Иван Шаман - Божественная бездна

— Что же за мир такой, где все друг друга жрут?! — поморщился я, выбирая строения и заполняя очередь на несколько дней. Приходилось подгадать так, чтобы к моменту строительства набиралось достаточно ресурсов от дерева и рудника. — Постараюсь не умереть, это ведь и в моих интересах. А ты береги подземелье.

— Будьте уверены. Если наступит настоящая опасность — немедля закрою все проходы к сердцу толстыми каменными стенами.

— Мы уже видели, как пара хоббитов-переростков такие стены зачарованными мечами рубит, — возразил я, закончив формировать очередь. — Уверен, у артели дварфов найдутся и более весомые аргументы вроде стенобойных орудий, таранов, тяжелых кирок и прочего инвентаря. Так что простые стены нас от вторжения не спасут. Все. Закончил. Оставляю тебя на хозяйстве.

— Как прикажете, хозяин. Буду ожидать вашего скорейшего возвращения, — поклонилась девушка, и я вышел обратно к живым.

До утра предстояло сделать еще множество дел. Я отдал распоряжения своим заместителям по подземелью, потребовав оборонять позиции. Навестил пленников, получивших медицинскую помощь, и под угрозами забрал еще одно письмо, уже нужного мне содержания. А в конце зашел к своему первому знакомому — привратнику ночи и инструктору, Радаману.

Болтовня заняла неприлично много времени, и когда последние приготовления были закончены, небо над ареной начало светлеть. Не дожидаясь, пока меня телепортирует Распорядитель, я сам активировал портал, рассчитывая, что окажусь первым, но вместо этого нос к носу столкнулся со служительницей культа Матери бездны и ангелом.

— Что здесь делает один из участников до начала испытания?! — возмутился белокрылый, достав огненный меч.

— У меня к вам тот же вопрос. И я призываю в свидетели…

— Нет! Стой! — выкрикнул ангел, поняв, что я сейчас произнесу, и отводя собственное оружие. — Господину об этом знать совсем не обязательно.

— Вот как? Смотря что вы можете мне предложить за молчание.

— За молчание? — нахмурился ангел. — Что бы я тебе ни пообещал, скорее всего, к концу дня ты будешь мертв, как и абсолютное большинство твоих союзников. И противников. Вас слишком много, двенадцать участников, при том, что господин Распорядитель хочет оставить шестерых. А еще лучше, четырех или троих.

— Зачем?

— Стоит ли обсуждать желания Распорядителя? Они никогда не расходятся с повелением Играющего бога, а значит, это закон, — пожал плечами инструктор от света, делая шаг вперед.

— Довольно! — донеслось из-за моей спины, и Радаман вышел из тени колонны. — Вам всем троим здесь не место. Ночь — моя смена.

— Откуда ты здесь? — насупившись, спросил ангел, и его ладонь погасла. — Решил сговориться с одним из участников за спиной господина?

— А ты решил прикончить, поэтому сказал о новых правилах? — усмехнулся тифлинг, встав рядом со мной и внимательно смотря за руками собеседника. — Забыл, кому служим, пернатый? Мы инструкторы, а не судьи. К тому же у тебя здесь явно свой интерес, раз ты собирался испепелить его дланью света. Ты предал нашего господина?

— Смеешь обвинять меня? — усмехнулся ангел, подняв голову к быстро светлеющему небу, едва видимому за рвущимися вверх башнями. — Уже неважно. Сейчас на арене окажутся все. Вы свое время упустили и ничего не докажете.

— А мне и не надо, — отмахнулся Радаман, присаживаясь на скамью. — Ставлю пять золотых, что этот горячий парень пройдет испытание.

— Месячное жалование? — встрепенулся ангел, устраиваясь рядом. — Принимаю. На кого из обреченных поставишь еще?

— На твою эльфку, но уже не больше трех, — задумчиво произнес тифлинг. — Учитывая, что ты ее передал, будет проблематично проиграть. Но, как говорит сам Распорядитель, стартовый набор как предыстория. Вы оба за это поплатитесь, но я даже рад. У собора отнимут некоторые полномочия, сократят территорию. И все из-за истеричной воительницы, не способной держать себя в узде.

— Да, она не настоятельница и даже не старшая жрица, — не дав пролиться ругани эльфийки поднятой рукой, задумчиво сказал ангел. — Слишком молода, наивна и горяча. Ничего, годам к пятистам это пройдет. К тому же ты сам знаешь, чтобы возвыситбся в церковной иерархии необходим статус героя. Она пройдет испытание, станет настоятельницей одной из часовен, а потом, спустившись уровня до десятого, приобретет опыт и осторожность.

— Значит, дело не в ней, — понимающе хмыкнул Радаман. — А в том, кого она сопровождает. Ты только что проиграл мне куда больше пяти золотых.

— А-а, бездна! — выругался пернатый, уронив подбородок на грудь и обхватив голову руками. — У тебя все равно нет никаких доказательств.

— Как я сказал, и не нужно. Эй, парень, — улыбаясь, поманил меня пальцем тифлинг, а затем им же ткнул в жрицу. — Можешь ее безболезненно убивать. Не скажу почему, но намек сделаю, им понадобится на одно место больше.

— Радаман! Иди в бездну! — выругался ангел, вскакивая. — Я еще помню, как мы с тобой добрались до дна! Какого черта ты творишь и помогаешь этому обрубку с половиной души, вместо меня, своего боевого товарища?!

— Вы, оба, не грейте уши, это разговор между божественными героями, а не жалкими кандидатами! Пошли вон, на арену! — выругался тифлинг и, не дождавшись, пока мы спустимся, продолжил. — Хватит эмоций, пернатый. Мы уже тысячу раз обсуждали. Ты сделал свой выбор, начав сотрудничать с церковью…

— Сегодня ты умрешь, — усмехнулась эльфийка, прячущая какой-то предмет под курткой. Я оглянулся на спорящих, но их отделила от остального мира странная полупрозрачная пелена колышущегося воздуха, из-за которой доносились обрывки слов. — Ни твои дружки-рабы, ни твой огонь тебя не спасут. Ты деревенский драчун, по ошибке получивший великую силу.

— А ты болтливая неумеха, подставившая свой орден и союзника, — походя, ответил я, не обращая внимания на гневный замах и стараясь по губам прочесть спор инструкторов. Ничего не выходило. Несмотря на то, что остатки магии из ошейника, ставшего частью меня, послушно переводили слова и даже тексты — язык в корне отличался от русского, как и от любого человеческого.

— Настал новый день, — сказал, улыбаясь, один из орков, появившихся на арене. — Благодаря тебе мы вчера не получили ни одного ранения и при этом выжали из испытаний двоих.

— Настал новый день, — согласился я, кивая. — Что бы он нам ни готовил, мы зажжем.

Веста со мной была не слишком согласна. После ночной битвы она оказалась совершенно вымотана, а осколки душ огненных либлинов в моей крови и вовсе заснули, едва освещая изнутри вены. Сейчас я больше всего был похож на себя прежнего, пусть и чересчур загорелого. И сразу несколько пристальных взглядов скрестилось на мне, будто их обладатели пытались узнать все то важное, что поможет им в схватке. Они еще не знали, какое предстоит испытание, да и я ругани старых товарищей не особенно верил, но перспектива оказалась страшноватая.