Тимоти Зан - Траун

— Но ведь многие негуманоидные фракции, наоборот, поддерживали Республику.

— Конечно, — согласился Илай. — И большинство из них достойно себя показали. Но людям пришлось тяжелее всех. — Он призадумался. — По крайней мере, таково общественное мнение. Не знаю, правдиво ли оно.

Траун кивнул, то ли соглашаясь, то ли просто осмысливая услышанное.

— Но все равно, разве не логичнее ненавидеть только тех инородцев, которые воевали против вас?

— Может быть, — протянул Илай. — Ну хорошо… конечно логичнее. Скорее всего, вначале так и было. Но со временем всех начали стричь под одну гребенку. — Он помедлил. — В довершение на Центральных планетах презирают выходцев отовсюду, что дальше Среднего кольца, будь ты хоть человек, хоть инородец. А поскольку я из Дикого космоса, а вы из Неизведанных регионов, глумиться над нами будут всю дорогу.

— Вот как, — проговорил Траун. — Если я правильно понимаю, формально я неприкасаем по трем причинам: я офицер, инородец и уроженец презираемой окраины Империи. Значит, вызов состоит в том, насколько изобретательно курсанты смогут выказать свое неуважение ко мне?

— В основном, — подтвердил Илай. — И в том, насколько виртуозно они приблизятся к черте, не заступая за нее.

— К какой черте?

— Той, что отделяет глумление от наказуемого проступка, — сказал курсант, раздумывая, как получше объяснить. — Ладно, вот вам пример: любой встречный может столкнуть вас с дорожки, а потом заявить, что это вы в него врезались. Но никто не полезет к вам в казарму и не будет копаться в компьютере. Улавливаете разницу? Во втором случае уже не получится заявить, что вы сами виноваты.

— Если только они не скажут, что я храню у себя на компьютере украденные сведения, а они пытаются вывести меня на чистую воду.

Илай вздрогнул.

— Об этом я не подумал, — признал он. — Но верно — это бы сработало идеально. Хотя в таком случае пришлось бы доказывать, что вы украли информацию.

— Ее можно записать на мой компьютер во время мнимого рейда.

— Наверное, — согласился Илай. Час от часу не легче. — Похоже, нам предстоит три месяца ходить по лезвию бритвы.

Несколько шагов они проделали в молчании.

— Как я понимаю, это очередная поговорка, — наконец вымолвил Траун. — Возможно, будет лучше, если вы не будете ходить по лезвию бритвы вместе со мной.

— Ага, только об этом надо было думать до того, как вы попросили Императора отдать меня к вам в переводчики, — раздраженно бросил Илай. — Не хотите позвонить во дворец и сказать, что все отменяется?

— Мне все еще нужна ваша помощь, — ответил чисс. — Но вы можете, как и остальные, выразить мне свое полное презрение.

Илай нахмурился:

— Что-то я не догоняю.

— Прошу прощения?

Курсант закатил глаза. Иногда Траун схватывал фразеологизмы на лету. Но бывало, давал и сбои.

— Это значит, что я не до конца уловил суть вашей последней фразы.

— Я неясно выразился? Извольте. Вы можете дать понять остальным, что я для вас настоящая обуза. Которую вы невзлюбили и рады бы отказаться.

— Вы не обуза, — возразил Илай. Вежливая ложь сама сорвалась с языка. — И зря думаете, что я вас невзлюбил.

— Разве? — спросил Траун. — Из-за меня вас сняли с корабля и запихнули в эту Академию, где вас все пугает.

У Илая в душе что-то кольнуло.

— С чего вы взяли, что я напуган? — воскликнул он. — Я не боюсь, просто мне не улыбается доучиваться в компании столичных снобов.

— Рад это слышать, — серьезно сказал Траун. — Вместе мы все преодолеем.

— Да уж, — обронил Илай, уставившись на чисса из-под нахмуренных бровей. Что же получается — в противостоянии со всей Имперской академией он принимает сторону инородца? И ведь сам позволил загнать себя в угол словесными увертками.

Впрочем, в любой момент можно пойти на попятный. А такой момент рано или поздно наступит.

— Жду не дождусь, — вздохнул он. — Но сменим тему: вы и вправду встречали генерала Скайуокера?

— Встречал, — отстраненно произнес Траун. — Интересные были времена.

— И все? Вы ничего мне не расскажете? Только то, что времена были интересные?

— Пока остановимся на этом, — сказал чисс. — Возможно, мы вернемся к этой теме позже. — Он уставился на новую офицерскую планку у себя на ладони. — С тем, что я не человек и уроженец презираемой окраины, ничего не поделаешь. А вот ее, пожалуй, лучше не афишировать. — С этими словами он убрал планку в карман.

Илай кивнул:

— Поддерживаю.

Дроид-мышь подкатился к трехэтажному зданию и остановился, поджидая, пока кто-нибудь не откроет дверь.

— Кажется, мы пришли, — сказал курсант. — Посмотрим, что Адмиралтейство нам тут припасло.

— А сразу же после этого выучим расписание и обязанности, — добавил Траун. — И как можно лучше подготовимся к травле.

Илай вздохнул:

— Ну да, и это тоже.

Путь, который мы выбираем, как правило, предопределяет, кого нам суждено на нем встретить. Путь воина пересекается с путями других воинов, будь то сослуживцы или враги. Пути гражданских пересекаются друг с другом.

Но, как и в игре в карты или в кости, порой случаются непредвиденные встречи. Некоторые из них случайны, другие подстроены, третьи проистекают из смены направления.

Есть и такие, что совершаются по злому умыслу.

Подобные маневры приносят лишь кратковременную пользу. Но предсказать их долгосрочные последствия бывает трудно, и это ставит под угрозу весь план.

Одним из таких примеров может служить путь Аринды Прайс. Внимательное изучение ее ходов может послужить Ценным уроком.

И еще более ценным предостережением.

— Госпожа Прайс!

Замедлив шаг. Аринда развернулась на голос. По длинному коридору к ней, потрясая инфопланшетом, с озабоченным лицом спешил Арик Увис.

Аринда тихо фыркнула. Склонный к занудству Увис попался ей очень некстати.

Но он так просто не отстанет, а здание корпорации «Рудодобыча Прайсов» слишком мало, чтобы прятаться от этого надоеды весь день. Лучше разобраться с ним на месте.

Нагнав девушку, Увис остановился рядом.

— Госпожа Прайс, — с одышкой повторил он. Ему, как и самой Аринде, было слегка за тридцать, но он был в гораздо худшей форме. — Очень хорошо, что я вас застал.

— Чем могу служить, господин Увис? — спросила она, стараясь хранить бесстрастное выражение лица.

— До меня дошли слухи, что ваш отец открыл ранее неизвестную рудоносную жилу дуния, — сказал тот. — Это правда?

— Правда, — подтвердила Аринда, мрачно гадая, кто же проговорился. Дуний, будучи одним из самых прочных металлов, считался ключевым компонентом обшивки для боевых кораблей, а после того, как Имперский флот ускорил программу их производства, цена на этот металл взлетела до небес. Достаточно было малейшего шепотка о новом месторождении, чтобы вызвать у скупщиков и переработчиков руды нешуточный ажиотаж. — Хотелось бы знать, откуда это стало известно вам?