Елизавета Дворецкая - Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса

– Ты принесла то, что обещала твоя мать?– строго спросил Вигмар. Он считал, что с ненадежным троллиным народом надо обращаться без грубости, но потверже.

– Да.– Аспла подняла руку, и Рагна-Гейда заметила в ее пальцах высушенную заячью лапку.

– Что это?

– Это веретено,– робко пояснила Аспла. Это была очень застенчивая троллиха.– Мать всегда наматывает заклятья на заячью лапку. Там они лучше хранятся.

– Ну, пойдем,– сказал Вигмар.– У нас совсем мало времени. Этой ночью враги подошли совсем близко, ты понимаешь? Они уже на другом берегу озера. Ночью мы видели из усадьбы огни их костров.

– Да, да, мать говорила мне.– Аспла нервно дрожащими пальцами одернула передник и заторопилась.– Идемте скорее, мне ведь еще нужно размотать заклятья.

Они спускались по тропинке вчетвером: Вигмар, Рагна-Гейда, девушка-тролль по имени Аспла и копье по прозванию Поющее Жало. Украдкой разглядывая спутницу, Рагна-Гейда уже вскоре соглашалась признать, что та на редкость красива для своего народа. Нос и подбородок у нее длинноваты, глаза заметно косят внутрь, кожа слишком вялая и бледная – но все же Аспла так походила на человека, что сразу и не заподозришь обмана.

Только вот следить за ней глазами оказалось непросто. Вигмар и Рагна-Гейда видели Асплу то впереди себя, то позади, но не могли заметить, как же она передвигается. Новая знакомая ступала так легко, что камни не стучали и листва не шуршала под ногами, и даже на свежей изморози не оставалось следов. Она была как будто растворена в этом горном воздухе, свежем и прохладном, составляла единое целое со стволами деревьев, с замшелыми валунами, с грудами палой листвы и порыжевшей хвоей можжевельника. Первый признак опасности, миг – и она сольется со своим миром, вытянется осинкой, замрет высоким камнем, уйдет под мох.

– Мне не слишком нравится, что она не смотрит нам в глаза,– шепнула Вигмару Рагна-Гейда, поглядывая в сутулую, длинную, но по-своему удивительно изящную спину троллихи.– Так и кажется, что замышляет обман.

– Я так не думаю,– вслух сказал Вигмар, понимая, что троллиха все равно разберет каждое слово, как ни старайся шептать потише.– Тебе ведь тоже не нравится смотреть ей в глаза? Нам от ее глаз холодно, а ей от наших – жарко. Аспла! Я верно говорю?

– Верно.– Аспла остановилась, повернулась к людям и на миг подняла взгляд к лицу Вигмара.– Вы чужие и поэтому страшные.

Вигмар встретил беглый взгляд. Троллиха пыталась смотреть прямо, но не могла; во внутренних уголках глаз клубились серые тени, и взгляд казался таким далеким, как будто она вовсе и не стоит рядом, а смотрит через огромные пространства пустых лесов и остывших гор. И Вигмар ощутил, как зашевелились волосы на голове: почувствовал, из какого страшного, непостижимого далека смотрит это существо, как бы стоящее рядом и все же живущее в своем особом, непонятном для людей мире.

– Не нужно подходить к усадьбе слишком близко,– сказала Аспла, когда в воздухе запахло дымом очагов Золотого Ручья. Троллиха уже давно дергала носом, поскольку учуяла человеческий запах гораздо раньше своих спутников.– Дальше не нужно. Стойте здесь, а я буду разматывать. А потом пойдем дальше. Мать велела мне еще подбросить кое-что тем «горцам».

– Я думаю, сейчас тут вместо «горцев» собрались одни «рыжие»,– пробормотал Вигмар, отводя Рагну-Гейду в сторону.– «Горцы» подойдут потом. Но это не имеет значения.

Аспла тем временем взяла в одну руку заячью лапку, а другой стала водить рядом, как будто сматывая невидимую пряжу. Негромко бормоча себе под нос что-то, весьма схожее с ночным гудением ветра в ветвях, она медленно двинулась вокруг усадьбы, чьи крыши темнели чуть повыше на склоне перевала, держа путь поперек солнца. Впрочем, какое там медленно! Человек едва успел бы сделать два шага, а девушка-тролль уже скрылась из глаз. А может быть, Вигмар и Рагна-Гейда перестали ее видеть.

Вскоре троллиха опять появилась и опять исчезла. Для хорошего охранного заклятья усадьбу следовало обойти девять раз против солнца, и все это Аспла проделала с самой похвальной добросовестностью.

– Вот, здесь все,– робко доложила она, возникнув перед Вигмаром как из-под земли.– Можно идти к озеру.

– А люди смогут свободно выйти из усадьбы?– недоверчиво спросила Рагна-Гейда. Ей было не по себе от мысли, что вокруг ее жилья творится колдовство троллей.

– Конечно.– Аспла глянула на нее и отвела глаза.– Все, кто сейчас внутри усадьбы, смогут выходить и входить, сколько вздумается. А те, кто не там, не смогут.

– А мы?

– У вас же есть молния.– Аспла с благоговейным страхом покосилась на Поющее Жало и склонила голову.– С ним вы откроете здесь любую дверь. Даже Черные Ворота.

– А это что такое?– настороженно спросил Вигмар.

– Это ворота в Свартальвхейм. Только они не здесь, а подальше. Там, в Великаньей Долине.– Аспла махнула длинной тонкой рукой куда-то на юг.

– Ладно, так далеко нам пока не надо!– решил Вигмар.– Пойдемте-ка к озеру. В такой холод наши гости не смогут долго спать.

Выйдя к Золотому ручью, который сейчас не показывал чудес, а тек обыкновенным потоком, прозрачным и пронзительно-холодным даже на вид, они скоро добрались до берега Золотого озера. С этой стороны берег был высоким и обрывистым, вода лежала внизу, дыша облаками тумана.

– Они там, я чую,– хмуря лоб, бормотала Аспла.– Ох, как их много! Противные «горцы»!

– Что ты хочешь с ними сделать?– озабоченно спросил Вигмар. Ему вдруг стало страшно за фьяллей и раудов, страшно за живых теплых людей, на которых он сам же поднял нечеловеческие силы Медного Леса.

– Они ищут золото – они его найдут,– просто пообещала Аспла.

Она встала на самый край обрыва, на широкий камень, мимо которого с радостным и отважным журчанием срывался вниз с обрыва Золотой ручей, и снова подняла перед собой заячью лапку. Медленно сматывая невидимую пряжу, Аспла запела. В этой песне не имелось ни одного человеческого слова, зато звучало журчание ручья, шорох сосновых игл, посвистывание ветра, грохот катящихся вдали валунов, шелест сухой листвы, гулкое позвякивание дождевых капель. Аспла все пела и пела, и холодный воздух волнами колебался вокруг ее фигуры; смотреть на троллиху было трудно, она расплывалась, казалась то тонким деревцем, то просто клочком тумана. Твердь едва ощутимо подрагивала под ногами, где-то в глубине чудилось движение подземных рек, стук катящихся камней. Сама земля вдруг стала прозрачной; глаза не видели, но ноги, как корни, ощущали все под собой на неизмеримую глубину, знали все о тех неисчислимых, скрытых в толще мирах, из которых Мир Темных Альвов и Мир Хель – самые близкие, понятные и знакомые.

А озеро внизу начало светиться. Сначала полосы тумана подкрасились легким желтоватым отблеском; потом туман стал быстро рассеиваться, а свет – накаляться, как будто со дна озера вставало какое-то новое, особенное солнце. Из воды вырастали лучи мощного золотого сияния, окрашивая ближние склоны гор, потом вода исчезла. Между тремя горами ослепительно сияло озеро расплавленного золота, и утренний ветер гнал по нему легкую рябь. Поверхность волн отсвечивала багряным, и каждый всплеск выбрасывал вверх сноп багрово-золотых искр. А девушка-тролль вытянулась на своем камне, простерла тонкие руки с длинными растопыренными пальцами, похожими на тонкие узловатые веточки осины, и вся ее фигура, подсвеченная снизу золотым сиянием, казалась величественной и прекрасной. Но смотреть на нее было так жутко, что Рагна-Гейда снова спрятала лицо на плече Вигмара.