Елена Лабрус - Элемента.N

- А если ты захочешь увидеть себя в полный рост? – спросила Ева, возвращая зеркало на место, когда хозяйка комнаты вернулась.

- Я открою шкаф, - и продемонстрировала большое зеркало на внутренней стороне двери, - Вообще-то оно подразумевалось снаружи, но спать лицом к зеркалу мне как-то было неуютно, поэтому его перевесили.

- Прямо камень с души, - улыбнулась Ева, - с телевизорами у вас тоже, вижу, напряжёнка.

- Нет, есть один, - ответила девушка, – в бабушкиной комнате, но его купили совсем недавно, после дедушкиной смерти, чтобы хоть чем-то бабушку отвлечь. Но всё равно она его не любит и включает редко.

- Ты прости, я не критикую, мне просто непривычно то как вы живете, поэтому я и спрашиваю, - извинилась Ева.

- Ничего, спрашивай! Мы, действительно, живем очень скромно, но у кер так принято. А еще керы живут полностью на содержании, то есть на то, что нам платят как алисангам . У нас нет возможности вести бизнес или работать где-то дополнительно, мы работаем в архивах, библиотеках, музеях и большая часть состоит на службе в Замке Кер, а это как ты понимаешь, не самые доходные места.

- Дело даже не в деньгах, и не в керах отдельно, - пояснила Ева, - Все алисанги словно из какого-то темного времени пришли и так и застряли в нем. Эти картины, бумажные фотографии, рукописи, манускрипты, какие-то пророчества, древние традиции, замки, гравюры, винные погреба и черт знает, что еще. А весь мир работает на компьютерах, фотографирует телефонами, ест фаст-фуд и общается в соцсетях.

- Ты бесконечно права, - сказала Изабелла, и поскольку второго стула не было, а на кровать садиться, видимо, у них было не принято, она так и стояла посреди комнаты, - Мы совершенно не развиваемся, и наши способности не совершенствуются со временем. И с размножением у нас как-то всё неправильно. Скорее всего - это правда, что мы застряли и мы вымираем, как бы грустно это не звучало.

- Мне очень, очень жаль, - вздохнула Ева, и чтобы сменить грустную тему взяла со стола журнал, - Твоё?

- Нет, бабушкино, - улыбнулась Изабелла, и Ева улыбнулась в ответ, решив, что она шутит, но Изабелла продолжила, - Я иногда беру у нее почитать, она же любит рассматривать картинки, причем предпочитает полуголых парней.

Ева посмотрела на неё удивленно, но поверила. Изабелла подошла и немного полистав журнал открыла его на развороте.

- Вот это её любимая реклама, - подала она журнал Еве.

- Реклама мужского белья? – Ева была в шоке, но не от вкусов престарелой женщины, - Я точно знаю кому еще кроме тебя в этой теплой компании понравится Феликс.

Она ткнула пальцем в блестящую страницу.

- Позвольте представить, Феликс Ранк, собственной персоной.

Изабелла выхватила у неё журнал.

- Ты шутишь? Вот этот мускулистый мачо, стягивающий с себя трусы? – Изабелла была потрясена. Ева кивнула, - Я в шоке! Нет, я в шоковом шоке! А Дэн знает? – Ева покачала головой отрицательно, - Твою мать!

- Ты ругаешься как сапожник, - укоризненно заметила ей Ева.

- Насрать! – произнесла Изабелла смачно, - Он и в жизни такой красавчик или это всё фотожоп? Впрочем, - не дала ей ответить подруга, - Эти азуры все как с картинки.

- Кто бы говорил! – усмехнулась Ева, - И, кстати, он кер .

Изабелла посмотрела на неё как на умалишенную.

- Ты ничего не перепутала? На меня посмотри! Не бывает блондинов- кер ! Или он крашеный? – и сама себя перебила, - Да разве можно так покраситься? Видно же – азур .

- Он сказал, что кер . Значит, кер , - возразила Ева, - А что там делает эта парочка в столовой?

- Собирают пазлы на полу.

- А где они их взяли? – удивилась Ева.

- Я дала. Предлагала расчистить им место на столе, но они предпочли ползать по полу. Боюсь, бабушка как раз на кого-нибудь из них приземлиться, когда вернется, но моё дело предложить.

Она так и положила развернутый журнал на стол, и все также стоя до сих пор в него косилась.

- Ну, ты как? Передумала ехать? Зря ты его ревнуешь, Ев, - снова заговорила про Дэна Изабелла, - он такой правильный, и порядочный, я бы даже сказала скромный. Он не станет тебя обманывать. У него да – это да, а нет – значит нет. И если он с тобой – ни у одной Вики не будет шанса встать между вами. Только ты тоже не пудри ему мозги, если ты с Феликсом. Он всё же мой друг – я не хочу, чтобы ты сделала ему больно.

- Я с Дэном, Изабелла, с Дэном. Но Феликс – тоже мой друг, - предупредила Ева, - и я тоже не дам его в обиду.

Изабелла покачала головой в ответ на её слова и вышла – она всё же была хозяйкой этого дома и не могла сидеть с Евой бесконечно.

Гнев Евы прошел, обида испарилась, и она уже скучала по своему упрямому ревнивцу, где-то там в нескольких шагах от неё собирающего пазлы. Но где же найти в себе силы сделать эти несколько шагов? А Ева никогда не казалась себе сильной: неприятных ситуаций она старалась избегать, трудности обойти стороной, конфликты пересидеть в сторонке. Наверно, ей и не суждено было быть ни сильной, ни смелой. Её же выбрали на роль жертвы – жалкой бесполезной овечки. Овечки не сражаются, овечки, забившись в уголок, тихонько блеют в сторонке. И как настоящая трусливая овечка она осторожно выглянула в дверь, потом на цыпочках дошла до двери в столовую и прислушалась. Тишина! Где-то там в кухне Изабелла гремела посудой, но из зала не доносилось ни звука. Она сделала мучительно долгий вздох чтобы успокоиться и шагнула в столовую. И сразу наткнулась на внимательный взгляд того, по которому так соскучилась. Он сидел вполоборота к ней на полу и держал в руке один из нескольких сотен кусочков пазл. Он помахал ей рукой, подзывая к себе и прижал палец к губам, призывая к тишине – напротив него, с той стороны раскинувшегося по полу пазлового моря свернувшись калачиком прямо на полу мирно спала Виктория.

Ева села к нему на пол, он прижал её к себе как потерянное сокровище и тихонько шепнул на ухо:

- Прости меня!

- Ты меня тоже, - произнесла она одними губами, но он услышал и кивнул в ответ.

Ева покосилась на спящую девушку – под головой у неё лежал свитер в серо-белых ромбах.

День был пасмурный. Деревья за окном немилосердно качались – поднялся ветер. По свинцовой мути неба угадывался вечер, но упрямые часы в столовой показывали два. Так же упрямо и болезненно про обеденное время напоминал желудок - пирог давно провалился и снова хотелось есть. Было очень неловко перед Изабеллой – они рассчитывали пробыть здесь не больше двух часов и ограничиться чаепитием, но ожидание снова затягивалось. Дэн кое-как поднялся, разгибая затекшие ноги, потом помог встать Еве, и на негнущихся ногах они побрели в кухню. Отдать должное всё понимающей Изабелле – она что-то готовила, и они с радостью взялись помогать. Ева чистила картошку, Дэн, конечно, над ней подшучивал, но Ева была рада, что хоть чем-то может им помочь. Дэн колдовал над мясом. Изабелла резала овощи на салат. Пахло луком, свежими огурцами, пряностями, и невольное ощущение подготовки к празднику и предвкушения обеда наполняло душу радостью. Говорили шепотом – интуитивно никто не хотел пробуждения Виктории и появления ее здесь в кухне со своим злым лицом и жесткими допросами. Дэн чуть всё не испортил, отбивая мясо, но оказалось, двери закрывались плотно и до кухни было далековато – все облегченно вздохнули, когда мясо закончилось, но Виктория не пришла.