Грег Кокс - Темный рыцарь: Возрождение легенды

«Конечно, – подумал он. – Это ее почерк» .

Поднявшись по лестнице в мезонин, он оперся на перила и осмотрел главный зал. Море гостей в масках, по крайней мере четверть из них в маленьких черных платьях, затрудняло поиск одной женщины. Всего на мгновение, но вскоре он заметил Селину на площадке, где она танцевала медленный танец с сытым пожилым джентльменом в простой белой маске домино. На ней же была кружевная черная маска в комплекте с бархатными кошачьими ушами. Украденный жемчуг все еще блестел на ее шее.

Он отошел от перил, пытаясь перехватить ее. Но прежде чем он успел добраться до лестницы, прозвучал голос:

– Брюс Уэйн? На благотворительном балу?

Он обернулся и увидел привлекательную брюнетку в красном платье, удивленно смотрящую на него. Вычурная венецианская маска была ее единственной уступкой теме вечеринки. Ее поразительные сине-серые глаза показались ему смутно знакомыми. Ему потребовалось время, чтобы узнать ее по различным деловым статьям и биографиям.

– Мисс Тейт, не так ли? – спросил он.

Она казалась пораженной, увидев его здесь. Когда она говорила, в ее голосе слышался намек на экзотический акцент.

– Даже до того, как стать затворником, вы никогда не приходили на такие сборища...

– Верно. – Он оглянулся с презрением. – Выручка в основном пойдет на оплату этой жратвы, а вовсе не на заявленную благотворительность. Речь идет не о ней, а о подкормке эго какой-нибудь скучающей светской ведьмы, которая все это устроила.

– На самом деле, это моя вечеринка, мистер Уэйн, – сказала она.

Брюс редко краснел, но на этот раз был близок к этому.

– Оу.

– И выручка пойдет туда, куда надо, потому что я сама расплатилась за жратву.

У него не было причин сомневаться в ней.

– Это очень щедро с вашей стороны.

– Вы должны инвестировать, если хотите восстановить равновесие в мире, – продолжила она, опуская маску. – Возьмите проект «Чистая энергия», например.

Брюс отметил, что Альфред и Люциус были правы. Она была прекрасна.

– Иногда инвестиции не окупаются, – ответил он беспечно. – Сожалею.

Она задумчиво посмотрела на него.

– Вы натренировались в равнодушии, мистер Уэйн. Но человек, которому нет дела до мира, не тратит половину своего состояния на план по его спасению – и не настолько уязвлен своим провалом, что становится затворником.

Брюсу почувствовал, как соскальзывает его собственная маска. Миранда Тейт явно была женщиной, с которой нужно считаться. Он должен быть настороже рядом с ней.

– Хорошего вечера, мистер Уэйн, – сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти.

Он смотрел, как она уходит, на мгновение почти забыв о Селине Кайл. Затем вспомнил, что привело его сюда, и поспешил спуститься по лестнице так быстро, как позволяла его больная нога. К его облегчению, Селина все еще вальсировала в объятиях своего седовласого компаньона, в котором Брюс узнал Горация Гладстоуна, богатого старого придурка, каких поискать.

Пока они кружились, она делала вид, что смеется над его шутками.

– Вы позволите?

Раздраженный, Гладстоун обернулся. Брюс сунул трость в руку другого мужчины и взял Селину за талию. Не упуская ни секунды, он увел ее от закипающего старого джентльмена.

Она смотрела на него, пока они танцевали.

– Кажется, вы не очень рады меня видеть, – заметил он.

Она грациозно скользила на своих высоких каблуках, позволяя ему вести.

– Предполагалось, что вы затворник.

– Да вот, решил проветриться.

Она посмотрела на него с любопытством, скорее раздраженным, чем встревоженным.

– Почему вы не вызвали полицию?

– У меня есть... могущественный друг, который улаживает подобные дела. – Он восхищался ворсистыми ушами, поднимавшимися из ее гладких каштановых волос. – Смелый наряд для воровки.

– Да? – Она бросила ему вызов. – А какой костюм у вас?

– Брюса Уэйна, эксцентричного миллиардера. – Он оглянулся на Гладстоуна. – Кто ваш спутник?

– Его жена на Ибисе, но она оставила свои бриллианты. – Селина ухмыльнулась. – Беспокоилась, что их могут украсть.

«Я должен был знать, – подумал он. – Зачем еще такая женщина, как Селина, тратит время на такого напыщенного хама, как он?»

– Это произносится как «И-би-ца» , – сказал он, поправляя ее. – Вы бы не хотели, чтобы эти милые люди поняли, что вы обманщица, а не карьеристка.

Она ощетинилась от этого предложения. Ее глаза сердито вспыхнули.

– Думаете, меня волнует, что обо мне думают здесь? – Он уловил намек на Ист-Энд в ее голосе, хотя она, очевидно, усердно работала, чтобы уничтожить свой акцент. Он восхищался ее умением и умом, если не любовью к присвоению чужой собственности.

– Я сомневаюсь, что вас волнует, что о вас думают в любом месте, – возразил он.

– Не надо снисхождений, мистер Уэйн, – ответила она. – Вы ничего не знаете обо мне.

– Ну, Селина Кайл, я знаю, что вы приехали сюда из своей квартирки в Старом городе. Скромное жилье для профессиональной воровки. Это означает, что вы либо копите на пенсию, либо связались с плохими людьми.

Это было единственное правдоподобное объяснение того, почему такая высококлассная воровка, уже несколько раз по-крупному преуспевшая, ошивалась в Старом городе. Должно быть она пыталась держаться подальше от чьего-то радара, даже если этот прием – и драгоценности миссис Гладстоун – выманили ее из укрытия.

Она нахмурилась от его слов:

– Вы не можете судить меня только потому, что родились в главной спальне поместья Уэйнов.

– На самом деле, это была комната управляющего.

– Я начала делать то, что была вынуждена, – сказала она бесцеремонно. Затем в ее голосе появился намек на сожаление. – Но как только сделаешь то, что должен, тебе никогда не позволят делать то, что хочешь.

– Начните заново? – предложил он.

Она горько рассмеялась.

– В современном мире нет места новому. Любой двенадцатилетний мальчишка с мобильным телефоном может узнать, что ты сделал. Все, что мы делаем, будет собрано и посчитано. Все откладывается в памяти. Мы сумма наших ошибок.

– Или наших достижений, – поспорил он.

– Ошибки запоминаются лучше. Поверьте мне.

Брюс знал все об ошибках ... и сожалении. Он посмотрел на жемчуг на ее шее.

– Вы думаете, это оправдывает воровство?

– Я беру то, что мне нужно, у тех, кто имеет более чем достаточно, – сказала она, чуть обороняясь. – А вовсе не у тех, кто имеет в разы меньше.

– Робин Гуд? – Он не мог представить ее в зеленом лесу. Черный подходил ей лучше.

– Я помогаю людям больше, чем другие в этом зале, – настаивала она. – Включая вас.

– Может, вы слишком много на себя берете, – ответил он.

– А, может быть, вы нереалистичны относительного того, что на самом деле у вас в штанах, помимо толстого кошелька.