Иан Эсслемонт - Печаль Танцора

- Ее прошлое... думаю, дело в нем, - вставил Шелк.

Мара скептически взглянула на него и пожала плечами. - Может быть. Кто знает? К счастью, новости о ее чудачествах не вышли наружу. Было бы совсем худо.

- Возможно, ее страх имеет под собой основание, - сказал Шелк почти нетерпеливо.

- Та штука - что это было? - оскалила зубы Мара. - По мне, сотрясение воздуха.

- У Королла есть теория...

- Что кто-то пернул? Не вижу никакого смысла.

Шелк рассердился на ее пренебрежение, но через миг успокоился, сказав нейтральным тоном: - Не надо вот так отбрасывать наше общее мнение.

Мара фыркнула и оглядела его. - Жаль, нет времени побороться в легком весе.

- Может, хватит на сегодня? - почти умоляюще проговорил Дымокур.

Спорщики не уделили ему взгляда. Шелк пристально глядел на Мару. Он ощущал странный подъем при мысли о возможном столкновении, он давно этого ждал, хотя и понимал всю степень риска. Улыбка выползла на губы, он оглядел ее с ног до головы на манер содержателя борделя, пришедшего оценить новую покупку. - Легкий вес, вот как?

- Сам знаешь.

- Не место, - прошипел Дымокур.

Шелк склонил голову, будто озадаченный. - У тебя никогда нет на меня времени. Почему бы?

Она засмеялась. - Ты мне отвратителен, вот почему. Соблазняешь всех. Играешь с чужими чувствами. Хоть раз подумал об разбитых сердцах?

Он кивнул. - О, вижу. Думаешь, я манипулирую страстями. Что ж, скажу: никогда я не касался сердец. Никого не соблазнял. Невинность меня не волнует. Совсем наоборот. Но я удивлен твоей заботой о людях. У тебя же вообще нет сердца.

Гнев сделал лицо Мары совсем черным. Шелк ощутил, как дрогнули камни парапета. Дымокур встал между ними и повернулся к Маре, рявкнув: - Мы не одни!

Плечи женщины чуть опустились. Она сделала шаг назад, словно от края пропасти, тукнула в Дымокура пальцем, зашипев: - Держи этого дерьмеца подальше от меня! - и ушла.

Дымокур сверкнул глазами на Шелка. - Могла тебя убить, конченого дурака.

- Обычная дубина. - Шелк с удивлением понял, что весь дрожит.

- Дубина?

- Бранит меня за игру с чувствами, а сама поклоняется лишь власти и силе. И презирает тех, кто не имеет силы и власти. Перешагивает на улицах через голодающих, даже не глядя вниз.

- Ага, ты их разглядел? - резко сказал Дымокур. - Ну, не узнаю в тебе прежнего Шелка.

Шелк заморгал и нахмурился. "Да. Сам себя не узнаю". Когда горожане были толстыми и довольными, у него не находилось на них времени. Но теперь, повидав страдания и печали, он ощутил в себе странную близость к народу.

Маг кивнул Дымокуру: - Да. Разглядел.

- Хмм. - Дымокур выглянул за край зубца. - В осаде ты словно попадаешь в костер... осады меняют людей.

По какой-то неведомой причине Шелк ощутил обиду. - Я вовсе не изменился, - бросил он упрямо.

Дымокур озадаченно улыбнулся.- Точно, Шелк. Точно.

***

Дорин знал, что умеет ходить тихо и незаметно; но мало что можно сделать, если тебя поджидают. Едва он спрыгнул в переулок подле предприятия семьи Уллары, Реена вышла навстречу.

Он вздрогнул и сделал шаг назад. Руки потянулись к поясу за спиной и остались там. Девушка тоже не двигалась, скривив лицо в гримасе неодобрения.

Так они стояли напротив друг друга. Наконец он расслабился и опустил руки. Прошел мимо, обогнув ее. - Да?

Она пошла следом, сложив руки на груди, хмурясь еще сильней. Тихо пробурчала: - Одно предупреждение.

Выйдя на улицу, он обернулся. - То есть?

Она дернула головой, почему-то злясь, и откинула буйную гриву волос. - Хватит тут ходить. Другие уже могли заметить.

Он едва удержался от смеха, когда всё понял. - Ты так ревнива, Реена?

Глаза изумленно раскрылись - или это было замешательство? Лицо стало краснее волос. - Тупой идиот, - прохрипела она. - Я пытаюсь защитить вас обоих!

Он подумал об оставленном наверху свертке с едой, слишком скромном. Какой тут мог быть вред? Взмахнул рукой, отворачиваясь: - Я осторожен.

- Я тебя нашла! - бурчала она, не отставая. Вокруг них, по сторонам улицы цветные полотнища завесили этажи домов, перед дверями и в окнах виднелись горшки со скудными цветами. Все готовились к празднеству в честь Бёрн.

- Что ж, никому не рассказывай.

- Разумеется! Но у других тоже есть глаза.

- Чудесно. Я же сказал, буду осторожнее.

Она мрачно бросила: - Нет, ты беспечен.

Глядя на нее, Дорин припомнил, что в прошлый раз встреча также произошла у дома Уллары; похоже, она знает о них уже давно. И хранит секрет при себе. Он кивнул, отдавая ей должное. - Ну... спасибо за совет.

Девушка всмотрелась в него, как бы ища намек на насмешку. Тихо фыркнула и поправила волосы.

Дорин улыбнулся, вспомнив прежнюю Реену. Пошел медленно, прогулочным шагом. - Так ты теперь вторая после Трена?

- Ага. - Она была не особо впечатлена свалившимися возможностями. - Кто-то должен говорить ему, что делать.

- Ну... тоже будь осторожнее.

Неподалеку женщина в черной шали склонилась пред алтарем с маленькой фигуркой Спящей. Зажгла россыпь поминальных свечей и поникла головой. Из-под кружевного чепца донеслись тихие, безутешные рыдания.

Дорин поманил Реену идти дальше. - Итак, они устраивают это, несмотря на всё творящееся. - Он обвел рукой все полотнища и флажки.

- Конечно. Сейчас как никогда важно быть у Нее в фаворе.

Он искоса поглядел на Реену. - Думаешь, она заметит?

Та вздохнула, уставившись на приделанный к двери букет увядших диких цветов. - Как-то раз, - сказала она необычайно задумчиво, - мать взяла меня в паломничество к Водопадам Идрина. Там, сказала она, сама земля крошится и шевелится от Ее беспокойства...

- И?

Она неуверенно пошевелилась. - Огромная струя воды вылетала из пруда, что ниже водопадов. Мне сказали, это вздох богини.

Дорин снова подавил улыбку. - Может, так и есть.

Она опомнилась и снова скорчила гримасу. - Да. Может.

Он двинулся в переулок. - Пора идти.

Девушка кивнула: - Ага. Увидимся.

- Береги себя.

- Обязательно.

Он чуть помялся, чувствуя себя неловко, потом кивнул и ушел в переулок. Оглянулся, увидев, что она так и стоит, глядя вслед; махнул рукой, но она тут же отвернулась.

Глава 11

Дорин знал - как почти все в землях Квона - что процессия с алтарями и образами в честь Сна Бёрн стала главным религиозным праздником Ли Хенга. Подготовка велась давно, осада ее не прекратила; окончательная дата была оглашена Великим Храмом. Паломники, как обычно, начали собираться задолго до назначенного времени.