Иан Эсслемонт - Печаль Танцора

Он следил, совершенно замерев. Даже голуби успокоились в клетках. Руки медленно ползли по груди, нащупывая самые мелкие из метательных ножей в перевязях.

Большой бронзовый колокол Храма Бёрн отзвонил полуночный час. Фигура пошевелилась, раскрылись широкие крылья и существо скользнуло прочь, совсем без звука. Он тихо выдохнул и разжал руки - что это было? Просто птица? Высотой с человека?

Увиденное породило в нем нехарактерное беспокойство. Не потому ли в городе ползут также слухи о странных видениях, демонах, духах и летающих тварях? Виноват какой-то большой хищник, завезенный сюда и потерянный? Может, Уллара знает о нем, не спросить ли... мысль пропала, ибо с улицы внизу донесся новый звук: постукивание заостренной трости по камням мостовой.

Он вскочил и пробежал по краю крыши, всматриваясь в толпу. Он? В каком он может быть наряде? Парень был низкорослым - но эта палка! Что за глупое тщеславие разгуливать с тросточкой...

Кажется, он мельком заметил невысокого темного человека, но тот уже вышел из круга трепещущего света факела. Дорин добрался до края крыши и спустился по кладке в узкий переулок.

На рынке он зашагал быстро - не слишком быстро, но решительно - к северным воротам. Огибая гуляк и бродяг, вновь поздравил себя с удачным решением: одеваться только так, чтобы сойти за бедного труженика в поисках ночных увеселений - кальяна с д"байангом, может быть, или внимания дешевых проституток. Маскировка, скрытность и ловкость - вот главнейшие умения этого ремесла; одна ошибка, и будешь загнан в угол, и придется прокладывать себе путь ножом. Лишь глупец афиширует свое призвание.

Так он шел, уклоняясь от встреч с бандами надутых хенганских громил, никому не желавших уступать дороги. Вооруженная дубинками стража расчищала улицу перед господами и госпожами в роскошных паланкинах, коренастые носильщики обливались потом даже в ночной прохладе. Прошел мимо опустившихся уличных артистов из Анты: жонглеров, музыкантов и детей-танцоров. Вид ярко накрашенных девочек и мальчиков, звон дешевых браслетов на их руках и ногах вызывал неприятные воспоминания о тренировке в подобных условиях, ради укрепления физической формы и удобного прикрытия. Россыпь мелких монет лежала в щелях мостовой у шлепающих и крутящихся ног.

И все время он смотрел в восточную сторону, где толпа расступалась, пропуская кого-то слишком низкорослого, чтобы его можно было увидеть напрямую. Шел довольно медленно, как тот. Куртизанка показалась из открытой двери в веселом квартале, закутанная лишь в цветастые шарфики, знак ее призвания. Поманила его, чуть изогнув руку. - Восторги "Ароматного Мира" ждут тебя, мой чемпион.

Дорин знал таких: слишком стара, чтобы поддерживать череду стабильных клиентов, да и в "мадам" не угодила. Скоро будет просить подаяние на мостовой.

Он ухмыльнулся, уходя. - Моя милочка ждет.

Куртизанка фыркнула от презрения: - Милочка? Неужели вздохи и краснеющие щечки ублажат такого жеребца?

- Пути наслаждений разнообразны.

- Да - и я знаю их все. Побереги последнюю монету, приходи на заре и я подарю не только целомудренный поцелуй.

Дорин низко поклонился. - Не забуду тебя, о дарительница восторгов.

Ближайшие потаскушки заржали, слыша эпитет, более подходящий для наложницы короля. Да и сама женщина хихикнула, прикрывая рот рукой. - Такой негодяй! - крикнула она вслед.

Дорин шагал дальше, довольный разговором. Прикрытие. Всегда нужно прикрытие.

Он был уже у широкого бульвара, так называемого Северного Пути или Пути Равнин. И здесь проклял удачу, ведь ночь была довольно светлой, а прохожие почти отсутствовали. Он покажется на просторе, будто маяк в лунном свете. И он не может дожидаться какой-нибудь группы людей, чтобы слиться с ними - цель с каждый ударом сердца все дальше. Огорченный необходимостью, он вышел на бульвар пригнув голову, сутулясь, имитируя вялую походку курильщика д"байанга.

Добрался до глубокой тени и рванул бегом, надеясь заметить юнца. Вполне удачно, ибо тот стоял, всматриваясь в освещенную витрину магазинчика. Дорин скрылся в темноте и стал ждать. Наконец юнец направился дальше, весело помахивая и постукивая тростью. Дорин пустился следом. Дойдя до лавки, поглядел на множество амулетов и фетишей. - Что это такое?

- Чары против зверя-человека, славный господин. Многие благословлены храмами. Вам лучше бы носить хоть одну. Могу предложить...

- Я не уезжаю.

- А если стены падут?

- С чего бы им пасть?

Старик пожал тощими плечами. - Говорят о войне - кто знает, что может стрястись? Лучше приготовиться, верно?

Краем зрения Дорин видел гуляющего врага. - О войне говорят всегда. Думаю, хорошо для вашего дела.

Старик поджал губы, словно говоря: "Ну так давай, бросайся собственной жизнью". Дорин пустился дальше. Улица была узкой, тут не было открытых рынков и гостиниц. Немногочисленные витрины лавок едва светились на фоне доходных домов. Он потерял бы цель в темноте, если бы не стук трости по кремням мостовой. Свернул в боковую аллею и почти налетел на парня. Тот стоял неподвижно, спиной к нему, изучая ночное небо.

Потом повернулся. Дорин был изумлен, видя морщинистое лицо старца - маскировка была мастерской. Помятое лицо исказилось еще более, когда парень прищурился. - Итак... простая пехота. Кажется, таких здесь кличут палочниками. - Он предостерегающе воздел перст. - Ну, будь осторожнее. Знай, я работаю на...

- Мне чертовски хорошо известно, на кого ты работаешь, - оборвал его Дорин. - Что, не узнаешь?

Парень скосил глазки, все сильнее походя на хорька. - Не у тебя ли я купил башмаки? Если так, у меня претензия.

- Нет! - зарычал Дорин. - Я не... то есть... - Он вытер вспотевший лоб и понял, что уже держит свой лучший кинжал. - Все напрасно истраченные ночи, - пробормотал он вслух, удивленно. - А он даже не... - Дорин качал головой от собственной глупости.

- Это грабеж или ты остановил меня, чтобы болтать? - Парень положил обе руки на головку трости и вперился взглядом в ночное небо. - О, прошу, не говори, что увидел некоего бога в пятне на кухонном столе. Я реально занят.

Дорин отступил, как бы готовый уйти. И метнул кинжал, попавший в грудь, в область сердца. - Ты уже не занят, - сказал он, наблюдая, как глаза пораженного собеседника широко открываются.

Парень прижался к стене. Нахмурился Дорину, закашлялся, бормоча: - Это было... ненужно... грубо... - И скользнул вниз, сев и будто заснув.