Хелег Харт - Эссенция пустоты [СИ]

Люди слишком измотались, чтобы придавать значение бредням иноземца, которых большинство и не понимало вовсе. Довольно быстро на священника перестали обращать внимание, но близко к нему так никто и не подошёл. Воины сражались, командиры орали, остальные, прижимаясь друг к другу, предавались отчаянию. Только Рэн и Хелия наблюдали за странным поведением бывшего сановника.

Колт скинул сутану, оставшись в одних портках, и продолжил:

– Отдаю вам плоть свою, ибо это всё, что было и есть у меня в этом мире, – с этими словами мужчина направил острие в сгиб локтя и сделал по небольшому проколу в каждой руке. – Отдаю вам кровь свою, всю без остатка. Ничего не желаю я забрать с собой. Как всякий смиренный слуга, я счастлив уже оттого, что жил, дабы нести другим вашу волю.

По опущенным рукам мужчины спустились алые ленты. Круг защитников ещё больше сузился, и бойцы стали сражаться ещё яростнее – непонятно только, откуда брались силы. Командир кричал уже только два слова, и Рэн знал, как они переводятся: «На смерть!». Лязг стали и хруст плоти казались теперь такими же естественными, как дыхание, сквозь плач и стоны умирающих пробивался еле слышный, искренний голос:

– Отдаю вам свою бессмертную душу, ибо это самое большее, что я когда-либо смогу отдать. Именно так я хочу поступить сейчас и ничего не прошу взамен. Всё, что было и будет моим – ваше. Хочу просить лишь одного: прощения. За то, что по глупости не всегда следовал воле вашей. За то, что обманывался и не уберёг от обмана других. За то, что научил видеть свет столь немногих. Владыки, взываю к вам! Молю, простите своего слугу за то, что ныне вам приходится гневаться на собственных детей.

Убитые отродья валились в грязь поверх тел погибших солдат. Мечи, когти и зубы отнимали жизнь за жизнью, и каждая из них в то же мгновение пожиралась ненасытной пустотой. «СМЕРТЬ!» – гремело на устах защищавшихся из последних сил людей, а им вторил хрип обезумевших от голода бездушных тварей.

Кровь крупными каплями срывалась с кончиков пальцев священника и падала наземь. Глаза его так и не открылись, а лицо оставалось безмятежным. Колта уже пошатывало. Губы его улыбались и продолжали что-то шептать.

Вдруг в строю защитников появился разрыв, и Рэну пришлось вступить в бой – больше было некому. Замелькали уродливые рожи, когти, глаза: отродья не могли тягаться в скорости с пуэри, поэтому он с лёгкостью убивал их одного за другим. Охотнику вдруг пришло в голову, что он сможет сражаться ещё долго, очень долго…

Только Хелия видела, как Колт упал на колени и, простояв так несколько секунд, повалился лицом в грязь.

На грудь обрушился мощный удар, и Рэн упал. Только спустя секунду он понял, что отродья здесь были ни при чём – толчок шёл из эфирного пространства. Охотник вскочил, готовясь защищаться, но остановился, полностью сбитый с толку.

Отродья с трудом двигались. На них словно свалилась вся тяжесть неба: они еле поднимали руки, падали, не в силах стоять на ногах, у многих от излишне резких движений конечности вовсе отваливались. Вдруг стало тихо – оставшиеся в живых люди тоже с удивлением смотрели на врагов, не зная, чего ожидать.

– Мы умерли?.. – пролепетала Хелия, а пуэри оглянулся на мёртвого сановника и наконец понял причину происходящего.

Эфир успокоился в один миг. Это произошло, когда Колт выдохнул в последний раз, своей смертью вызвав мощный положительный возврат .

– Бежим! – крикнул пуэри, хватая за руку пиратку.

Он прекрасно понимал, что этот возврат – явление временное.

– Куда?! Здесь всюду эти твари!

Охотник сосредоточился и сплёл заклинание, тратя свой последний резерв – магические силы. Перед ними, прямо в толпе отродий, полыхнул взрыв, и дорога немного расчистилась.

– К пристани!

Ещё несколько раз Рэн проложил себе дорогу взрывами, пока силы совсем не иссякли. Потом пришлось пробиваться вручную. Люди сначала растерялись, но потом побежали следом, и в какой-то момент благодаря численному преимуществу даже вырвались вперёд – им прорубаться было намного проще.

Миновав несколько улиц, беглецы оказались в порту. На пирсах не было отродий. Пришвартованным стоял только один корабль – наверное, кто-то воспользовался суматохой и сбежал во время битвы на втором. Пуэри сначала побежал вслед за остальными к оставшемуся судну, но пиратка дёрнула его за руку и крикнула:

– Стой! Не туда!

– Почему?

– Там сейчас набьётся народу! Давай вот в эту!

Девушка указала на небольшую посудину с косым парусом, стоящую на приколе, в ней могли поместиться человек десять, но никто больше и не посмотрел в эту сторону.

Охотник с пираткой торопливо прыгнули через борт и перерезали веревку. Хелия тут же занялась парусом, Рэн схватил весло и что было сил оттолкнулся от берега.

Причалы медленно отдалялись, и вместе с тем сердце пуэри билось всё тише. Пиратка, глядя в сторону берега, вдруг засмеялась. Сначала тихо, потом всё громче и громче, и вот она уже не может стоять, хватается за живот и падает на дно лодки, вскоре смех стал напоминать приступ падучей, а по щекам девушки, оставляя грязные разводы, потекли слёзы.

На пристани появились оклемавшиеся отродья, многие прыгнули в воду, но почти сразу утонули. Их фигурки уже так уменьшились, что деталей было не разглядеть.

– Ты нас вытащил, – выдавила пиратка и, вытерев лицо, крикнула в небо: – Моря и океаны! Вытащил!

В спасение и впрямь не верилось. Всего несколько минут назад пуэри готов был сражаться до последнего вдоха, а теперь инстинкт самосохранения постепенно брал своё. Охотника охватил ужас – от близости смерти, которой ему удалось избежать благодаря одному лишь случаю. Растерзанный город сажень за саженью приближался к горизонту, а Рэн мог думать только о том, сможет ли он пережить такое снова.

– Вытащил в этот раз, – сказал он себе под нос. – Бежать по-прежнему некуда.

Вдруг на лицо ему упала капля. Потом ещё одна. Крохотные водяные снаряды забарабанили по корпусу лодки, брызгами рассеиваясь по воздуху. Хелия глубоко вздохнула, закрыла глаза и подставила лицо дождю.

– Да плевать, – сказала она. – Сегодняшний день пережили – уже хорошо.

Васкарион жил как трус и умер как трус.

Надо отдать ему должное – найти его было не так-то просто. Ни одно административное здание в Тублоне не работало, поэтому дом советника Меритари пришлось искать по старинке – стучась в двери и задавая вопросы. Жители в страхе перед чудищами заперлись по домам, поэтому город казался вымершим, чародеям встречались лишь бродяги да редкие прохожие, которых не сильно пугала перспектива оказаться в желудке какой-нибудь твари.

Нужный дом удалось найти только к вечеру. Однако там беглого советника тоже не оказалось: дверь открыл престарелый внук Васкариона. Он сказал, что дед не появлялся дома больше полугода, и где ещё мог находиться старый меритарит, тоже не знал. Не догадываясь, какую свинью подкладывает любимому родственнику, мужчина дал несколько имён знакомых, которые могли сказать больше.