Грег Кокс - Темный рыцарь: Возрождение легенды

«В армии, которую мы создадим...»

Наемники раздавали оружие заключенным, выходящим из «Блэкгейта». В ознаменование этого события в небо запускали салюты, пока преступники бесчинствовали в Готэме, не встречая сопротивления. Другие мужчины и женщины, стремящиеся участвовать в мародерстве, также вышли на улицы, пополнив ряды специальной армии. Они поняли, что можно захватить город.

Грабители вторглись на усаженный деревьями бульвар напротив Парка. Когда-то один из самых утонченных кварталов Готэма был наводнен беззаконной ордой, которая штурмовала роскошные жилые дома. Вооруженные боевики сбивали замки и разбивали двери. Запуганные швейцары и охранники, находясь в безнадежном меньшинстве, либо отступали перед толпой, либо присоединялись к восстанию. Наемники, осужденные, члены банд, вандалы, анархисты и оппортунисты громко кричали, грабя дома богатых и знаменитых.

«Власть имущие будут выкурены из своих неприлично роскошных гнезд...»

На Парковом бульваре мародеры разграбили роскошную квартиру в пентхаусе. За высококачественные телевизоры, компьютеры и другую дорогую электронику даже произошла борьба, прежде чем их вытащили за дверь. Выдвижные ящики были вырваны и сброшены на пол для лучшего осмотра их содержимого. Старинные столы и стулья были перевернуты, бесценные вазы и картины разбиты.

Бывшие владельцы квартиры, инвестиционный банкир и его гораздо более молодая «трофейная жена», сжались в углу, пока бунтовщики рылись в их шкафах, бросая на пол дизайнерские платья и сшитые на заказ костюмы. Жадные грабители совершили набег на хорошо укомплектованный винный шкаф, передавая по кругу редкие винтажные вина и бутылки пятидесятилетнего шотландского виски и бурбона. Пустые бутылки били о стены. Дорогие духи вылили на импортный персидский ковер. Кубинские сигары были выкурены с завидной легкостью.

«И будут изгнаны в холодный мир, что так знаком всем нам...»

Сначала испуганные владельцы квартир думали, что их пощадят, что участники беспорядков пришли только за их имуществом. Но затем пришли люди с оружием и грубо выгнали их на улицу, где собрали в один круг вместе с остальными испуганными и богатыми соседями. В холодной осенней погоде и даже не имея возможности одеться теплее, они прошли под дулом пистолета подальше от своих бывших домов.

Хриплый смех последовал за ними по кварталу. Их забросали камнями и мусором. Пустая бутылка ударила банкира по лицу.

«Суды будут созваны...»

Фондовая биржа, место первого нападения Бэйна на оптовых торговцев и трейдеров Готэма, была превращена в фальшивое здание суда, где присутствовали толпы насмешливых зрителей. Сбежавший осужденный, который обменял свой оранжевый тюремный комбинезон на плохо сидящую на нем черную мантию, руководил процессом над банкиром и его женой. Их обвиняли в особо тяжких преступлениях и измене народу Готэма. Дрожа, они цеплялись друг за друга на скамье подсудимых, когда Джонатан Крэйн, осужденный убийца, который когда-то терроризировал город, вынес им приговор.

Он ударил молотком по поднятому над трибуной колоколу торгового зала.

Толпа взревела в одобрении.

Бэйн молча смотрел из верхней галереи.

«Трофеи будут получены...»

Когда-то эксклюзивная квартира стала местом центральной вечеринки. Десятки незаконно вселившихся в пентхаус разграбляли то немногое, что осталось после первой волны мародеров. Пьяницы, наркоманы, проститутки и бездомные беглецы с треском вскрывали бутылки шампанского, забрызгивая друг друга пеной, перешагивая через сломанную мебель и семейные реликвии. Шлюхи и наркоманы устроили импровизированный показ мод, используя ворованные меха и украшения. Пьяница мочился в углу.

Селина держалась сама по себе, нахмурившись, наблюдая за праздником.

«Кровь будет пролита...»

Офицер Росс посмотрел на дневной свет в вышине. Свет проник в узкую ливневую канализацию, частично забитую бетоном. Корзина с припасами была спущена в руины туннелей, где оказались заживо похороненными он и сотни других полицейских.

Сначала он ожидал, что город начнет полномасштабное спасение, используя тяжелую технику и группы рабочих, чтобы прокопать путь к попавшим в ловушку служащим, но, видимо, это произойдет не скоро. Они все еще оставались в канализации.

Он застрял в канализации. Вдали от жены и дочери.

Росс схватился за корзину, в которой лежал черствый хлеб, заплесневевшие фрукты и мятые банки с мясом. У него заурчал живот, он раздал продукты другим офицерам, надеясь, что ее хватит, но зная, что это не так.

Он дрожал, пытаясь вспомнить, каково это – чувствовать тепло.

«Все полицейские будут жить, пока не будут готовы служить истинной справедливости...»

Ядро реактора ярко светилось, индикаторы горели красным, когда большую металлическую сферу погрузили в черный грузовик без опознавательных знаков. Наемники закрепили бомбу внутри машины.

«Этот великий город выстоит. Готэм выживет» .

Внутри грузовика цифровой счетчик показывал ноль.

Брюс не мог больше смотреть новости. Сжав зубы от боли, он раскачивался взад-вперед на кровати, пока не перевернулся через ее край и не упал на твердый каменный пол. Резкий возглас вырвался из его губ, когда он положил ладони на грязный пол и прижался к нему.

Его смотритель в замешательстве уставился на него, словно боясь, что его подопечный упал случайно. Только когда Брюсу удалось поднять лицо на несколько дюймов от земли, стало очевидно, что – безумно – он пытается сделать отжимание.

«Всего один подход, – приказал себе Брюс. – Ты можешь это сделать!»

Его кричащий от боли позвоночник думал иначе.

Слепец залаял по соседству. Невидимые глаза повернулись к Брюсу, пока мужчина напрягал слух. Несмотря на свои дефекты, он, казалось, понимал, что происходит.

– Он говорит, что вы должны сначала вылечить спину, – перевел европеец. Он помог Брюсу перевернуться на спину. Каждое движение отзывалось болью в позвоночнике. Грубый каменный пол был похож на гвоздь.

– Откуда он знает? – спросил Брюс.

– Он был тюремным врачом, – ответил ему узник. – Морфинист, вызвавший недовольство влиятельных людей. Включая вашего друга в маске.

– Как?

Европеец вздохнул, возможно, понимая, что Брюс будет продолжать расспрашивать. Или, может быть, он просто надеялся отвлечь подопечного историей. В любом случае, европеец говорил тихо, его голос был негромким и печальным.

– Много лет назад, во время чумы, Бэйн подвергся нападению со стороны других заключенных. Неуклюжие попытки доктора исправить нанесенный ущерб привели к постоянной агонии Бэйна. Маска подает газ, который сдерживает его боль.