Макензи Ли - Локи. Там, где живет ложь

Тео секунду полюбовался на дело своих рук, будто раздумывая, что предпринять, а потом снова достал из кармана серебряную коробочку и высыпал Локи в лицо остатки черного порошка.

Локи совсем ослабел и повалился на спину. Он медленно закрыл глаза, а когда снова открыл, крышка над ним была задвинута и стало совсем темно. Неужели он потерял сознание, и черный порошок медленно его пожирал? Но потом посланник Асгарда услышал громкие удары молотка, между досками появилась тонкая щель – крышку приколачивали.

У Локи не было сил сплести заклинание, он не мог даже призвать нож из рукава в ладонь, как бы ему ни хотелось воткнуть лезвие в крышку и угадать по звуку, куда же он попал. В полусне ему послышались голоса, ящик перевернули – и не туда, потому что голова Локи оказалась внизу. Он соскользнул и больно стукнулся о деревянную стенку. Впрочем, от удара он почти пришел в себя.

Снаружи послышался крик Тео:

– Куда? Голова не там!

– Переживет.

Ящик снова упал, и зубы Локи лязгнули. «Проснись! – безмолвно крикнул он себе. – Двигайся! Думай! Сражайся!»

Однако он по-прежнему лежал, неподвижно скорчившись, в ящике, который вполне мог стать ему гробом, и его несли в неизвестном направлении.

Прежде чем в голове у Локи прояснилось, действие порошка усилилось. Хотя, быть может, сыграло роль неудачное положение в темном ящике, почти гробу, болтаясь вниз головой в практически полной черноте, Локи не мог и предположить, сколько времени прошло с тех пор, как Тео дунул на него тем порошком, и до момента, когда ящик наконец с громким стуком опустили на твердую поверхность. Потом крышку открыли ломом, отогнув забитые Тео гвозди. По-видимому, порошок подействовал гораздо сильнее, чем Локи предполагал: когда крышка открылась, он по-прежнему ничего не видел. До его слуха долетали лишь обрывки разговора:

– ...использовал все?!

– Иначе не получилось!

Голос Тео Локи узнал, а вот его собеседницу он слышал впервые.

– Ты хоть представляешь, как трудно его раздобыть? – спросила женщина. – Тем, что у тебя было, хватило бы свалить с ног Ледяного великана.

– Откуда ты знаешь, что возьмет Ледяного великана?

– Они свалились бы без чувств, понюхав твои подмышки, – прозвучал третий голос.

– Отвали, – огрызнулся Тео.

Лом звякнул об пол, загрохотала отброшенная деревянная крышка. Свет легко коснулся закрытых век Локи. Кто-то сжал его запястья – наверное, пытались нащупать его пульс, удостовериться, что пленник жив. Солома колола шею, кто-то касался его лица.

Откуда-то сверху послышался голос Тео:

– Так это он и есть? Локи, принц Асгарда, Повелитель тьмы, обмана, хаоса и всевозможного зла?

Соображал бы Локи чуть яснее, может, и запротестовал бы громогласно против ужасающего титула, которым его наградили с поразительной уверенностью. Да, он принц Асгарда, но ни о каком повелителе тьмы и так далее в его свидетельстве о рождении не упоминалось.

Послышались легкие шаги, по камням зазвенели каблуки, и женский голос проговорил:

– Не думаю, что он предпочитает этот титул, однако – да, это он.

– Щуплый он какой-то и низкорослый, – произнес третий голос в отдалении. – Вроде тебя, Белл.

– Хватит, Гем, – приказала женщина. – Подними его.

Локи пока не понял, насколько сильно сковал его таинственный порошок, однако сдаваться без борьбы он не собирался. Открыв глаза, он выскочил из ящика. Наклонившийся было над ним Тео отшатнулся с удивленным криком. Руки и ноги слушались едва-едва, но у Локи хватило сил схватить Тео одной рукой за шею и прижать его к груди, поставив живым щитом от тех, к кому его доставили.

Он приказал кинжалу скользнуть в руку, потянулся приставить его к горлу Тео и обнаружил... что и пальцах пусто.

Локи поднял голову и огляделся. Он стоял в обшарпанной комнатушке немногим больше гроба, узкой, с низким потолком и уставленной такими же ящиками и коробками, в какую его так бесцеремонно запихнули. Слабый свет исходил от фонарей, в струях тусклого света мелькали темные мотыльки. Единственное окошко виднелось под самым потолком. Сквозь грязные стекла Локи различил ботинки и сапоги прохожих на улице. По другую сторону от ящика, в котором его принесли, стояли, уставившись на пего, два человека. Мужчина с очень коротко подстриженными, будто нарисованными на черепе, волосами шириной плеч мог бы поспорить с самим Тором. Он сжимал в руках лом, которым, видимо, и открыл деревянную крышку, а теперь поднял, готовясь к бою. Рядом с ним, подняв руку, чтобы остановить неминуемый, казалось бы, бой, стояла женщина с подернутыми сединой волосами, стянутыми в аккуратный пучок. Она была одета с безукоризненной элегантностью, в черные широкие брюки, которые Локи считал юбкой, пока женщина не шагнула вперед. Она была очень худой, почти одни кости, едва прикрытые тонким слоем плоти – тоньше, чем глазурь на пироге. Женщина смотрела на Локи пристально, однако без страха.

Он снова потянулся за кинжалом, встряхнув свободной рукой, но ничего не произошло. Тео вцепился в сжимавшие его горло пальцы, стараясь высвободиться, и Локи чуть было не отпустил добычу. Его великолепный план по захвату заложника, жизнь которого он собирался выставить на торги с захватившей его бандой, в отсутствие оружия практически провалился.

Заклинания тоже были недоступны. Что-то произошло между Скандинавским крылом музея и этим местом, отчего морок, наведенный на одежду, перестал действовать. Локи снова был в привычном камзоле из Асгарда. Он нерешительно переступил с ноги на ногу, раздумывая, какое бы еще оружие вызвать или хотя бы прихватить из находящегося неподалеку, чем можно было бы врезать, крутанув изо всех сил в руках. Однако в окружавшем его иссушенном воздухе не было ни малейшей капли магии. Он чувствовал себя умирающим от жажды в пустыне, даже хуже. Локи задыхался без магии.

– Что ж, впечатляющее представление. – Женщина сложила руки на груди.

Ее голос звучал резко, слова вылетали четкими, совсем непохожими на растянутые и неразборчиво смазанные, которые выговаривал широкоплечий.

– Кто вы? – требовательно спросил Локи. – И где я?

– Прежде всего, отпустите мистера Белла, и мы все спокойно обсудим.

– Не раньше, чем вы скажете, что вам от меня нужно.

Он пошевелил рукой, отчаянно призывая нож, и даже зарычал, когда оружие снова отказалось повиноваться. Локи будто срывался в пропасть, в последний раз касаясь края скалы кончиками пальцев.

– Если вы пытаетесь сплести заклинание, – сказала женщина, – советую оставить попытки. Вы измучаетесь, а результата не достигнете.

– Почему я не могу пользоваться магией?

– Мы наложили на вас особые ограничения.