Елизавета Дворецкая - Перстень альвов, кн. 2: Пробуждение валькирии

Ночью перед свадьбой Эйра долго не спала. Девичья, в которой она прожила всю свою жизнь, была битком набита собравшимися на свадьбу женщинами округи. Рядом с ней сладко спала Альдона, и пламя очага бросало красноватые отблески на ее щеки. Эйра смотрела на свою давнюю подругу, которая теперь займет место хозяйки ее, Эйры, родного дома и, как богиня, заполнит его новыми людьми. Эйра ясно видела будущее своего рода, который будет жить здесь благодаря Альдоне. Вот ее старший сын; он виделся Эйре каким-то очень большим, и она знала, что он будет значительным человеком. Второй сын был просто приятным на вид, и ему дали имя из тех, что все они привыкли произносить… Хлодвиг, наверное; так захочет Альдона, и Лейкнир, конечно же, не станет спорить. А следом за двумя сыновьями шел еще кто-то, маленький и темный… Это была девочка, маленького роста, худенькая, с бледноватым личиком и огромными глазами… Ее звали Синн, в память о Синн Ур-Берге, которая в первую же ночь после ее рождения пришла к ее колыбели и дала ей завет, который слышала потрясенная Альдона, впервые в жизни встретившаяся с духом и даже не уверенная, что это не плод ее усталого после родов рассудка… Огниво… Амулет Синн Ур-Берге, ушедший из рода вместе с Хёрдис Колдуньей… Но это была другая, отдельная сага, и ее дороги пока застилал туман.

Эйре было жаль оставлять дом, где она родилась и выросла, прошлое которого она так хорошо знала и ценила. Ее невидимые корни уходили в эту каменистую землю, утоптанную десятками поколений ее предков, и оторвать эти корни было мучительно страшно, как будто вслед за этим должна была наступить ее смерть… Атенес-Кори, голос ее зрячей души, тоже пережила вместе со своим племенем отрыв от старых корней и вынуждена была пускать корни в новую, совсем новую и поначалу непонятную землю. Ее будущее на этой земле было чьим-то прошлым, прошлым народа с глубокими корнями, и эти две эпохи так переплелись друг с другом, что прошлое и будущее сделались неразличимы. Боги отняли у нее смерть, обрекая на долгий, беспредельный труд укоренения; она любила новую землю, на которой росло будущее ее народа, и тосковала по старой, в которой оставалось его прошлое. Атенес-Кори ждала смерти как освобождения и надеялась вернуться домой, возродиться на своей древней земле заново… Она знала, что возродится человеком, потому что путь перерождений идет только вверх – от камня к растению, от растения к животному, от животного к человеку. Она ждала, что возродится заново в той, которая не будет знать Земли Окаменевших и только иногда, уловив в душе отзвук непережитого, будет смутно догадываться, что эта жизнь не первая, что у живой человеческой души долгий путь, который не кончается со смертью тела, а значит, и смерть его не смерть вовсе, а новое рождение.

Эйра лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к ровному, успокаивающему ее, баюкающему дыханию безмятежно счастливой Альдоны, и в полудреме ей являлись видения, то ли сон, то ли пророчество, и тихий, близкий, совсем неслышный голос говорил не снаружи, а в самой глубине ее души:

Когда я умру, я сразу же проснусь на траве возле серого камня, и на земле возле меня будет стоять зажженный светильник. Будут сумерки; я возьму светильник и пойду с ним вперед. И на его огонек навстречу мне выйдут люди – женщины с белыми покрывалами на головах, бородатые старики, подвижные подростки. Они будут смотреть на меня изумленными глазами, переглядываться в недоумении, но едва только мой взгляд встретится с их взглядом, как я все узнаю о каждом из них: их имена, нравы и судьбы будут открыты мне, как будто каждый из них – это я сама. А потом я пойду с ними в их дом и буду жить с ними их жизнью, бесконечно вглядываясь в ее причудливые переплетения. Я буду умирать и рождаться, и жизнь моя будет повторяться снова и снова… Много, бесконечно много раз…

Альвхейм – один из девяти миров, составляющих вселенную, место обитания светлых альвов. Считается, что Альвхейм «есть место просветления, где властвует свет Разума. Это царство интеллекта и воображения» (Кеннет Медоуз. «Магия рун»).

Альвы – духи плодородия, по положению ниже богов. Делятся на две группы: темные (см. свартальвы) и светлые (льесальвы, они же просто альвы). Светлые альвы обитают в Альвхейме . Как говорит о них «Младшая Эдда», «светлые альвы обликом своим прекраснее солнца».

Асгард – небесная крепость, место обитания богов- асов . Буквально означает «ограда асов». В нем находится множество прекрасных чертогов, в которых обитают боги. Асгард окружен высокой каменной стеной, построенной великаном, и ведет в него радужный мост Биврест, непреодолимый для врагов.

Аск и Эмбла – первые люди, сотворенные богами из ясеня и ольхи (или ивы). Три бога (Один, Локи и Хенир) нашли однажды на берегу два дерева и сделали из них людей. «Первый дал им жизнь и душу, второй – разум и движение, третий – облик, речь, слух и зрение. Дали они им одежду и имена: мужчину нарекли Ясенем, а женщину Ивой. И от них-то и пошел род людской…» (МЭ 1).

Асы – род богов, предмет основного культа древней Скандинавии. В союзе с ними выступает другой божественный род – ваны . Главой асов является Один, а прочие – в основном его дети и внуки.

Бальдр – второй сын Одина. «О нем можно сказать только доброе. Он лучше всех, и все его прославляют. Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние. Он самый мудрый из асов, самый красноречивый и благостный. Он живет в месте, что зовется Брейдаблик, на небесах. В этом месте не может быть никакого порока…» (МЭ). Был убит слепым Хедом стрелой из побега омелы и остался у Хель, несмотря на попытки вызволить его. Видимо, в его образе отразились культовые жертвоприношения: Бальдр – «умирающий и воскресающий бог», известный всем мифологиям, символ ежегодно обновляющейся растительности. Бальдру было посвящено воскресенье.

Берсерк – буквально «медвежья шкура» или «медвежья рубашка». Так называли могучего воина, способного во время битвы приходить в исступление (впадать в «боевое безумие»), когда сила его увеличивалась многократно и он не замечал боли. Про одного берсерка рассказывают, что он сражался со стрелой в спине. В исступленном состоянии берсерк отождествлял себя со зверем: волком или медведем. Толком неизвестно, было ли это явление результатом тренировок или видом психического расстройства. Есть также сведения, что берсерки приходили в это состояние с помощью специальных наркотических средств. Стать берсерком мог не каждый. Конунги считали нужным иметь в числе своей дружины берсерков, но обыкновенные люди предпочитали избегать общения с ними, поскольку, судя по сагам, «беспризорный» берсерк представлял большую опасность для окружающих, а справиться с ним было очень трудно.