Люк Скалл - Клинок мертвеца

– Ваши люди уничтожили своих богов, – начал принц Обрахим, и Коул исполнился страха. – Вы нарушили Структуру. Вы убили двоих наших. И все же… – Принц умолк, и каждое мгновение наступившей тишины показалось Коулу столетием. – Вы – молодая раса, и вас пока еще можно простить. Наше перемирие остается в силе.

Коул осел от облегчения. Даже Танатес стер со лба пот и выдохнул.

– Брат, – рявкнул Савериан, повернувшись к Обрахиму, его трясло от гнева так, что ручная пушка дрожала в его руках. – Ты не можешь проявлять милосердие к этим людям. Опасность, которую они собой представляют…

– Довольно, – велел Обрахим. Его не тронула устрашающая ярость брата. – Я принял решение. Ты будешь ему следовать.

Генерал Савериан безмолвно кипел от недовольства, но тем не менее отдал принцу честь.

Принц Обрахим подозвал Айзека кивком. В руках у Судьи была шкатулка со свитком.

– Здесь записаны условия нашего перемирия, – объявил Обрахим. – Итак, мы сохраним за собой контроль над городом Сонливия. Нам будут возвращены развалины Новой Малаги к северу от Телассы. Я желаю устроить там форпост с целью воссоздания нашего некогда самого западного города. Кроме того, вы даете согласие оказывать помощь в противостоянии любым угрозам со стороны демонов из северных гор, Легион все еще буйствует в Высоких Клыках. Наступит день, когда они обратят свое внимание на юг. Мы должны быть готовы. Вы должны быть готовы.

– Мы будем готовы, – ответил Танатес. – Даю слово. С благословения Белой Госпожи, я даю также слово за нее.

Принц Обрахим кивнул.

– В свою очередь, я даю вам обещание, что, пока условия соблюдаются, мы не причиним вам вреда. Вы расскажете о нашей встрече во всех подробностях своей госпоже, так же как и вождю горцев. Я попрошу их подписей, чтобы скрепить договор.

Коул сомневался, что Карн Кровавый Кулак знал, как держать перо, не говоря уж о том, чтобы написать свое имя, но у него хватило ума не раскрывать рта. Он взял свиток у Айзека, фехд кивнул ему, и юноша, как ни странно, почувствовал удовлетворение. Всю жизнь Коул искал легких путей к девушкам, богатству и славе, но тут он осознал: единственное, чего он поистине страстно жаждал, было уважение.

– Принц Обрахим, – сказал Танатес.

Коул никогда не слышал, чтобы король-чародей Далашры говорил так неуверенно, даже в присутствии Обрахима и его грозного брата.

– В качестве признания нашего нового союза я бы хотел передать приглашение вашему высочеству и тем, кого вы выберете. Эласса, которую вы знаете, как Белую Госпожу, и я собираемся пожениться. Мы сочтем за честь, если вы примете участие в этом событии.

Потрясенный Коул уставился на Танатеса, ему казалось, что далашранец его только что предал. Чародей ничего не сказал Даварусу о своих намерениях. «Просто чертовски здорово, – думал Коул, ощущая невыносимую горечь. – Сначала пара детей взвинтила всех, объявив, что они женятся. Теперь двое бессмертных, которые всего лишь несколько месяцев назад разнесли Телассу, пытаясь убить друг друга, решили связать себя брачными узами».

Все это казалось Коулу лишенным смысла. «На их месте должны были быть я и Саша», – произнес жалостный голос в его голове.

Принц Обрахим почти улыбнулся.

– Я посмотрю, как это устроить, – сказал золотоволосый фехд. Он показал на Савериана. – Мой брат собирается наконец изменить свою жизнь. Он и Мелиссан соединят родословные в развалинах Новой Малаги, в память о Нимувии, которая родилась там.

«Постой-ка минутку! – хотел крикнуть Коул. – Я думал, он и Ним были обручены целую тысячу лет! А теперь этот надменный сукин сын собирается жениться, или объединить свою родословную, или как вы там это называете, с чертовой сестрой Ним?»

Это было чересчур. Он отвернулся, не желая, чтобы эти высокие, бессмертные, совершенные ублюдки видели его слезы разочарования.

«Что же случилось с героем, который получает девушку?»

Саша закончила заплетать в косу волосы Коринны и отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. На юной чародейке было зеленое шелковое платье, которое Танатес привез из Города Башен. Оно подходило идеально, безукоризненно дополняя ее светлые волосы и поразительные голубые глаза.

– Думаешь, я понравлюсь Брику? – спросила Коринна тоном, который выдавал ее волнение.

– Брику – четырнадцать лет, – язвительно ответила Саша. – Ты бы ему понравилась, даже будь на тебе мешок и рыболовная сеть на голове.

– Я хочу выглядеть красивой на нашей церемонии соединения.

– Ты очень красива, – сказала Саша, приобняв девушку.

Она заметила свое отражение в зеркале на комоде Коринны – подарке Белой Госпожи – и криво усмехнулась.

«А вот я, с другой стороны, какая угодно, только не красивая». Саше наскучило ожидать, когда ее волосы отрастут до пристойной длины, и она опять их сбрила. Усилие, которое потребовалось от нее, чтобы спасти Коулу жизнь с помощью телекинетического имплантата, что-то серьезно повредило в ее лице. Темные вены шли по всей ее голове и по щекам. Иногда без всяких видимых причин кровоточил нос.

Некоторые чародейки в лагере пытались помочь Саше, но их усилия не улучшили ситуацию ни с внешностью, ни с дикими головными болями, приступы которых на нее внезапно обрушивались.

«Я могу жить с этим», – говорила она себе. Иногда странные сны заставляли ее проснуться среди ночи, обрывки сотен кошмаров вгоняли ее в дрожь, Саша долго не могла понять, где она и что с ней, но девушка знала: она легко отделалась по сравнению с Коулом.

Как раз в это мгновение Даварус нырнул в палатку, бледный и тощий, он встревожил Сашу своим видом. Коул едва взглянул на нее, но она успела заметить боль в его глазах.

– Все в порядке, – пробормотал он.

Повернувшись лицом к Коринне и спиной к Саше, Коул присвистнул, окинув взглядом юную чародейку.

– Ты выглядишь сногсшибательно, – заявил он. – Брик – счастливый парень.

– Спасибо, – проговорила Коринна, запинаясь.

Саша нахмурилась.

«Он в самом деле пытается заставить меня ревновать?»

– Свадьба начнется через несколько часов, – сказала она. – Тебе стоило бы, наверное, снять эту кожу и переодеться во что-нибудь более приличное.

– Зачем? – огрызнулся Коул в ответ. – Горцы не придают особого значения внешнему виду. Кроме того, Танатес и не подумает переодеваться. И Джерек – тоже.

– Ты – не Танатес. И не Джерек.

– Что ты имеешь в виду? – разозлился оскорбленный Коул.

– Да ничего. Слушай, ты что тут вообще делаешь? На тот случай, если ты не заметил, мы, девушки, здесь уединились. И Коринна могла быть не одета, когда ты сюда вломился.

Коул нахмурился.

– Прекрасно. Я ухожу. Я просто думал заглянуть, чтобы сказать тебе, что мы приглашены на свадьбу Белой Госпожи через пару недель. Тебе следовало бы, вероятно, прихватить шлем.