Иан Эсслемонт - Печаль Танцора

- Неет!

Дорин развернулся, выхватив кинжалы, но тут же успокоился. Перед ним был юнец - дальхонезец, в цепях и кандалах, одежды порваны и грязны. Бедняга был скован по рукам и ногам, хотя длина цепей позволяла поднимать руки до головы.

Он проковылял и встал между Дорином и стеной. - Еще не готова, - прошамкал он непонятно смазанным голосом. Тут Дорин различил во рту кусок угля. Подпрыгивая и озабоченно дергая плечами, давний знакомец продолжал: - Я только вырабатываю идею - ничего не решено! - Он разразился безумным хохотом, от которого по спине шли мурашки.

Гренез схватился за цепь и потянул, уронив парня на пол. И начал неистово пинать бок.

- Критики! - заскулил парень, сжимаясь в шар. - Критики повсюду!

Опомнившись, Гренез выпрямился и провел рукой по волосам. - Вот, - начал он, ударом ноги подчеркивая каждое слово, - что... ждет... тебя... если... ты... врешь... Пангу. - Он поглядел на Дорина. - Этот приятель сулил нам луну...

- Да, луну... - жадно подтвердил дальхонезец.

- Заткнись! - пнул его Гренез. - Но когда пришло время, что он сделал? Ничего! Никого не смог убить. Не смог наколдовать даже чепухи. Оказалось, это шарлатан. Кидала. - Гренез отряхнул рубаху и снова оглядел Дорина. - Вот что делает Панг с теми, кто не держит слова.

Дорин отвернулся, изучая множество панелей на стенах. Что тот твердил насчет луны? Дорин содрогнулся. Все казалось... сумасшедшим.

- Панг забрал всё, - застонал парень. - Всё. Даже то, что не было моим.

Дорин метнул взгляд на Гренеза и присел около дальхонезца. - Что? О чем ты?

- Ларчик. Шкатулка с чем-то невыразимо важным...

- У него не было сокровищ, - пренебрежительно бросил Гренез.

Дорин встал. Тот ларчик, что они взяли у Джагута? Узнал ли его парень? Или совершенно свихнулся? При Гренезе он не мог его расспросить. Нужно вернуться позднее. Что до шарлатанства - он был уверен, у парня есть какая-то сила. Точно. Он делал такое, о чем Дорин даже не слышал.

Ассасин пожал плечами, глядя на Гренеза: - И поделом гаду. Идем? Тут смердит.

Он потянул дверь. Снаружи стояла толпа детей-рабов, все смотрели внутрь. Глаза ярко блестели. Гренез отогнал их: - За работу! - Дети разбежались, оставив на пороге нечто маленькое, мохнатое. Гренез ударил ногой и тварь убежала со стонами. - Поганая мартышка!

- Не думаю, что это мартышка, - удивился Дорин.

- Любимица мага. Никто не может поймать проклятую тварь. Бегает по тоннелям под всем городом. Нужно ее отравить.

Ветерок коснулся лба Дорина. Он дул из-за двери, сухой и горячий. Дорин метнул взгляд на Гренеза, а тот, похоже, ничего не замечал. Что же это? В комнате не было видно иных выходов. Парень проковылял к стене и принялся чертить, бормоча и мурлыча под нос - хотя света в камере не было.

Дорин ощутил, как встали дыбом волоски на руках и шее. Творилось что-то очень странное. Открылся какой-то Садок, а Гренез словно ослеп. Дорин подождал, пока тот запирает замок, и отдал фонарь. Позади них детишки-рудокопы снова блестели глазами во тьме, скопившись у двери камеры мага.

Он вернется. Каким-то образом. Но вначале нужно выполнить обещание Пангу.

Глава 8

Шелк окончательно убедился, что покинуть Ли Хенг легче, нежели можно было вообразить. Он получил приказ присоединиться к отряду фуражиров и на рассвете стоял у северной секции стены Внешнего Круга. Тут была и Шелменат в плаще с капюшоном, лицо закрыто плотной вуалью. Ее окружали разведчики и сборщики.

Их спускали со стены на веревках, внизу прикрытием служила путаница сгоревших трущоб. - А канезцы? - спросил он на бегу.

- Не охотятся за такими группами. Думаю, надеются поощрить дезертирство. - Шелменат прибавила скорости, оказавшись неутомимой бегуньей. Шелк старался не отстать. Выбранное направление вело через темную грязь торжищ на обочинах полей, потом на непаханые земли. Здесь страна становилась совсем плоской - лиги и лиги степей, купы деревьев, ручейки и мелкие озера тянулись на север вплоть до Феннских гор. Страна всадников - сетийцев, кланов Хорька, Волка и Орла. И воинского сообщества Белого Шакала, поклонников древнего Героя Рилландараса. Брата, как говорят, самому Тигру Тричу, богу летней поры.

Они вдвоем трусили по жаре. Шелк страдал немилосердно. Он не был солдатом. Излюбленная шелковая рубашка пропиталась потом: не было сомнений, ее погубят соляные разводы. Ноги стенали, ведь он надел сапоги на высоких каблуках; маг не сомневался, что лодыжки стерты до крови.

Наконец он подал голос: - Мы не видим боевых банд.

- Канезцы подкупили их, они охотятся в других местах.

- А Рилландарас? Как вы призовете его?

- Он уже знает, что я ступила на его земли.

- По вашим словам можно счесть, что он какой-то бог - покровитель равнин.

Она пристально посмотрела на него. Черные глаза были едва различимы под платком и вуалью. - Так и есть. Некоторым образом.

Магу пришлось замолчать. На время.

После полудня она замедлила шаг, скорее всего сжалившись над ним. Шелк не особо огорчался: она ведь не человеческой расы, а он не тренировался в беге. Двое пошли бок о бок, раздвигая колючую траву. - А что мы будем кушать? - спросил он, ощутив голод.

- Что вы взяли с собой?

Он неуверенно засмеялся. - Никто не говорил насчет пищи.

- Тут нет дорог и придорожных таверн, милый Шелк.

- Вы дразните меня. - Ну, он хотя бы на это надеялся... Женщина дала ему темный, жилистый материал, похожий на мешковину. - Что это?

- Вяленое мясо.

Он принюхался. Материал не пах ничем. - И что с ним делать, умоляю?

- Откусите и положите за щеку на остаток дня.

Маг скривился. - Простите, о боги! Что за гадость.

Женщина засмеялась: - Вы порождение города, Шелк.

- Тем и горд. - Он снова поглядел и понюхал кусок мяса. - Из чего оно?

- Конина.

Он поморщился, пряча мясо в карман. - Думаю, нужно потерпеть.

Она засмеялась.

На закате он начал беспокоиться. Никто не заходит на Сетийские равнины столь малой группой. Это скорее напоминает самоубийство. Даже сетийцы составляют боевые банды из дюжины вооруженных воинов. Когда солнце закатилось за горизонт, а тучи гнуса и прочих гадов окружили их, маг спросил: - Не разжечь ли костер на ночь?

- Я разожгу, - ответила она и указала на самый высокий из окрестных холмиков. Шелк ощущал себя все неуютнее. Похоже, она действительно вознамерилась вызвать зверя-человека.