великих волшебников, исчезнувшая из мира вместе с Тионом.

Не злая и не добрая.

Она… просто находилась здесь. Наполняла это необычное место, как вода наполняет бассейн. Но Шерон не смогла бы ею умыться, в ней искупаться или тем паче напиться ею. Указывающая ощущала воду и… только.

На мгновение промелькнула мысль – а смог бы Мильвио сделать с этим хоть что-то?.. И еще она вспоминала беседу с Бланкой. Когда они спорили: а может ли быть так, что все волшебство – едино? И лишь то, как черпает его носитель дара, меняет суть силы? Шерон ощущает таланты Лавиани. Лавиани может читать знаки, которые оставляет Шерон. И она чувствует, как с помощью статуэтки госпожа Эрбет делает… нечто . Не понимает, как такое происходит, но чувствует!

Впрочем, мысль появилась и была загнана в самый дальний уголок сознания. Сейчас не время и не место.

Громкий звон, странная мелодия привлекли внимание Шерон. Она не смогла бы описать ее. Металлический дождь? Ветер, играющий среди высохших бамбуковых палочек? Стеклянные безделушки, перебираемые чьими-то ловкими пальцами?

Из прорези в стене, высоко, ярдах в ста над ними, потоком выкатывались шары, каждый размером с голову взрослого мужчины. Сперва указывающая сочла, что они сделаны из мрамора, но потом поняла, что это какой-то иной минерал, куда более твердый.

Шары падали на пластины из такого же материала, которые были разной длины, разной ширины и толщины – закреплены на разном расстоянии друг от друга.

Отскакивая от них, шары попадали на следующие плоскости, катились по желобам, ныряли в воронки, чтобы скрыться в стене, подняться наверх и снова упасть.

Раз за разом. Бесконечно. Тысячи лет.

Они создавали притягательную, легкую, идеально подходящую для этого места мелодию.

Халез, словно забыв о женщинах, двигался вдоль стены, уходя все дальше, к музыке. Шерон шагнула за ним, но Бланка сказала:

– Близко не подходи. Может быть опасно. Нити там скручены так сильно, что я почти не могу различить их.

– Они довольно далеко для твоего зрения.

Улыбка была ей ответом.

– Ты лгала, – поняла Шерон.

– Нет… просто не говорила всего. А здесь границы моего зрения сильно раздвинулись. Ты ведь чувствуешь это, да? – Рука госпожи Эрбет коснулась воздуха, света, и Шерон ощутила слабую щекотку в груди. – Нитей так много, что я, пожалуй, смогла бы соткать из них прекрасный ковер, будь у меня время и желание.

– Насколько далеко?

– Весь зал.

– И даже потолок? – По мнению указывающей, до него было три, если не четыре сотни ярдов.

– Весь. Зал.

Шерон не стала скрывать раздражения:

– О чем еще ты не рассказываешь?

– Я не вру без причины. А причин врать сейчас у меня нет. Я уже успела понять, кто мой друг, а кто враг. Мы вместе.