Елизавета Дворецкая - Ведьмина звезда, кн. 2: Дракон Памяти

– Я, знаешь ли, когда-то в молодости очень страдал оттого, что у меня нет братьев, – как-то сказал ему Вигмар. – Я знаю, для чего они нужны. И уж я постараюсь, чтобы никто из моих сыновей этого недостатка не испытывал. Знаешь, за серебро можно нанять хорошую дружину, в своем доме можно вырастить еще лучше, но дружина из собственных сыновей будет надежнее всего.

– И сколько же у тебя детей?

– Девять мальчиков и две девочки. Это на сегодняшний день. И я, честно говоря, надеюсь, что это еще не все.

– Я слышал, что род твоей жены когда-то был очень многочисленным?

– Да. Но из этой оравы моей жене принадлежат, правда, только три мальчика и одна девчонка. Хроар – старший. Вам, Лейрингам, теперь придется потрудиться, чтобы восстановить свою былую мощь. Вас же только двое, я так помню: ты и еще один парень по имени Свейн сын Свейна, он ровесник моим старшим.

Хагир не ответил. Когда-то он думал, что род Лейрингов будет продолжен с помощью Хлейны. А сейчас он вообще не желал думать ни о чем подобном.

– В последнее время нашелся еще один, – сказал он, с усилием заставив себя подумать о деле. – Правда, он Лейринг по материнской линии, но зато со стороны отца…

– Вот как? – Вигмар значительно посмотрел на него, учуяв, что именно сейчас и узнает, зачем к нему приехал один из последних Лейрингов.

Постепенно, из вечера в вечер, Хагир уже рассказывал хозяевам сагу о событиях последнего года, начиная с пленения Стормунда Ершистого. Особенно Вигмару понравился рассказ о кургане оборотня и о чучеле, сшитом из старых штанов. В ответ он рассказал, как сам в молодости спускался в курган и добыл оттуда копье Поющее Жало. С этим копьем Вигмар не расставался: когда он был дома, копье стояло прислоненным возле его сиденья, а выходя, он неизменно брал его с собой. Это и была та «молния», которой особенно боялись тролли.

Дошла речь и до Бергвида. Хагир просто рассказывал о знамениях в Тюрсхейме, ничего не прося и ни к чему не призывая. Дальнейшее Вигмар сообразит и сам. Теперь хозяин уже не смеялся, но и потрясения, как предыдущие слушатели, не испытал. Человека, которому всю жизнь покровительствует Грюла, чудовищная лисица из рода огненных великанов, парой-тройкой призраков не удивишь.

Выслушав Хагира, Вигмар глянул вниз, где на ступеньках его высокого сиденья, как птички на ветках, сидели несколько отпрысков.

– Бьёрн! – окликнул он, и подросток лет четырнадцати мигом вскочил, радостно глядя на него в ожидании поручения. – Скачи в Золотой Ручей.

– А я? – не утерпев, крикнул другой, чуть младше.

– А ты – в Совиный Камень. Зовите всех сегодня вечером. Мы обсудим твои новости с родичами, – пояснил Вигмар Хагиру, когда сыновья умчались из гридницы. – Послушаем, что они скажут. Тут поблизости живут Гейр сын Кольбьёрна, брат моей жены, и Тьодольв сын Вальгаута. Он тоже наш родич, потому что Гейр женат на его сестре. Но едва ли их мнения разойдутся с моим.

Хагир молчал.

– А мое мнение такое, что в нашей округе все останется по-старому, – продолжал Вигмар, не считая нужным мучить гостя неизвестностью. – Любой тролль догадается, чего ты от меня хочешь. Не буду тебя убеждать, что я не трус, – это тебе говорили и без меня, иначе ты бы сюда не приехал. Но храбрость не в том, чтобы очертя голову кидаться в любую свалку, едва заслышишь боевой рог.

– Вот как? – воскликнул Хагир, тщетно пытаясь держаться спокойно. Невозмутимость Вигмара казалась равнодушием к самому важному для него делу и приводила в негодование. – Я слышал, тебе сорок лет, а можно подумать, что вдвое больше! Я знавал людей в пятьдесят и в шестьдесят, которые с большей готовностью стремились к славе!

– Да? – Вигмар глянул на него с легкой издевкой. – Тебе повезло встретиться с редкими людьми. Обычно дураки так долго не живут.

– Дураки! – Хагир был возмущен и больше не пытался этого скрыть. – Я не слышал, чтобы дураками называли людей, которые погибли, пытаясь не допустить в страну врага! Мои родичи Лейринги все погибли в этих битвах, до тринадцатилетнего подростка!

– Я тоже не слышал, чтобы погибших в битве с захватчиками называли дураками! – утешил его невозмутимый Вигмар. – Успокойся, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что не каждая битва с врагами ведет к свободе и процветанию страны. И если она заранее никуда не ведет, то лучше не ввязываться, а мирно выращивать будущих воинов. Через поколение или два они непременно опять понадобятся. Ты ведь не сомневаешься, что я забочусь о будущих битвах? – Он мельком глянул на мальчиков.

– Значит, ты хорошо живешь, раз фьялли тебе не мешают! – взяв себя в руки, язвительно ответил Хагир. Сейчас он не мог удовольствоваться надеждами на такое далекое будущее. – У тебя тут собственная зачарованная страна, Остров Духов, огражденный от всех бед! [12]

– Да, я живу неплохо, – согласился Вигмар. – Но моей силы и удачи хватает только на моих людей и мои земли. От Троллиного Седла до Раудберги. А дальше я ни во что не вмешиваюсь, там другие хозяева. На весь Квиттинг меня не хватит, и я не воображаю себя великаном Свальниром.

– Но мы не просим тебя воевать за нас. Мы хотели бы, чтобы ты присоединился к нам!

– Понятно, если бы вы не нуждались во мне, вы бы меня и не звали. Ты упомянул, что людям требуется вождь, поэтому зовут меня. Так ведь? Когда люди готовы драться и имеют силу одержать победу, они никогда не ищут себе вождей тролли знают где. Подходящий вожак находится поблизости. Такой, что каждый увидит в нем продолжение самого себя, только лучшее. А если такого нет, значит, народ не готов. Ты думаешь, я живу тут, как в норе, и не знаю, что творится на побережьях? Не знаю, что они пустеют, а на востоке люди живут, как в муравейнике? Это я все знаю. Но я не собираюсь губить своих людей ради тех, кто сам себе не может помочь.

– Мы можем! Я же помог себе! – Хагир не мог стерпеть, чтобы все его труды, битвы и жертвы низводились до пустого места. – И я хочу возглавить людей, чтобы мы вместе одержали общую победу!

– Ты – славный парень, Хагир сын Халькеля! – Вигмар вдруг сошел со своего сиденья и положил руку ему на плечо, и Хагир понял, что это говорится без малейшей насмешки. На самом деле Вигмар отлично понимал все то, что Хагир чувствовал и пытался внушить ему. – Я вижу, что тебя ведет не глупая спесь и не слепая самоуверенность. Но ты затеял безнадежное дело. В тебе самом хватает доблести, но ты хочешь, чтобы все были как ты, а это значит хотеть от людей слишком много. На подвиги способен не каждый. Пока можно терпеть хоть как-то, сорок девять из пятидесяти предпочтут терпеть, но не браться за оружие, рискуя потерять последнее. А сейчас квиттам терпеть еще можно.

– Но почему мы должны терпеть? Чем мы хуже других?