Роберт Сальваторе - Возвышение короля

– Ученик Громфа, – добавил Киммуриэль и затем, исследуя тайники сознания архимага, понял, что связь между ним и Рейвелом не ограничивалась обучением и что именно Громф в свое время помог Рейвелу найти Гаунтлгрим. Новый маг Дома До’Урден находился в неоплатном долгу перед Громфом.

Итак, все становилось на свои места… Теперь ясно, почему у архимага такое приподнятое настроение и веселый голос.

– Достаточно, – произнес Киммуриэль и разорвал мысленную связь. – Но я так и не получил ответа на свой первый вопрос: почему Далия остается в Мензоберранзане? Без сомнения, чтобы служить марионеткой твоей Матери в Совете, но разве нельзя осуществлять общение с ней на расстоянии?

– Она представляет собой исключительно ценное орудие для Квентл, – сообщил Громф. – И для Госпожи Ллос.

Последние слова заставили всегда бесстрастного Киммуриэля вздрогнуть.

Жестом Громф снова пригласил его заглянуть в свои мысли, и после этого архимаг открыл ему недавно происшедшие события – битву богинь, Ллос и Миликки. Далия, сама того не осознавая, послужила Ллос, когда попыталась соблазнить отступника, Дзирта До’Урдена.

Дзирт отверг ее.

Миликки одержала победу.

А Ллос не любила проигрывать.

В мыслях Громфа – Киммуриэль понимал, что эти образы были вложены в сознание архимага Мефилом, – Киммуриэль видел сражение марионеток, служанок двух богинь, в камере Предвечного в Гаунтлгриме, видел, как избранная жрица Миликки, Кэтти-бри, в конце концов победила Далию.

– И поэтому именно Дом До’Урден руководит войной на Серебристых Болотах, – сказал Громф. – Дом героического Дзирта идет против королевств, которые когда-то называли его своим другом, но теперь тамошние жители поверят, что все это, включая мир с орками, подписать который Дзирт посоветовал королю Бренору, было не чем иным, как частью далеко идущих планов по захвату области.

«Ты хочешь сказать, что эта война – всего лишь прихоть озлобленной богини, которая желает очернить репутацию какого-то ничтожного отступника?» – мысленно задал вопрос Киммуриэль, потому что не осмелился произнести эти слова вслух.

– Даже Тос’ун Армго сыграл свою роль, – рассмеялся Громф. – Он попал к эльфам Мерцающего Леса с помощью Дзирта, а потом предал его, перешел к его врагам. Замечательное, просто дьявольское совпадение, верно? Ллос дергает за нити своей паутины, и вот, гляди, она поймала муху по имени Дзирт.

Киммуриэль покачал головой.

– Однако все это лишь дополнительные преимущества, – заверил его Громф. – Для Ллос эта война – средство снова объединить свой народ под властью Верховной Матери, и объединить прочнее, чем в те годы, что прошли после падения Ивоннель Вечной. Город полностью подчиняется Квентл. Она заключила выгодные и прочные союзы. Никто не осмелится пойти против ее воли, и уж тем более против ее Дома.

– Твоего Дома, – поправил его Киммуриэль, но Громф вместо ответа только пожал плечами, и проницательному псионику этот жест сказал очень многое. Громф испытывал двойственные чувства по отношению к происходящему.

Но почему?

Он подумал о Джарлаксе, который точно так же отрицательно относился к делам Домов Мензоберранзана и, в целом, к положению мужчин-дроу, потому что дела эти вершили жрицы и Матери…

Киммуриэль вспомнил, что наступил восьмой месяц года, вспомнил, как много значит этот месяц для старого дроу, который продолжал занимать пост архимага и руководителя Магика.

– Паучья Королева пользуется войной, чтобы объединить своих подданных, – негромко произнес он, и Громф кивнул. – На этот раз Паучья Королева желает объединить свой народ потому, что она поглощена борьбой – не такой мелочью, как ее конфликт с Миликки, а более крупным сражением, сражением за право распоряжаться Царством Мистры, Царством Магии. А из ее подданных в магии наиболее искусен Громф.

Архимаг снова кивнул, потому что никогда не любил изображать скромность – точно так же, как и сам Киммуриэль.

– А теперь Громф хочет освоить высшую магию сознания, и, как я подозреваю, без благословения Паучьей Королевы.

Архимаг снова пожал плечами.

– У тебя имеются списки новых учеников Академии, – сказал Киммуриэль.

Громф сделал утвердительный жест.

– И среди них больше дочерей благородных Домов, чем сыновей, – предположил Киммуриэль, – впервые на моей памяти, возможно, в первый раз за время существования Академии.

– В первый раз, – подтвердил Громф.

– Итак, женщин намного больше, чем мужчин.

Громфу не нужно было отвечать – Киммуриэль все понял и без слов. Почти все самые искусные маги Мензоберранзана были мужчинами. Действительно, существовали и женщины-чародейки, но большинство из них в первую очередь были жрицами, и они освоили магическое искусство лишь в дополнение к своему долгому обучению в Арак-Тинилит. И поэтому стремление Госпожи Ллос завоевать Царство Мистры принесло надежду многим мужчинам Мензоберранзана, принесло видимость свободы Дому Ксорларрин, благородному Дому, в котором мужчины смогли достичь выдающегося положения. Это был единственный благородный Дом, где магия этого мира не подчинялась целиком и полностью божественной власти жриц.

На протяжении всей истории Мензоберранзана магическое искусство оставалось привилегией мужчин, это была их единственная возможность подняться по иерархической лестнице города, но сейчас Матери отнимали у них даже эту возможность. Их дочери будут главенствовать в Академии Магик, а мужчинам останется лишь Мили-Магтир, школа воинов.

Сестра Громфа, Мать Бэнр, приобрела огромное могущество, как и сказал Громф. Присутствие в Правящем Совете Матери Дома До’Урден дало Квентл два голоса из восьми, а союзы, заключенные с остальными правящими Домами, гарантировали ей почти абсолютный контроль над городом.

– Достаточно контроля, чтобы превратить все это в фарс, – ответил Громф, и Киммуриэль остался доволен тем, что архимаг только что прочел его мысли. Он не ставил перед собеседником мысленных барьеров, хотя легко мог предотвратить вторжение. Отсутствие препятствий служило приглашением к действию. И Громф смог принять это приглашение. – Дом До’Урден – это фарс, Правящий Совет – фарс, – объяснил Громф. – Они все это понимают, особенно Мать Мез’Баррис из Дома Баррисон Дел’Армго. Мать Бэнр показала им, что теперь она дергает за ниточки, а они будут ее марионетками. И наглядной иллюстрацией этого факта для верховных матерей служит присутствие Далии, Верховной Матери Дартиир До’Урден, в зале заседаний Правящего Совета, у стола Ллос.

«Никто не пойдет против нее, – подумал Киммуриэль. – Только не сейчас».

– В Мензоберранзане нет ничего постоянного, так ведь? – спросил Громф, прочитав и эту мысль, и Киммуриэля заинтересовали слова старого мага и его тон. Они словно приглашали к беседе.