Роберт Сальваторе - Наемники

В лице монаха ничто не дрогнуло, когда он развернул его и прочел вслух, хотя текст был поразительный:

Добро пожаловать, Гарет, король Доноры.

Добро пожаловать, Гарет, король Ваасы.

Тебе очень рады здесь, король Ваасы.

– Это что еще за фокусы? - спросил Эмелин, заглядывая Кейну через плечо.

Снаружи донеслись громогласные приветственные вопли Гарету; первыми начали кричать возликовавшие солдаты из Палишука.

– Радуются, что их любимому городу больше ничто не угрожает, - сказал король.

Брат Дугальд от души рассмеялся, и его поддержали остальные.

– Дроу найти так и не удалось, - задумчиво проговорил Эмелин и спросил Энтрери: - Значит, тобою решили пожертвовать?

– Жаль такой талант, - посетовал Ольвен. - Он ведь превосходный боец.

– Только, похоже, быстро бегать не умеет, - подхватил Дугальд. - Ну, если здесь больше делать нечего, давайте поскорее вернемся в Бладстоун-Виллидж. А то тут холодновато.

– Ты такой толстый, что северный ветер тебе не страшен, - входя в открытую дверь, пошутил Риордан Парнелл. - Наши друзья в Палишуке хотят отпраздновать победу.

– Они всегда готовы что-нибудь праздновать,- проворчал Дугальд.

– А мне здесь нравится.

– Значит, так, - заявил Гарет. - Как только мы удостоверимся в том, что опасность миновала, поворачиваем домой. На зиму в Палишуке, если наши друзья согласны, оставим взвод солдат, на тот случай, если дроу захочется выкинуть какой-нибудь фортель. А нам лучше быстрее вернуться.

– А что с ним? - кивнул Кейн в сторону Энтрери.

– Возьмем с собой.

Энтрери немного приуныл - он хотел бы, чтобы все поскорее закончилось.

– Домой в Бладстоун-Виллидж, и там твоего дружка казнят,- сказал Киммуриэль, наблюдающий за происходящим при помощи чаши с водой.

– Гарет не убьет его, - уверенно сказал Джарлакс.

– У него не будет выбора, - возразил псионик. - Ты же провозгласил Энтрери королем Ваасы. Если Гарет оставит его в живых, то потеряет уважение своих подданных. Ни один король не позволит сопернику остаться в живых. Это путь к анархии.

– Ты судишь о Гарете, как о Матери Дома. Он не такой.

– Хорошо бы, если так, но здравый смысл говорит иначе, - ответил Киммуриэль. - Джарлакс, забудь об этом человеке, дружба с ним плохо на тебя повлияла, ты перестал быть рассудительным.

Изображение в воде по слову одного из чародеев расплылось и исчезло, и Джарлакс задумался. Он никогда не сомневался в своих оценках, потому что они основывались на глубоком понимании мотивов окружающих его людей. Но он также давно научился доверять словам Киммуриэля, поскольку ни страсти, ни надежды и мечты не могли повлиять на железную логику его умозаключений.

– Нет, мы не можем этого допустить, - сказал, наконец, Джарлакс, обращаясь не столько к Киммуриэлю, сколько к себе.

– Но мы ничего не можем поделать, - твердо заявил псионик.

И Джарлакс заметил краем глаза, с каким напряженным вниманием чародеи следят за их разговором. Ожидают, что они подерутся за руководство Бреган Д'эрт?

– Я не поведу Бреган Д'эрт против Гарета, - продолжал Киммуриэль, - и однажды уже объяснял тебе почему. Все недавние события не изменили моего мнения. И уж конечно, я не пожертвую бандой ради несдержанного человека, который все равно умрет своей смертью раньше, чем я забуду о том, что спас его.

При этих словах в голове Джарлакса мелькнула неожиданная мысль, не приобщился ли наемный убийца к миру теней благодаря вампиризму своего кинжала, но он решил обдумать ее на досуге, а сейчас сосредоточиться на текущих делах.

– Я не прошу объявлять Гарету войну, - сказал он. - Если бы это было моей целью, зачем бы я покинул замок? Не проще было бы пробудить Уршулу и бросить его на войско короля? Нет, друг мой, воевать с Гаретом и его могучей армией мы не станем. Однако он, судя по всему, человек трезвомыслящий и рассудительный. Мы с ним поторгуемся за Энтрери.

На непроницаемом лице Киммуриэля мелькнула тень сомнения.

– Тебе нечего ему предложить.

– А ты не заметил, какое лицо было у Гарета, когда он разглядывал мой подарок?

– Скорее, его можно было назвать смущенным, а не благодарным.

– Если мы поведем себя умно, то смущение станет первым шагом на пути к благодарности, - хитро улыбнулся Джарлакс. - Поле битвы готово. Только нам нужен еще один предмет торговли. Помоги мне его заполучить.

Киммуриэль пристально и недоверчиво смотрел на него, а Джарлакс молчал, уверенный, что умный псионик и без слов все поймет.

– Это будет весело, - заверил Джарлакс.

– Но окупит ли это потраченные усилия и время?

– Иногда достаточно и того, что будет весело.

– В самом деле, - протянул псионик. - Так, может, все это: переброска солдат, истребление рабов, создание порталов, потребовавшее колоссальных затрат энергии, - для тебя вполне оправданно? Ты просто развлекался, тебя развеселила возможность сбежать, когда Гарет, как и предсказывалось, появился у ворот?

Джарлакс, усмехнувшись, неопределенно пожал плечами, потом достал вырезанную из драгоценного камня маленькую головку дракона и, подбросив на ладони, кинул ее псионику.

– Держи, это Уршула, - сказал он. - У Бреган Д'эрт будет могущественный помощник.

– Тот Джарлакс, которого я знал, ни за что не отдал бы такую ценную вещь.

– Я ее тебе одалживаю в качестве дополнительного актива Бреган Д'эрт. К тому же ты, несомненно, сможешь изучить драколичи глубже, чем я, особенно при помощи жрецов и иллитидов.

– Это плата за помощь в твоей новой авантюре?

– За это и за то, что потребуется потом.

– После того, как мы найдем то, что обменяем на этого странного человека?

– Разумеется.

– И все-таки я не понимаю почему, Джарлакс?

– Быть может, по той же причине, по какой я когда-то приютил беженца из Дома Облодра?

– Наверное, чтобы сделать Бреган Д'эрт еще сильнее? Или ради собственных новых впечатлений?

– Да, - со смехом ответил Джарлакс.

УМА НА СОТНЮ

Идя к двери своего тронного зала в Бладстоун-Виллидже, король Гарет понял, что допрос Артемиса Энтрери уже начался. Он покосился на шествующую рядом жену, но ее холодный, стальной взгляд, так хорошо ему знакомый, был устремлен вперед. Очевидно, у нее, в отличие от него, следствие над самозванцем не вызывало никакой внутренней борьбы.

– Значит, ты утверждаешь, что тебе ничего не известно ни о шпалерах, ни о свитке, найденном на троне? - донесся до Гарета голос Селедона.- Прояви же благоразумие. Это в некоторой степени облегчит твою участь.

– Выберете мне смерть поприятней? - спросил Энтрери с такой желчью, что Гарет поежился.

Король решительно вошел в зал и увидел Энтрери, стоящего на ковре перед тронным возвышением. Брат Дугальд и Риордан сидели на ступеньке, Кейн стоял рядом, а Селедон кружил вокруг пленника. По сторонам ковра выстроились стражи.