Елизавета Дворецкая - Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике

– Меньше всего я хотел бы потерять разом и друга, и невесту! – воскликнул Торвард. – Я готов принести клятву, что отказываюсь от невесты, если она выберет другого!

– Я произнесу клятву! – предложил Хельги, который еще днем подумал об этом. – Позволь нам принести клятву на твоем чудесном копье, Вигмар хёвдинг, и пусть Один покарает того, кто ее нарушит.

Вигмар взял Поющее Жало, стоявшее у стены возле его сиденья, и вышел с ним на середину к очагу. Хельги и Торвард взялись за древко, упертое в пол, и Хельги произнес клятву, которая в стихах имеет гораздо большую силу, чем в простых словах:

Хельги окончил, гридница разразилась радостными криками и похвалами.

– Замечательная клятва! – громче всех кричал Торвард ярл, отчасти завидуя ловкости языка своего соперника, поскольку сам стихов не сочинял. – Тебя наставляет сам Один, не иначе!

– Теперь мы можем объявить наш выбор! – сказал Вигмар, вернувшись с копьем к своему почетному месту и встав на ступеньки. Отсюда он казался самим Одином, правящим пиром в Валхалле, и все с замершим сердцем ждали его слов, как воли божества. – Узы давней дружбы связывают квиттов со слэттами и с конунгом Хеймиром! И никого, я уверен, не удивит наше желание сделать эту дружбу еще крепче. Сватовство двух знатных ярлов – большая честь для нас, и моя дочь готова отдать свою руку Хельги ярлу, сыну Хеймира конунга!

Домочадцы и гости, желавшие именно этого исхода, радостно завопили. Фьялли удрученно молчали, Торвард ярл бросил на Альдону сожалеющий взгляд. Он знал, что нравится ей, но его не удивило то, что ее родне больше нравится Хельги. Преимущество теплого и богатого Слэттенланда было очевидно не только родне невесты, но и сопернику тоже. Конечно, куда лохматым одноглазым бергбурам, один из которых жил непосредственно в горе у вершины [14]Аскефьорда, против разряженных и сладкоречивых торговых гостей Эльвенэса!

– Я надеюсь, что ты, Торвард ярл, не забудешь своей клятвы! – напомнил Вигмар. – Я не хотел бы, чтобы этот выбор нарушил нашу дружбу с тобой.

– Я молодой, у меня память хорошая! – утешил его Торвард, бегло глянув на него и снова обратившись к Альдоне. – Но я хотел бы услышать от твоей дочери, что она сама предпочитает Хельги ярла.

Альдона потеребила браслет у себя на запястье, бросила на Торварда виноватый взгляд. Сейчас она сожалела, что держалась с ним слишком приветливо и неосторожно внушила надежды, которые не осуществились.

– Я… Я очень уважаю тебя и твой род, Торвард ярл, – начала она. – Вот только я боюсь, мне будет слишком трудно… Твоя мать, Хёрдис Колдунья, наверное, будет не слишком рада невестке, которая выбрана так внезапно… Не посоветовавшись с ней…

– Она будет не слишком рада. Но я сумею защитить мою жену и от моей матери, и от Мировой Змеи! – решительно ответил Торвард. Сейчас он уже не улыбался, вид у него стал довольно-таки грозный, и на Альдону от смотрел требовательно, словно призывал отбросить все побочное и думать о главном.

«Я буду любить тебя», – вспомнилось Альдоне. И ей вдруг стало стыдно за свою трусость, за неумение отбросить все, кроме любви… Но, видят вещие норны, если женщина умеет не только увлекаться, но и думать, это тоже неплохо!

– Ты ведь не все свое время проводишь дома, Торвард ярл! – напомнил Гейр Длинный.

– А такому доблестному воину будет нетрудно раздобыть себе другую жену, не хуже! – добавил Тьодольв и примиряюще улыбнулся. – На свете так много девушек!

– И я охотно помогу тебе в свою очередь раздобыть невесту! – сказал Хельги ярл. – Мы с тобой были друзьями и вместе одолевали трудности этого пути. Можно сказать, что ты помог мне добыть эту невесту, и теперь я готов помочь тебе. Только назови ту, которую ты хотел бы видеть своей женой. Сейчас или через десять лет – пожелай ты хоть деву из рода светлых альвов, я твой верный спутник! Клянусь!

– Надо побольше послушать песен! – Торвард через силу усмехнулся. Принять поражение ему было нелегко, но он знал, что обидой и досадой дела не поправишь. – Может быть, где-нибудь тут на горах спит валькирия, которую я мог бы разбудить!

Народ радостно загомонил: все видели, что отвергнутый жених смирился и ничто не мешает веселью. Вигмар подвел Хельги к дочери; Хельги взял обе ее руки в свои, наклонился и поцеловал ее, не зная, что еще сказать. Все опять выходило, как в древней саге: «Они обручились и любили друг друга очень сильно». Душа Хельги растворялась и блаженствовала в вечной красоте этого события; он не помнил о мечах и торговых выгодах, душа его была полна Альдоной и предвкушала счастье любви. Путешествие в зачарованную страну принесло ему счастье: прекрасная дева, дочь повелителя этой страны, как в сказании, пойдет с ним в его дом и навсегда озарит его иным светом. С ним случилось все то, о чем он еще ребенком любил слушать в сагах и преданиях. Сказания стали былью. Хельги снова вспомнил о матери. Как она счастлива, если сейчас видит это! Никто, даже родной его отец не знал, как много его невозмутимый и молчаливый сын унаследовал от той чистосердечной и мечтательной девушки, что звалась Хельга Ручеек, что выросла, стала его матерью, а потом умерла, так и не успев по-настоящему повзрослеть, до самой смерти сохранив детскую способность принимать любое чудо как должное, как естественную часть огромного, еще не познанного мира.

Альдона поднесла второй кубок Торварду; даже сейчас, когда все бесповоротно решилось и она не жалела о своей судьбе, ее все же огорчало, что у него такая неподходящая родня.

– Я бы хотела знать, что ты все же не очень печалился! – шепнула она ему, передавая кубок.

– Как сказать! – Торвард подмигнул ей. Она видела, что он старается казаться веселым, но все же расстроен и разочарован. – Если я скажу «нет», это будет не слишком вежливо с моей стороны, не так ли?

– Я бы хотела, чтобы ты не очень печалился, – повторила Альдона. – Поверь мне!

– Ну, я надеюсь, это быстро пройдет. Конечно, я был бы очень рад, если бы ты… Нет, если бы твои родичи выбрали меня. Что ты сама выбрала меня, я и так знаю. Я прав?

– У тебя такая мать… – Альдона отвела глаза от его слишком проницательного взгляда. – Знаешь ли, я с детства наслушалась о ней…