Елизавета Дворецкая - Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике

– Это… что? – вполголоса спросил он и обернулся к Альдоне. – Ты слышишь? Похоже на стук молота по наковальне. Это и есть… Хродерик Кузнец? Так это правда?

У Торварда был непривычно серьезный и даже озадаченный вид: одно дело – слушать предания и даже делать вид, что веришь, и совсем другое – встретить их живой отзвук.

Альдона тоже растерялась поначалу и вопросительно посмотрела на Вальгейра, но тот озабоченно прислушивался и сам ничего не понимал. В эти дни, пока в усадьбе гости, в кузнице никто не работал. Но, как видно, старый Хальм не утерпел. Он давно ворчит, что из-за этих фьяллей и слэттов вся работа встала.

– Да, это он, – тихо ответила Альдона, почти веря, что это правда. Хальм был в ее представлении таким же искусным кузнецом, как конунг Хродерик, и почти таким же древним. – Здесь, выходит, слышно… Я не знала. Ну, пойдем.

Они вышли снова на склон горы и побрели вниз, к долине, поросшей большими и маленькими редкими елками. После промозглой темноты пещеры свежий воздух казался особенно теплым и приятным, зелень и пестрые камни радовали глаз.

– Альдона, а почему зимой нет грибов? – приставал к сестре Арне.

– Не растут.

– Но березы же растут!

– Грибы зимой урастают обратно в землю, – убежденно поясняла Альдона. – Там под землей их собирают тролли. А летом грибы начинают опять расти вверх, а тролли хватают их за ноги, хотят удержать, визжат от досады, болтают ножками, стукаются головами о потолок и падают вниз!

Дети хохотали, Торвард тоже смеялся, представляя, как тролли пытаются помешать грибам вырастать из-под земли. Альдона посматривала на него: в наследнике Торбранда конунга и сейчас еще сохранилось что-то от любопытного, безрассудно смелого мальчишки, способного верить в любые чудеса, радоваться всему необычному и жаждать приключений. Не зря все дети усадьбы толпой ходят именно за ним, пристают с просьбами показать оружие, требуют рассказов о дальних землях и сражениях. Осмелев, уже на третий день мальчишки буквально висели на нем, и Альдона видела, как он поднимал разом троих, уцепившихся за его локоть. Он был взрослым человеком, но открытость души роднила его с детьми, и он чувствовал себя с ними своим среди своих и рассказывал с тем же удовольствием, с каким они слушали. Совсем не таким был Хельги ярл… При всем его дружелюбии в нем замечалась какая-то отстраненность, возвышенность, из-за которой при нем робели не только дети, но и сама Альдона.

Однако ни наивным, ни бесхитростным Торварда нельзя было назвать. Это доказывали и попытки обнять ее, предпринимаемые осторожно и только так, чтобы ни один из братьев не видел, и отказ от этих попыток, когда во взгляде девушки он не прочитал одобрения. Он прекрасно понимал, с кем имеет дело и на что может рассчитывать, а это уже говорило о проницательности, уме и опыте совсем не детских… «Сын ведьмы!» – вспоминалось Альдоне, и в самом взгляде его красивых темных глаз она начинала видеть что-то особенно необычное, глубокое, от чего ее пробирало чувство восторженной жути и робости – не перед тем, что она видела сейчас, а перед тем, что еще может в нем проявиться…

– А у вас там водятся тролли, ну, во Фьялленланде? – осторожно спросил Арне, сомневаясь, нет ли в его вопросе какого-нибудь оскорбления. Из разговоров старших он уловил, что Торвард ярл имеет какое-то отношение к ведьмам, и теперь сомневался, уместно ли в его присутствии упоминать нечисть.

– Еще как водятся! – Торвард как будто даже рад был случаю похвастаться. – Во-первых, у нас в самом Аскефьорде живут три еловых тролля. Днем они стоят на берегу над самой водой, приняв облик трех большущих старых елей, а ночью сходят с места и гуляют вдоль берега, проверяют, все ли в порядке. Я сам видел однажды, как они ходили. Представляете, топают три елки, корнями по камням переступают, ветками шевелят, глазами хлопают… На верхушках на стволе глаза, желтые такие. Ну, вот такие елки! – Торвард взмахом руки показал на ближайшую ель, мимо которой они шли.

Альдона вдруг вскрикнула и схватила его за руку. В ее крике слышался такой неподдельный испуг, что Торвард вздрогнул, а убежавшие вперед братья мгновенно примчались обратно. Альдона смотрела в ельник за краем тропы и обеими руками держалась за локоть Торварда, как в поисках защиты.

– Что с тобой? – тревожно спросил он, думая, не его ли рассказ так ее напугал.

– Там… – бормотала Альдона, не сводя глаз с опушки леса. – Я видела…

– Что?

– Лицо…

– Тролля? – деловито уточнил Арне.

Альдона покачала головой. Она увидела между еловыми стволами странное лицо – совсем похожее на человеческое, маленькое, с мелкими острыми чертами. За свою жизнь она видела немало троллей и хюльдр, но это лицо было каким-то особенным. Ее поразили глаза – огромные, ярко-желтые и горящие тусклым недобрым огнем. В нем чувствовалась сила, огромная, как гора, и такая же нечеловеческая.

– Оно смотрело… – Альдона повернулась к Торварду. – Оно смотрело на тебя.

– Ну и что? – Торвард огляделся, держа ладонь на рукояти меча. Он не слишком испугался и готов был познакомиться с загадочной нечистью поближе. – Вот если бы тут была «великанская свинья»… Да смотри, нет никого. Тебе померещилось.

– Значит, ты очень хорошо рассказываешь… – Альдона наконец сумела улыбнуться. Ей и самой хотелось, чтобы желтоглазое лицо оказалось только видением. – Ну, какие еще тролли у вас водятся?

– А еще у нас есть бергбуры! – успокоившись, начал опять рассказывать Торвард. Поначалу он поглядывал на Альдону, опасаясь еще чем-нибудь ее испугать, но потом увлекся. – Не слышал о таких, Арне? Понимаешь, во Фьялленланде очень много камня и очень мало земли, вся земля там только у моря, полосой вдоль берега, где пошире, где поуже, а дальше начинаются горы. Черные такие, высокие, крутые, сплошь из черного камня, там даже мох не везде растет. Там ни сеять что-то, ни скот пасти невозможно, и люди там почти не живут. А в горах живут бергбуры. Это такая смесь троллей и великанов. Они ростом примерно… ну, я бы у них считался маленьким, заморышем таким. – Торвард засмеялся, и Альдона с Арне тоже засмеялись, представляя рослого, сильного Торварда «заморышем». – А вот если тебя, парень, посадить ко мне на плечи, вот из нас и получится такой хороший бергбур. Они очень сильные, только очень уродливые и туповатые. У некоторых один глаз посреди лба, у других два, а у третьих – три. Они пасут большие стада черных коров, и их коровам не надо травы, они лижут голые камни и от этого жиреют. У нас многие люди мечтают раздобыть себе такую корову, потому что ей корма не надо запасать, очень выгодно. О, вернемся в усадьбу, напомни, я тебе покажу: там у некоторых моих парней есть бергбуровы зубы, у нас их носят как амулеты для здоровья и силы.