Джордж Мартин - Буря мечей. Том 2

– Надеюсь, вы хорошо им владеете, – с сомнением молвил он.

– Жаловаться вам не придется, а вот сиру Клигану – кто знает. Какими бы прочными ни были его доспехи, в них имеются сочленения, а стало быть, и щели. На локтевых и коленных сгибах, под мышками… уж я найду, где его пощекотать. – Принц отложил копье. – Говорят, что Ланнистеры всегда платят свои долги. Быть может, после нынешней драки вы не откажете проехаться со мной в Солнечное Копье. Мой брат Доран будет рад знакомству с законным наследником Утеса Кастерли… особенно если тот привезет с собой свою прелестную жену, леди Винтерфелла.

«Неужто этот змей думает, что я припрятал где-то Сансу, словно орех на зиму?» Если так, незачем его разочаровывать.

– Поездка в Дорн представляется мне весьма приятной.

– Рассчитывайте на длительное пребывание. – Оберин глотнул вина. – Вам с Дораном есть о чем поговорить. Музыка, торговое дело, история, вина, карликов грош… законы наследования и престолонаследия. Не сомневаюсь, что королеве Мирцелле очень пригодится совет ее дяди в предстоящие нелегкие времена.

Если маленькие пташки Вариса сейчас слушают их, Оберин дает им богатую пищу для слуха.

– Пожалуй, я все-таки выпью, – сказал Тирион. «Королева Мирцелла!» Недурно – жаль, что он действительно не прячет Сансу за пазухой. «Если бы она приняла сторону Мирцеллы против Томмена, поддержал бы ее Север или нет?» То, на что намекает Красный Змей, – измена. Смог бы Тирион не на словах, а на деле поднять оружие против Томмена и собственного отца? «Серсея будет беситься до кровавых соплей». Ради одного этого стоит попытаться.

– Помнишь, о чем я рассказывал в нашу первую встречу, Бес? – начал Оберин, пока Бастард из Дара Богов застегивал на нем поножи. – Мы с сестрой приехали в Утес Кастерли не только ради вашего хвоста. Мы совершали своего рода поход через Звездопад, Бор, Старомест, Щитовые острова, Крейкхолл и Утес Кастерли – истинной же его целью был брак. Дорана, уже помолвленного с леди Мелларио из Норвоса, оставили в Солнечном Копье кастеляном, но у нас с сестрой еще не было нареченных.

Элию это волновало, как всякую девушку ее возраста; хрупкое здоровье до сих пор не позволяло ей много путешествовать. Я же развлекался тем, что высмеивал ее поклонников. Я давал им прозвища: Лупоглазый Лордик, Сир Губошлеп, Двуногий Кит и так далее. Единственным, кто хоть чего-нибудь стоил, был молодой Бейелор Хайтауэр. Сестра почти уже влюбилась в этого красавчика, но тут он имел несчастье пукнуть при ней. Я тут же прозвал его Ветродуем, и с тех пор Элия смотреть на него не могла без смеха. Я был тогда скверным мальчишкой – не знаю, почему никто не позаботился подрезать мой злой язык.

Тирион про себя согласился с ним. Бейелор Хайтауэр уже не молод, но по-прежнему остается наследником лорда Лейтона; он богат, красив и пользуется заслуженной рыцарской славой. Теперь его называют Бейелор Белозубый. Если бы Элия вышла за него, а не за Рейегара Таргариена, она и посейчас жила бы в Староместе и растила своих детей. Сколько жизней погасило одно злополучное «пук».

– Свое путешествие мы должны были завершить в Ланниспорте, – продолжал принц. Сир Эррон Кворгил тем временем надел на него стеганый нижний камзол и стал зашнуровывать его на спине. – Вы знаете, что наши матери были старыми приятельницами?

– Кажется, девушками они вместе служили во фрейлинах у принцессы Рейеллы?

– Точно так. Полагаю, они и состряпали весь этот заговор. Сиры Губошлепы и те прыщавые юные девы, которых представляли мне, были всего лишь закуской перед пиром, призванной разжечь наш аппетит. Главное блюдо нам должны были подать в Утесе Кастерли.

– Серсею и Джейме.

– Умница, карлик. Мы с Элией, конечно, были старше – вашему брату и сестре не могло тогда быть больше восьми-девяти лет. Но разница в пять или шесть лет не так уж много значит. И у нас на корабле имелась пустая каюта, очень красивая каюта, вполне пригодная для особы знатного рода. Походило на то, что мы собираемся взять кого-то с собой в Солнечное Копье – юного пажа, возможно, или компаньонку для Элии. Ваша леди-мать намеревалась обручить Джейме с моей сестрой или Серсею со мной – а может быть, и обоих.

– Да, возможно, – но мой отец…

– Семью Королевствами правил он, но дома им правила его леди-жена – так по крайней мере говорила моя мать. – Принц Оберин поднял руки, чтобы лорд Дагос Манвуди и Бастард из Дара Богов могли надеть ему через голову кольчужную рубаху. – В Староместе мы узнали о смерти вашей матери и о чудовище, которое она произвела на свет. Мы могли бы тогда повернуть домой, но наша мать решила плыть дальше. О приеме, который оказали нам в Утесе Кастерли, я вам уже рассказывал.

Хочу добавить к этому, что мать, выждав, сколько требовали приличия, посвятила вашего отца в свой замысел. Много позже, на своем смертном одре, она сказала мне, что лорд Тайвин наотрез отказал ей. Дочь его предназначена принцу Рейегару, заявил он. А когда она завела речь о Джейме, он предложил взамен него вас.

– И она отнеслась к этому как к оскорблению.

– Это и было оскорблением. Думаю, даже вам это понятно.

– Еще бы. – «Все тянется издавна, – подумалось Тириону, – от наших отцов и матерей и еще дальше, от дедов и прадедов. Мы марионетки в руках тех, кто жил до нас, а когда-нибудь наши дети запляшут на нитках, натянутых нами». – Но в итоге принц Рейегар женился на Элии Дорнийской, а не на Серсее Ланнистер, так что турнир казалось бы выиграла ваша мать.

– Она тоже так думала, – согласился принц Оберин, – но ваш отец не из тех, кто способен забыть такую обиду. Лорд и леди Тарбек и Рейны из Кастамере узнали это на себе, а потом настал черед моей сестры. Шлем, Дагос. – Манвуди подал ему высокий золоченый шлем с медным диском – солнцем Дорна – на лбу. Тирион заметил, что забрало убрано. – Элия и ее дети долго ждали, когда за них отомстят. – Принц натянул перчатки из мягкой красной кожи и взял копье. – Но сегодня возмездие осуществится.

Для поединка выбрали внешний двор. Тириону приходилось бежать вприпрыжку, чтобы поспеть за длинными шагами принца Оберина. «Змею не терпится, – думал он. – Будем надеяться, что яда у него хватит». День был серый и ветреный. Солнце упорно боролось с тучами, но исход этого поединка Тирион мог предсказать не более, чем исход того, от которого зависела его жизнь.

На это зрелище собралось посмотреть около тысячи человек. Они стояли на крепостных стенах, теснились на ступенях домов и башен. Они смотрели из дверей конюшни, из окон, с мостов, балконов и крыш. Сам двор был так набит зрителями, что золотые плащи и рыцари Королевской Гвардии оттесняли их назад, чтобы очистить место для боя. Одни принесли с собой стулья, чтобы смотреть с удобством, другие взгромоздились на бочки. «Надо было устроить бой в Драконьем Логове, – кисло подумал Тирион, – и брать по грошу с каждого – так мы оплатили бы и свадьбу Джоффри, и его похороны». Кое у кого в толпе на плечах сидели дети – они кричали и показывали пальцами на Тириона.